Семейные узы

– Когда я пришел в сознание, Максима Егорова уже три дня, как похоронили, а я на время потерял память. Были документы Сергеева, я им и стал. Вспомнил я обо всем, только, кто меня признает с такой физиономией и травмой позвоночника? Обратился я за помощью к Владу, ведь Сергеев был сотрудником компании. Влад и помог, а позже и догадался, что я Егоров.

– У тебя глаза папины и голос похож, – сказал Егор.

– Почему ты мне не признался? Я уже не маленький, – с обидой спросил Никита, обнимая отца.

– Прости, Никита. У меня не было доказательств. Ты мог и не поверить мне на слово, мог подумать, что я хочу вас обмануть. Мне нужно было видеть вас, я очень скучал, поэтому и переехал в эту квартиру. Прости меня, сынок.

– Мама сомневалась в твоей гибели. Она чувствовала себя виноватой за то, что не провели экспертизу и не выяснили особых примет. Она плакала и говорила: – «Почему я не проверила у него шрам на плече?». У тебя есть шрам?

– Есть, Никита, – говорил отец, расстегивая рубашку и показывая шрам. – Раньше на этом месте была татуировка. Я ее хотел самостоятельно убрать. Получилось плохо.

– Хорошо, что ты не умер, – забираясь на колени к отцу, говорил Егор. – Ты очки не надевай и будешь почти, как раньше.

– Все говорили, что ты похож на отца, но никто и не догадывался, что ты – это ты. Что дальше, пап?

– Я не знаю, парни. Паспорт у меня есть, суд признал меня живым, тест ДНК я прошел, а как признает меня семья, я не знаю. Могут посчитать меня трусом, лжецом, мошенником.

– Ты же ничего не украл, столько прошел, чтобы начать ходить. Кто тебя может упрекнуть в трусости?

– Чужое имя присвоил, вас долгое время обманывал. Мама меня не простит, а мне ее прощение важнее всего.

– Мама тебя простит, – сказала Даша, стоя в прихожей, прижавшись к стене. – Какой же ты дурак, Егоров! – по ее щекам текли слезы.

– И давно ты подслушиваешь? – спрашивал он на ходу, подходя к жене и крепко ее обнимая.

– Давно. В квартире 120 принято закрывать входную дверь, а ты, по привычке, оставил ее открытой, – уткнувшись лицом ему в грудь, говорила она.

– Пойдем, присядешь на диван. Боюсь, мне рано поднимать тебя на руки – упадем вместе, – усаживая жену, говорил он. – Воды хочешь?

– Дай, я на тебя посмотрю, – словно не слыша вопроса, говорила Даша, глядя в его глаза и гладя по щекам. – Я эти глаза узнала сразу, и губы те же, – она провела пальцем по его губам. – У твоего хирурга золотые руки. Мы быстро привыкнем к твоему новому образу. Правда, ребята? Это воскрешение настоящее чудо.

Они сидели на диване все вместе, обнимая друг друга, не меньше получаса, лишь изредка задавая какой-нибудь вопрос.

– Как ты объяснишь свое воскрешение? – осторожно спросила Даша.

– Маме расскажет все отец, а всем остальным Влад, – ответил Максим. – Они, надеюсь, найдут нужные слова.

– Значит, ты взял в помощники отца и Влада, доверившись им? Как Влад согласился с твоими доводами? Теперь я понимаю, почему они оба меня избегали.

– Отец мне нужен был для теста ДНК, а Владу, помогающему в самом начале Сергееву, уже некуда было деваться. Он не врал, он не говорил всей правды. Как же я рад, что все стало на свои места. Простите меня за обман. Думаю, завтра к нам нагрянут гости.

– Телефон мой уже звонит. Никитушка, ответь на звонок. Это кто-то из семьи.

Первой позвонила мама Максима, чтобы услышать голос сына. Минут через двадцать, позвонил с извинениями Влад, чуть позже были звонки от отца и младшего брата. О том, что Максим поступил неправильно, не думал никто. Все думали о том, что произошло то самое чудо, которое встречается раз в столетие, и радовались за Дашу. Ужин затянулся.

– Побудь до сна с ребятами, они с трудом верят в реальность, – говорила Даша, убирая новые документы мужа. – Ты ночуешь дома или в съемной квартире?

– Я вернулся домой, и я живой, – целуя нежно жену, говорил Максим.

Эта ночь напомнила им Англию. Тот самый первый вечер, проведенный ими вдвоем, когда отчаяние и одиночество уступило место нежности и нужности. Когда водоворот страсти поглощает тебя и не отпускает…

Максим проснулся от нежных прикосновений пальцев жены к его лицу. Она всегда будила его ото сна таким образом. Проводила пальцем по лбу, бровям, щекам и носу, останавливаясь на губах.

– Доброе утро! – сказал он, целуя ее ладонь. – Как думаешь, какой вердикт мне вынесут присяжные?

– Не волнуйся. Я буду лучшим адвокатом для тебя. Тебе не кажется, что в квартире кто-то есть кроме мальчишек? А запах? Ты чувствуешь запах? Это оладьи с яблоками, а значит, на кухне Галина Ивановна. Подъем, воскресший! Максим, ты знаешь который час? Четверть десятого! Хорошо поспали.

