Развод. Чужой ребенок

– Итак, расскажи мне для начала, что тебя тревожит? Там в основном твое физическое состояние.

– Не стал рассказывать им, что в голове творится.

– Ясно. И что же там происходит?

Втягиваю ноздрями воздух, пропитанный древесным ароматом диффузора, по типу таких, как моя жена покупает в квартиру.

– Сны тревожат.

– Ты можешь о них более подробно рассказать?

Я хмурюсь. Потому что возвращаться в это все сложно.

Пальцы непроизвольно сжимаются в кулак.

– Не торопись, – доносится голос женщины.

– Это либо просто огонь, который разъедает кожу. Крики, которые в голову ввинчиваются. Иногда, – зависаю на этом слове. – Иногда я пытаюсь снова спасти ребенка.

На этом она отрывает голову от блокнота и смотрит внимательно.

– Такое с тобой впервые?

– Да.

– Вина?

Я с трудом умудряюсь держать лицо, чтобы ответить.

– Я должен был ее спасти.

– Несмотря на то что сделал все возможное?

Мои глаза впиваются в ее, и непроницаемая маска трещит и рассыпается.

– Ребенок погиб, значит, я сделал не все возможное. Она была на моих руках.

Лариса смотрит в бумаги.

– Насколько мне известно, тебя придавило обрушенным куском.

– Что говорит лишь о том, что пошел по неверному пути.

Шариковая ручка скользит по странице и, мне кажется, я ощущаю это. Будто по барабанным перепонкам.

Пальцы рук начинают потеть, и я испытываю желание сломать чертову ручку. Попросить остановиться.

Это злость. Снова.

– Герман, послушай, твои мысли, это знакомое в моей практике состояние. Трагедия случается в нашей работе. И главное суметь понять, что есть вещи, которые предотвратить невозможно. Вы ребята проделали огромную работу в тот день.

– Огромную, – злой смех срывается с губ, в то время как внутри все горит тем самым пламенем.

– Так и есть. Даже в обычной рутине мы находим моменты, которые можно было исправить, но ведь не крутим это в голове как карусель. Это важно Герман.

– Я понимаю.

– Правда?

– Да. Но как отключить эту карусель не знаю.

– Поэтому ты пришел ко мне, – на ее губах играет улыбка. – Для этого дня достаточно эмоций. Твое время будет по понедельникам и пятницам в два часа. Устроит?

– Да.

– Если у тебя будет желание поговорить, ты можешь позвонить заранее, и я посмотрю, что могу для тебя сделать.

– А мой сон, выпишете мне что-нибудь.

– Конечно.

Она протягивает мне листок с назначением.

– Это не снотворное. Принимаю по таблетке два раза в день. Я все написала в рецепте.

– Спасибо.

Мы оба поднимаемся со своих мест, и Лариса подходит чуть ближе. Затем опускает руку на мое плечо в качестве поддержки.

– Ты не один, Герман. Это самое главное.

Кивнув, я выхожу и прихрамывая направляюсь к выходу.

Сев в такси, я называю водителю адрес. Но это далеко не мой дом.

Я хочу кое о чем еще раз подумать.

Глава 5

Место пожара до сих пор было ограждено желтой лентой, но рядом никого. Выгоревшие почти на восемьдесят процентов несколько этажей. На одном из которых я и застрял.

Перед глазами стояли картинки того дня. Было ощущение, что огонь жалит меня по новой, кусает спину и торопится поглотить. Вместе с этим ощущением боли и заживо плавящегося тела, страх пробирался под кожу. На моем теле достаточно ожогов, я знаю, что это за чувство. И сейчас оно было ярким. Но я сумел избавиться от этого наваждения.

Обошел по краю здание, дойдя до того самого окна, куда я так и не смог добраться.

Глаза стали сканировать остальные окна, менее поврежденные и мозг заработал в ином русле. Я начал видеть пути, которые сразу не распознал и чем больше думал об этом, тем сильнее начинал злиться.

Мне стоило увидеть все это сразу… Мне стоило просто посмотреть по сторонам.