Вишнёвка. Ягоды ``Желание``

* * * * *

Около восьми утра Глеб Орлов вошёл в спальню Чёрнсына.

Артур лежал полусидя на подушках и курил.

– Вы что же, на работу сегодня не поедите? – поинтересовался Глеб.

– Мэри уехала?

– Давно уже. Вы решили вместо неё в декрет уйти? Очень по-современному!

– Шут гороховый, – огрызнулся Артур. – Что передёргиваешься?

– Это вам хорошо с детства начинать! – отозвался Орлов. – А мне это тело ещё осваивать и осваивать. Чёрт! Никак не ожидал, что у него такая табакозависимость!

– Да возьми мои! – Артур кивнул на прикроватную тумбочку, где лежала начатая пачка сигарет.

– Я бросить пытаюсь… – Глеб тем не менее закурил. – Ох, надо же! Настоящая ломка!

– Энергетику экономишь?

– Ато! Мне-то точно на работу сейчас ехать надо.

– А я-то думал, ты всё на мою жёнушку ночью извёл.

– Поздновато ревнуете, Хозяин, – парировал Орлов холодно.

– А что, ты у нас теперь молодой и красивый.

Глеб сел на край кровати:

– Так задело тебя? – спросил он, понизив голос.

Артур как замер:

– Не то слово, – наконец выдохнул он. – Да что я говорю, можно подумать, ты на своей шкуре не испытал! А ведь Джина тебе тогда ещё и не жена была.

– Но это не повод манкировать своими обязанностями! – Орлов продолжил также проникновенно. – Мальчик мой… Нечего рожи корчить! Чёрт, да, у меня сейчас тело моложе вашего, но ты для меня всегда остаёшься малышом, карабкающимся мне на руки, когда кто-то обижает!

Артур отбросил окурок и потянулся за новой, но Глеб хлопнул его по руке.

Демонстративно он смял свою сигарету:

– Бросим вместе? Физические страдания – прекрасная терапия от душевных мук. Когда так курить хочется, что уши пухнут, уже по***й, под кого залезла твоя дамочка.

Артур расхохотался:

– Ну, ты даёшь, Роджер… Тьфу, Дьявол! Никак не привыкну… Надо ж такое дурацкое имя!

– По-моему, куда уж проще, – Глеб пожал плечами. – Давайте, Хозяин! Если вы выбрали себе мужскую ипостась, извольте вести себя как мужчина! Вставайте живо! Даффай-даффай, работай, негр, солнце еще высоко!

– Ты учитывай, где теперь находишься, – Артур произнёс нарочито серьёзно, выбираясь из постели. – Ляпнешь такое где-нибудь…

Улыбка его камердинера стала ещё шире:

– Я все его воспоминания на всякий случай оставил. А вдруг что да и пригодится, чтобы лишний раз в базу данных не лазить. Ничего, Хозяин! – он подал Артуру халат. – Мы через всё пройдём!

И Чёрнсын ухмыльнулся в ответ.

Глава 2

В начале обеденного перерыва Артур прошёл в комнату отдыха жены.

Мэри лежала на диванчике, а рядом сидевшая служанка обтирала ей лицо влажной салфеткой.

– Ты зачем пришёл? – окрысилась женщина на мужа. – Полюбоваться, как я тут гримасничаю?

– Милая моя, – отозвался он горестно, – да что ж ты делаешь с собой?! Поезжай домой! Провались в Преисподнюю все дела!

Она не сразу смогла ответить, передёргиваясь от боли:

– Какая разница, где валяться? – произнесла она на выдохе. – Боже Всемогущий! И это должно чувствоваться как удовольствие? Он что там в шиповки обут? В футбол играет?

Чёрнсын видел, как её живот вздрогнул от толчка изнутри, и женщина разрыдалась.

Он подсел к ней, нежно гладя, перебирая её растрепавшиеся волосы, уже опять отросшие почти до плеч.

– Капелька моя медовая! Ну согласись на УЗИ! Этот чёртов оберёг не даёт мне ни помочь тебе, ни даже узнать в чём дело…

– Ничего, – прошептала она, – просто с утра накопилось. Как же он больно толкается! Ещё два месяца… Я не выдержу… Не смотри на меня! У меня вся косметика слезла…

– О мой Отец! Да ты для меня сейчас краше, чем в день свадьбы!

– Ещё бы! Ты, садист, чего бы тебе не любоваться, как меня крючит?!

– Ягнёночек мой, ну зачем ты так? Я же люблю тебя!

– Спасибо, – она всхлипнув, оттёрла слёзы. – Правда, уйди, пожалуйста. У меня сейчас очень важное совещание начинается. Мне ещё в порядок привести себя надо.

– Милая, ну поезжай домой, а?

– Пошёл вон! – рявкнула она на него, снова морщась, и Артур молча вышел из комнаты.

* * * * *

Совещание затягивалось. Вентиляторы и кондиционеры работали на полную мощь: воздух в зале был холоден и душен, и Мэри чувствовала себя словно запертой в холодильнике.

Женщина уже сбилась со счёта, сколько раз она поворачивала перстень: