Дара. Рождённая кровавой луной

Изучает меня и иногда дергает носом. Нюхает.

– Я не враг, – говорю предупреждающе. Не знаю зачем. Наверное, потому что думаю о том, что могу легко сорваться вниз со скалы и умереть, если он сделает ко мне несколько шагов, а я отступлю назад.

Сражение взглядом. Попытка подавить. А после… он, рыкнув, разворачивается и убегает в правую сторону, потому что, слева треща ветками, выскакивает Алан.

Теперь точно он.

Подлетает, делая сразу оборот, и хватает в свои объятия, совершенно ногой. С какой-то странной одержимостью. Целует, схватив меня за волосы, но не больно, а просто так властно, будто не видел меня очень долго.

Отвечаю, еле выдерживая напор, с которым он давит и укладывает на холодную землю, покрытую все еще зеленой травой, хотя воздух ловит исходящее изо рта горячее дыхание, превращаясь в пар. А по утрам все покрыто белым инеем, который исчезает лишь к обеду.

– Эй, эй, в чем дело?

Кое-как проговариваю ему свой вопрос, потому что Алан действует жадно, быстро, отнимая шанс на то, чтобы просто вздохнуть.

Платье медленно ползет по моим ногам вверх, сдаваясь сильным рукам. Ноги раздвигаются в одно мгновение, и мы соприкасаемся почти обнаженные полностью. На мне только тонкие трусики, отделяющие от его уже готового к «бою» мужского достоинства.

– Ты почему петляла? – кусает сильно в правое плечо.

– Я не петляла, – с трудом отвечаю, чувствуя небольшое головокружение.

– Твой запах по всему лесу. Я сбился с ног, пока тебя искал. Звал… – новый укус.

Ощущаю, как его острые зубы не останавливаются на барьере в виде моей кожи. Они входят в нее, делая разрывы, травмируя, но мне совершенно не больно, отчего-то.

Такое ощущение, что в меня перетекает какая-то сила, струящаяся по венам, взывающая к стойкости и терпению.

– Ты снова отключилась, Дара, когда я кричал, чтобы достучаться до тебя, – уже рычит и подбирается все ближе к шее, делая цепочку укусов.

А после влажный и нежный язык, начинает танец на моем плече. Зализывает все раны, снова впрыскивая себя через них. Через каждую проникает глубоко внутрь меня.

– Слюна… – догадываюсь я.

– Именно, – обхватывает мою талию, резко переворачивается на спину, а меня сажает верхом на себя.

Дергает за ткань, что, итак, фактически трещит по швам, когда Алан принимается ее тянуть вниз.

– Перестань, – прикрываю грудь, которую в итоге он ловит своим ртом, чуть приподнявшись.

– Как же я хочу плюнуть на все и сорваться, – больно всасывает сосок в свой рот и оттягивает его выпуская.

– Ты слишком долго продержался, чтобы вот так сдаться.

– Не сдаюсь, но очень этого хочу.

– Я тоже, – глажу его.

Алан подставляется под мои ладони, надеясь забрать как можно больше исходящего от них тепла.

Прижимает мое оголенное наполовину тело к себе обнимая. Оказывается, лицом напротив моей шеи проводит кончиком языка по горлу ровную линию, а я некстати, вспоминаю про волка.

– В чем дело? – отрывается и смотрит в глаза.

– Тут был волк.

– Их сейчас здесь много. Каждый рыщет свою самку.

– Нет, ты не понимаешь. Когда я бежала вперед, за мной следовал волк полдороги, я сначала подумала, что это ты, но ты мне не отвечал мысленно. Я остановилась у обрыва, а он стоял у деревьев и смотрел на меня. Долго и внимательно, пока ты не оказался рядом.

– Может юнец какой пытался понять чья ты пара. Я рядом, Дара. Со мной тебе нечего бояться.

Алан полностью садится прямо, а меня все ближе тянет к себе.

– Я не боюсь, чтобы прям сильно. Но после твоего рассказа о врагах и прочих там ужасах я не могу быть спокойна до конца.

– Никогда нельзя расслабляться так, чтобы терять бдительность. Нужно быть в сознании всегда.

Отвлекаюсь от настороженных мыслей и позволяю вовлечь себя в его игру.

Возвращаемся домой только к глубокой ночи. Возле костра все еще оставались какие-то пары. Детей не было видно, как и альфы стаи и его жены.

Алан оторвал часть моей длинной юбки и прикрылся этой тканью, что выглядело весьма комично.

– А вещи изначально положить где-нибудь в кустах не мог? Хотя бы трусы, – смеюсь, смотря на виднеющийся моим глазам упругий зад.

– Тебе нравится, зачем возмущаешься?

– А тебе так и хочется, чтобы это нравилось, как можно большим девушкам, да?

– Ревнивица. Гордись, что на мой зад смотрят многие, а только у тебя есть к нему доступ.

Входим тихонько в дом, где царит сплошная тишина, и поднимаемся сразу в комнату.

Принимаем вдвоем душ и ложимся спать. Но по факту лежим и разговариваем. Сплетая будущее и настоящее крепкой нитью, строя планы.

– Алан, – вспомнив, что хотела у него кое-что спросить, уже в полудреме зову его, лежа на его плече в крепких объятиях.

– Что, детка? – сонно откликается.

– Помнишь, я сознание потеряла, а перед этим ощущала боль и тепло, когда мы были в домике в лесу?

– Конечно. Почему вспомнила? Вновь такое было?

– Нет. Я спросить хотела. Ты уже понял, что это было со мной?

– Это приходила твоя волчица, Дара. Измученная временем без тебя. Надеюсь, что в скором времени вы соединитесь обратно.

Его ответ меня поражает и рождает сотни новых вопросов.