Родной язык

Родной язык
Лилия Ляллина

"Родной язык" – это проникновенное повествование о жизни человека, который в поисках лучшей жизни покинул родные края и оказался в чужой стране. На фоне пробуждающейся природы итальянской провинции Кальтаниссетты, главный герой размышляет о своей жизни, полной ностальгии и одиночества.

История раскрывает внутренний мир героя, который, несмотря на освоение языка и культуры новой страны, так и не смог почувствовать себя на чужбине как дома. Одиночество и тоска по родному языку и близким людям становятся постоянными спутниками его жизни. Однако неожиданный телефонный звонок из России, от его первой любви, пробуждает в нем забытые чувства и надежду на возвращение.

Произведение затрагивает темы эмиграции, культурной идентичности и ценности родных связей, напоминая о том, как важно сохранять связь с прошлым и находить свое место в мире. Это история о поиске себя и возвращении к истокам, о том, что настоящая родина всегда остается в сердце.

Лилия Ляллина

Родной язык

Весна… Все пробуждается: вдали по склонам поплыли тонкие ниточки рек, которые образуют голубую паутину, охватывающую все холмы и пригорки. В Сугерете отходят ото сна многолетние дубы, все больше покрываясь зеленью. Совсем на юге полуострова чей-то глаз радует разнообразие диких орхидей, дарующих свои первые цветы. Звучит последний аккорд в мелодии наступления весны: вся провинция в золотой дымке мимозы, чарующей своим ароматом прохожих.

Но все это изобилие природы, вся ее удивительность и красочность не могут изменить унылость Кальтаниссетты. Кажется, что жизнь здесь остановилась еще в то время, когда были построены местные достопримечательности. Когда-то они представляли собой величественные здания, отображающие целую эпоху, но с течением времени фасады обветшали, колонны покосились, а сами здания стали походить на стариков, до которых никому нет дела, и потому они тихо доживают остаток своих лет в одиночестве. То ли от неимения денег, то ли от нежелания и безразличия все эти памятники уходящей истории никогда не ремонтировались. Таков уж местный менталитет, и именно эта черта безучастности в итальянцах раздражала меня больше всего.

Возможно, я ставил себя на место этих плачущих соборов и задавался вопросом: «Неужели я никому не нужен?» Да, я сейчас похож на них: такой же старый и одинокий. Ну что теперь поделать? Жизнь прожита.