Поблагодарив декана за уделенное время, Джонс кивнул офицеру Стенли, и они направились к выходу, пожелав всего хорошего на прощание.
Ситуация казалась мне сюрреалистичной. Совсем недавно я радовалась, что не вижу Дарена, а теперь слышу, что он пропал. Судя по вопросам детектива, я была одной из последних, кто с ним общался.
Как же это меня злило. Этот ненормальный не давал мне покоя, а теперь, даже пропав, продолжает создавать проблемы. Как будто нет других причин для беспокойства. Учеба началась, а я не могла думать ни о чем, кроме того дня, когда поехала в Фогхилл. После неудачной попытки забрать заказ у Райли у меня случился провал в памяти. Впервые в жизни я проснулась и не помнила, что произошло за несколько часов. Ни как я дошла до машины, ни как оказалась на шоссе, ведущем в колледж.
Видимо, мое недовольство отразилось на лице, так как проходящий мимо преподаватель окликнул меня.
– Лея, что-то случилось? Ты выглядишь неважно, – с волнением спросил он.
Профессор Аарон Маршалл был моим любимым преподавателем. Он вел у нас курс портретной фотографии в прошлом году и дополнительно курировал фотокружок. На вид ему было около тридцати, высокий шатен с голубыми глазами, довольно привлекательный и увлекающийся спортом. Маршалл нравился многим студенткам, и я не была исключением, хотя рассматривала профессора больше как объект для подражания. Он был талантливым фотографом, его работы часто публиковались в известных изданиях. Я не могла понять, что такой человек делает в Фогхилле. С таким уровнем он вполне мог бы получить место в более престижном учреждении.
– Пирс пропал, – коротко ответила я.
Профессор был осведомлен о моих непростых отношениях с Дареном. Он стал одним из первых, кто предложил мне обратиться в полицию, и ругал их за отказ принять мое заявление. Кроме Райли, он был единственным, кому я могла пожаловаться, если что-то шло не так. И вот он оказался рядом в нужный момент. Я добавила:
– Меня опрашивала полиция. Детектив сказал, что Дарен пропал в конце августа.
– Не понимаю, какое это имеет отношение к тебе?
– Кто-то рассказал о моих проблемах с Пирсом, – произнесла я дрожащим голосом.
Профессор, услышав это, выругался, похлопал меня по плечу и предложил выпить чай в своем кабинете.
Вторая половина дня прошла спокойно. Маршалл помог мне отвлечься на более насущные вопросы, чем Дарен Пирс. В ноябре этого года планируется международный конкурс, на который колледж обычно отправляет троих студентов. Аарон сказал, что я в списке, и это значит, что мне нужно начинать подготовку уже сейчас. Зная себя, я понимаю, что выбор фотографий для конкурса займет много времени и сил. Нужно определиться с темой и изучить локации, а также посмотреть на предыдущих участников, особенно финалистов. Я уже предвкушаю это.
Воодушевленная этой новостью, я направилась обратно в общежитие. Мы долго обсуждали детали конкурса с Маршаллом и разошлись только с наступлением темноты. Проходя мимо парковки преподавателей, я заметила новый Jaguar E-PACE и остановилась на мгновение.
Цена начинается от пятидесяти тысяч долларов, откуда у наших преподавателей деньги на такую машину? У большинства преподавателей не было таких средств, разве что Маршалл мог себе это позволить. У него, кстати, был Volvo, который по цене не уступает ягуару, который я сейчас с интересом разглядывала. Красивый автомобиль. Помню, когда выбирала машину, долго рассматривала модели этой марки. Но всех моих накоплений хватило бы лишь на половину кузова, и то не факт.
Может, ректора сменили? Это было единственное логичное объяснение, которое пришло мне в голову. Осознав, что я слишком долго пялюсь на машину, я резко развернулась и поспешила в сторону общежития. Там комендант посмотрел на меня как-то странно, но ничего не сказал. Удивительно. Наверное, у него закончились идеи, как испортить кому-то настроение.
