Стал дурацкий случай
Ценностью бесспорной,
Был смутьян колючий
Нежным и покорным.
Возвращал он лето
Щедро, без опаски
И ушёл с рассветом
Прямиком да в сказку.
Я ж не совладаю
С мыслью неуместной,
Что ушла тогда я
Прямиком да в песню.
Вдали
Я б могла рассказать, как вдали мне жилось,
И какие обеты на душу легли,
Коли ей, бесприютной, и с телом бы врозь -
Лишь бы прочь от жестокой постылой земли.
И поведать о каре за слово "люблю",
О немыслимой истине мёртвых зеркал,
Тени маятника, напоминавшей петлю,
Как отходную мне сатана прочитал.
Мне признаться бы в том, как безжалостен спрос
Там, где солнце черно и где сажа бела,
Где пила я взахлёб из источника слёз
И проклятье своё, словно крест, пронесла.
А манящая тяжестью спелая гроздь
Кровью брызгала вдруг… мне б покаяться в том,
Как в ненастную полночь непрошеный гость
Разбивал мне окно измождённым крылом.
Мне шептать бы о том, как сходила с ума
У крыльца мрак узрев гефсиманских[4 - Гефсиманский сад – в Библии – место, где Иисус Христос молился в ночь перед арестом.] ветвей,
Осознав, что земля вся – Акелдама[5 - Акелдама – в Новом Завете – ивр. «земля крови», участок в Иерусалиме для захоронения странников, купленный на деньги, которые были заплачены Иуде Искариоту за предательство.],
И Голгофа[6 - Голгофа – греч. «лобное место» – невысокая гора, на которой, согласно Библии, был распят Иисус Христос.] – единственный выступ над ней.
Мне кричать бы о том, как пугающ простор,
Мне открытый. И ваш очистителен гнев -
Я и близких людей обрекла на позор,
Предала всех, кто слепо доверился мне.
Мне хрипеть бы о муках удушья в себе,
Когда вслед мне бросали не камни, но грязь,
Когда гнали – из милости, не по злобе! -
От поветрий смертельных рукой заслонясь.
Вы простите мне всё и в положенный срок
Не за тыном – в ряду общем – сладите дом.
Вы зачтёте мне то, что сдержала зарок,
Что не стала рассказывать вам ни о чём.
Одна
(песня)
Ты хотел бы вернуться на реку Тишину?
Л. Мартынов.
Ты представь на миг, как я здесь живу