Весь день они принимали гостей. Галина Ивановна не отходила от плиты, бросая на сына ласковые взгляды. Но больше всех лавров досталось Владу. Мужчина, которому исполнилось сорок лет, действительно казался счастливым.

– Даш, я за это время так устал врать и притворяться, что думал, не доживу до его признания. То рожа у него ни та, то он не ходит, то он вздумал переехать. Он не жаловался ни на что, он просил немного подождать. Я терпел его четыре с лишним месяца. Выйдет на работу, и я на нем отыграюсь.

– Только попробуй! Я не дам мужа в обиду и соглашусь на работу в компании. Как ты запоешь? – смеялась Даша.

– Даш, соглашайся без всяких условий. Я сделал все, что ты советовала. Я сохранил рабочий коллектив, отказался от всех представительств, компания работает стабильно. Есть новые проекты и направления. Мне нужен помощник, Даша. Возьмем Ирину системным администратором, и будет у нас семейный бизнес.

– А если не сработаемся? – осторожно спросила Даша.

– И что ты при этом теряешь? Твоя доля в бизнесе так и останется твоей, да еще и муж юрист компании. Мне бы самому в кресле усидеть при таком раскладе. Я предлагаю тебе партнерство, а не должность. Никто не сделает это лучше нас. Делай выводы.

– Не хотела вам говорить, но теперь скажу. Я сама хочу уволиться. Пока ничего не произошло, но все к тому идет?

– Что у вас происходит? – спросил отец Даши, обнимая ее за плечи. – Чем недоволен твой работодатель?

– Видишь ли, папа, я не беру взяток, мне своих денег девать некуда. С последним руководителем, такой подход к делу – большой минус. Я получаю зарплату не за результаты проверки, а за то, чтобы этой проверки никто и никогда не видел. Понимаешь?

– Даш, пиши заявление и уходи. Нашла о чем переживать, – говорил Максим, держа за руку жену. – Сама говоришь – денег много. Оставайся дома и не работай.

– Не смейся. Это наследство Громова сделало меня, в моем понимании, богатой. Дом в 240 квадратов ни дом, а музей, счета в банке, компания. Ты знаешь, что Громов на следующий день после похорон, подошел ко мне на кладбище с соболезнованиями, а через десять дней, перечислил два миллиона на счет? А еще, через время, нотариус зачитывал завещание, где сумма составляла десятки миллионов. Зачем мне нужны были эти деньги, если не было тебя.

– Даш, я все музейные экспонаты вывез, как договаривались, – сказал Влад. – Лев Борисович и отец не дадут соврать. Все, что не продано, передано в музей. Деньги в сейфе, вы можете купить на них другую мебель и заезжать в дом. Лев Борисович тебе говорил о тайнике?

– Я просмотрела не все бумаги. Среди них есть интересные документы. Мы с тобой обсудим их в рабочем порядке. А тайник, Лев Борисович оставил для наших тайн, вдруг пригодиться, – ответила Дарья.

– Даша, мы все будем жить ближе друг к другу, – говорила Маргарита. – Школа рядом. До работы, правда, чуть дальше, но это не беда.

– Хорошо! Я пишу на работе заявление об увольнении, а на каникулах мы переедем и перейдем в новую школу. Саш, ты отпускаешь жену на работу?

– Пусть работает, но узнаю, что начнет тупить – будет у меня домохозяйкой до пенсии. Не чего фамилию позорить. Дань, ты не переживай, с переездом мы вам поможем. Я очень рад, что твои неприятности закончились, – обнимая сестру, говорил Александр.

Только ближе к вечеру разъехались по домам отец Даши с Маргаритой и Владом, Александр с Ириной и детьми. Наконец Галина Ивановна смогла пообщаться с сыном. Она видела, какая большая и дружная семья у Колосовых. Как они с теплотой и заботой относятся друг к другу, помогают в трудную минуту, поддерживают и радуются маленьким победам.

– Мам, ты думаешь о том же, о чем и я? Даша моя судьба. Она сделала меня счастливым, и я вернул себе это состояние, – обнимая мать, говорил Максим. – Все наладится, все в наших руках и ни кто, кроме нас, не сделает семью счастливой.

– У тебя глаза светятся. Сделай, сынок, ее счастливой. Она у нас необыкновенная. Ее вся семья любит и бережет. Мне так важно переехать и жить одной семьей. Ты дом поедешь смотреть?

– Мам, я его знаю. Именно из него меня отправили в Англию, прочитав краткий курс лекций о семье и браке. Правда, это было двенадцать лет назад. Дом за это время не перестраивали?

– Господи, как у нас все в семье запущено. Как же я забыла, что мой бывший муж – второй зять Громова, а мой настоящий муж – первый зять Громова. Так может, мне из-за вас привалило это наследство? Пути Господни, неисповедимы, – говорила Даша, обнимая мужа. – Завтра займемся твоим гардеробом, а потом поедем с ребятами выбирать мебель для спален.