Поднимаясь по лестнице на третий этаж, я почувствовала жужжание в кармане. Телефон. На экране высветилась фотография контакта – «Мама».
Черт, совсем забыла!
Меня ждал допрос с пристрастием, похуже любых разговоров с полицейскими. В конце концов, это был не мой день.
***
Несколько дней Райли не уставала говорить о новых ассистентах преподавателей. Каждый год колледж принимает аспирантов на практику, и в этом году их двое – оба парни. Я уже узнала от подруги их рост, цвет волос и глаз, но удивительно, что Райли не интересует ничего больше. Сколько бы времени мы не были подругами, я не могла понять, как можно сходить с ума по внешности, совершенно не беспокоясь, что скрывается за красивой оберткой.
Вместо того чтобы готовиться к завтрашним занятиям, я слушала ее восторженные рассказы о каком-то Алеке Спенсере. Райли возмущалась, что такой красавчик по какому-то жуткому недоразумению достался первокурсникам с экономического факультета, на котором она, кстати, училась.
– Это просто несправедливо! – жаловалась Райли по пути в столовую. – У меня нет знакомых среди первокурсников. К нему не подойти!
– Райли, куратор первокурсников также ведет группу поддержки, в которой ты состоишь, – пыталась успокоить я подругу, надеясь отвоевать хотя бы час перед сном без обсуждения Алека. – Уверена, что мистер Фишер возьмет своего ассистента с собой. Ты же помнишь, какой он дотошный.
– Точно, как я могла забыть! Лея, ты просто супер! – воскликнула подруга, крепко обняв меня от радости.
– Отпусти, задушишь! – смеялась я в ответ.
– Кстати, второй ассистент тоже неплох. Правда, пока не знаю, куда его распределили. Он темненький, высокий и подкачанный – в твоем вкусе, – начала Райли, снова пытаясь подтолкнуть меня к «отношениям». Я бросила на нее скептический взгляд, и она быстро сменила тему, понимая, что меня не переубедить.
Не то чтобы я была против отношений. Пару раз ходила на свидания в школе, но ничего серьезного. Учитывая мои постоянные переезды, это было бы удивительно. Однажды меня действительно заинтересовал одноклассник, с которым мы хорошо общались. Мы встречались пару месяцев, а потом я уехала в Брайдвуд. Отношения на расстоянии, конечно, звучат прекрасно, но только в теории. Реальность быстро расставила все по своим местам, чувства постепенно сошли на нет и я решила сосредоточиться на учебе. По крайней мере, до тех пор, пока не поступлю в Калифорнию. Там будет больше времени, чтобы подумать о личной жизни.
Куратор нашей группы, профессор Никсон, обучал нас основам фоторетуши. Это был подтянутый мужчина около сорока лет с приятными чертами лица. Никсон всегда проявлял дружелюбие к студентам, хотя иногда был немного неуклюжим и забывчивым. Ему явно требовался не просто ассистент, а личный секретарь.
В прошлом году с этой задачей прекрасно справлялась мисс Ханна. У нас с ней сложились хорошие отношения, поэтому новость о ее уходе стала для меня неожиданностью. Странно, что Ханна не предупредила никого. Сам Никсон был не менее удивлен. Она всегда была ответственной и не могла просто так уйти, не сообщив заранее.
После ее ухода Никсону понадобился новый ассистент. Нам представили его на собрании группы после занятий. Я недовольно смотрела на часы – ассистент опаздывал. У меня сегодня кружок Маршалла, и не хотелось задерживаться. На днях я нашла несколько интересных локаций для фото и планировала прийти пораньше, чтобы обсудить их с Аароном.
– Прошу прощения, профессор, – раздался бархатный мужской голос, от которого у меня внутри потеплело. Я, не понимая, что происходит, обратила взгляд на вошедшего высокого молодого мужчину. Он подошёл к профессору и что-то тихо сказал ему, передавая папку. Затем ассистент обернулся и пробежал глазами по студентам. Когда его взгляд остановился на мне, на мгновение он застыл, и в его глазах промелькнуло узнавание. Или мне это показалось?
