Развод. Плохая мама

Ни слова. Ни звука. Только его руки, обхватившие меня.

Я тоже молчу. Потому что стыдно. Не могу и слова вымолвить.

Крепкие ладони ощупывают спину, бока, руки от плеч до предплечий. Живот… опускается на колени и скользит руками по ногам, а губами целует живот. Затем садится на пол и сжимает голову.

– Я так испугался, Яна… Я почти сошел с ума.

Его пальцы дрожат, выглядывая из светлых отросших прядей. Я замечаю раны на коже его. Замечаю что-то похожее на занозы и опускаюсь рядом.

– Прости, пожалуйста, Данечка, – тянусь к нему и обнимаю сама.

– Домой пришел, нет тебя… Вышел на улицу, осмотрелся. Думал, может, в магазин ушла. А тут говорят, что уже несколько часов тебя нет. И телефон… – бормочет с опущенным к полу лицом.

– Я гуляла. А телефон на беззвучном в сумке был. Не слышала. Забыла о времени… Прости, пожалуйста.

Он поднимает голову и смотрит недолго в мои глаза, затем кивает.

– Что с твоими руками?

– Я на работу уезжал.

– Я помню. Почему они в ранах? – беру его руку и понимаю, что это и правда множество ран от заноз. – Данька…

Охаю, увидев это.

– Ерунда. Мы брус грузили не обработанный. Или это были просто доски. Черт знает. По пять тысяч заработали.

– Какой ужас… Устал?

– Адски. Было две фуры. Рук не чувствую, спину тоже…

В глазах скапливаются слезы.

– Оно не стоило того, Даня, – беру в ладони его лицо.

– Стоило Яна, – шершавым пальцем проводит по линии моей челюсти, с намеком на улыбку. – Она скоро родится, и никогда ни в чем нуждаться не будет, как и ты.

В груди все переворачивается, и я прикасаюсь к его губам своими. Не глубокий, а простой поцелуй. Нужный сейчас.

– Пойду в душ, – отстраняется от меня и поднимается.

– Хорошо.

Он помогает мне встать и уходит больше ничего не сказав.

Я быстро бегу на кухню и принимаюсь за ужин. Слышу попутно, как муж выходит из душа и скрывается в комнате. Дальше слышится только тишина.

На ужин уходит почти час и когда я иду за Данилом, вижу его растянувшимся на кровати. Спит.

Проверяю плиту, чтобы не были включены конфорки, и возвращаюсь в спальню. Ложусь набок рядом с ним и просто лежу.

Мысли хаотично напоминают этот день. Встречу со свекровью, бывшим.

Смотрю на Данила, всматриваюсь в его черты лица.

Красивый такой. Для своих двадцати девяти, как студент выглядит. Особенно его эти волосы чуть длинноватые сверху и короткие на затылке и висках. Растрепанные и торчащие в разные стороны, потому что по привычке постоянно их лохматит, проводя часто пальцами сквозь них.

А еще веснушки, которые ненавидит и родинка на лице. Зуб передний, выступает вперед, потому что вырос неправильно. И он называет его своей изюминкой, а я смеюсь. Но на самом деле, это и правда его красит почему-то. И улыбается он часто настолько, что на щеках две морщины отпечатаны с обеих сторон. И добрый… такой добрый, что не передать словами.

И я? Полная противоположность. Какая-то испорченная. Неправильная.

За что он меня вообще полюбил?

Следующие недели до родов были более чем тяжелыми. Живот стал опущенным, из-за чего казалось, что кожа сверху натянется так, что порвется скоро. Отеки. Дочка толкалась так сильно и била по ребрам, аж до боли. Приходилось в периоды активности подставлять руки и не давать ей в них ногами упираться. И я набирала вес. Снова.

Опять стресс. Перепады настроения и злость. Я уже не могла от этого состояния.

Данил все терпел меня. Улыбался. Возможно, тихо ненавидя. Не знаю. Но и его тихое принятие меня бесило. Лучше думать, что он не так идеален, как есть на самом деле. Хотя кого я обманываю?

Здесь только один злодей, и это я.

Роды наступили в срок, установленный гинекологом.

Но сам процесс забрал все силы. Я не была даже уверена в том, что справлюсь со всей этой болью.

Семь часов длились как семь жизней в агонии.

Одно я могла сказать точно, я больше никогда не захочу рожать детей. Ни за что на свете.

Так как это была обычная больница, а не те, в которых можно присутствовать мужу, Дани не было со мной. И не знаю, как точно относиться к этому факту. То ли я была рада, то ли умирала оттого, что не было его заботы и поддержки.

Через два часа меня перевезли в палату, а дочь забрали на прививки и осмотр педиатра.

Я ее даже толком не рассмотрела.

Думала, что как в фильмах положат на грудь и что-то такое теплое у меня внутри образуется. Но ее сразу же стали вытирать и что-то там делать, а я смотрела на нее с кресла и почему-то плакала.

Беззащитная и крошечная, под этой лампой. Она была сравнима с хрупким ангелом.

Глава 5

– Пожалуйста, покажи ее, еще раз, – просит муж и я, закатив глаза с улыбкой на лице, опускаю камеру на нашу дочь.

Она спит, замотанная в пеленку. Пока что красная, слегка отекшая, но такая милая.

– Не могу поверить, что мы стали родителями… А она… только посмотрим на нее. Такая маленькая. Слишком хрупкая.

Я смотрю и вижу все, что о чем он говорит. Вижу и улыбаюсь.