Райли права, он чертовски привлекателен! Я продолжала разглядывать нового ассистента профессора Никсона. От молодого кареглазого брюнета исходила атмосфера спокойствия и дружелюбия.
– Позвольте представить вам мистера Натаниэля Освальда. Вы можете обращаться к нему по всем организационным вопросам, – объявил Никсон.
– Натаниэль, сокращенно Нейт, значит? – прошептала я, словно пробуя это имя на вкус.
Как только я это сделала, Освальд посмотрел на меня с удивлением. Как он услышал? И, главное, почему у меня такое чувство, будто мы уже знакомы? Внутри меня закопошился червячок сомнения, медленно пробираясь к моей памяти. Я пыталась вспомнить, где могла с ним встречаться. Возможно, в Фогхилле, когда ездила за материалами. Но стоило лишь подумать о том дне, у меня начиналась головная боль. И сейчас я чувствовала, как она снова подкрадывается. Затылок начал ныть, и перед глазами вспыхнула картинка: красивые глаза лавандового цвета, что смотрели на меня.
Ослепленная, я часто заморгала и затрясла головой, пытаясь прогнать это видение. Что это только что было?
Я пришла в себя, услышав голос профессора, который объявил об окончании собрания и попросил меня остаться на пару минут.
– Натаниель, это мисс Уолкер, – представил меня Никсон. – Она староста. Если не сможешь меня найти, смело обращайся к ней по всем вопросам.
– Приятно познакомиться, мистер Освальд, – сказала я, протягивая руку ассистенту.
– Можно просто Нейт, – улыбнулся Натаниель, отвечая на рукопожатие.
С чего бы он так неофициально себя ведет? Студентам это, безусловно, понравилось бы, но не мне. Его отношение показалось странным. После знакомства с Дареном такое дружелюбие казалось подозрительным. Лучше сразу установить границы, не позволяя никому их пересекать.
– Не стоит, мистер Освальд, – ответила я, и брови моего нового знакомого удивленно поднялись. Обратилась к Никсону, напомнив: – Профессор, у меня кружок с профессором Маршаллом, кажется, вы хотели передать ему какие-то материалы.
В итоге оказалось, что у нас целых две коробки материалов, поэтому Натаниель был отправлен со мной. Хоть кружок фотографии находится в том же здании, профессор переживал, что я не справлюсь с тяжелыми коробками одна.
Мы шли молча, и лишь несколько раз Освальд задавал вопросы о расписании и мероприятиях, проводимых в колледже. Когда мы проходили мимо стенда с наградами, он остановился, привлеченный чем-то. Я подошла к нему и увидела, что он рассматривает работы с прошлого фотоконкурса.
– Ты Лея Уолкер? Это твоя работа? – с интересом спросил Натаниель, указывая на стенд. Я кивнула, поняв, о какой фотографии идет речь. – У меня такое ощущение, что я уже видел это место. Где это?
– Это Лес Бладрейн, к северу от Фогхилла. Часть обрыва на фото видна с шоссе, ведущего в город. Если ехать из колледжа, особенно утром, можно увидеть, как лучи солнца пробиваются сквозь густой туман, – объяснила я, глядя на фотографию. Затем посмотрела на Освальда, на его красивом лице появилась довольная улыбка. Невольно уголки моих губ чуть приподнялись, но я быстро вернула серьезное выражение лица и спросила: – Что вас так развеселило?
– Ты умеешь говорить сложными предложениями. Я уже подумал, что с тобой будет трудно найти общий язык, – откровенно признался Натаниель.
Я не совсем понимала, зачем ему со мной находить общий язык. Для общения ассистент-староста в этом нет нужды. Или я после Дарена стала слишком подозрительно относиться к людям, видя в их действиях подвох? Кажется, я становлюсь параноиком.
Перед кабинетом кружка я попросила оставить коробки у двери, заверив, что сама справлюсь. Пара метров не составит труда, а Маршалл не любит, когда его отвлекают от работы.