Тайна архангела. Книга 2

Пальцы Михаила быстро и тщательно перебирали три десятка отчетов, присланных генералами за текущую неделю. Привыкая щуриться от постоянного напряжения, глаза вглядывались в каждую закорючку. Темные, как деготь, ресницы слегка вибрировали. Глубокие морщины прорезали лоб и уголки глаз, и, казалось, лицо Михаила скоро постареет до далекого за тридцать.

Прошедший день принес новые дурные вести. Причем как из стана Ральфа, так и других архангелов. За двадцать четыре часа катастрофически обвалилось число раскаявшихся душ, многие прощенные возвращались к прежней жизни. У Салафиила количество прихожан в храмах упало вдвое, Габри, Иегудиил и Мил вообще испарились из рая, до них невозможно было достучаться. Небесная связь работала все с большими перебоями. Бабочки и птички, послания, застревали в воздушных слоях неба и либо погибали в одиночестве, либо были перехватываемы и после прочтения информации истребляемы демонами.

Легионеры держались из последних сил, не расслабляя плеч. Однако уже и у них перед носом начали проскакивать дерзкие вылазки: демоны, почуяв свою силу, перестали скупиться на земные рейды под прикрытием обманных видений. Порой генералы узнавали о нападениях на людские души и ангельские оплоты только постфактум.

Ситуация подошла к критической. Если раньше был риск проиграть лишь одну из битв за Землю, то теперь ангелы впервые реально рисковали потерять планету целиком: достаточно было позволить опуститься количеству верных ниже одной третьей части. Тогда человечество уже нельзя будет спасти.

Михаил это прекрасно понимал. Не мешкая, он объявил полную мобилизацию, урезал силы ангелов еще на треть, а легионерам – вдвое, и запретил всем отлучаться из рая иначе как по его прямому приказу или разрешению.

Лицо Михаила замерло, ни одна жилка не дрогнула в его теле, словно он сам становился башней последней людской надежды. Но он чувствовал, что помимо внешней угрозы невидимого дракона, его сердце жарят железными щипцами изнутри. И день ото дня это становилось сильнее и невыносимее. Он не знал, дотерпит ли. Он только молился, чтобы стерпеть; и о том, что с ним происходит, не знал никто из ангелов, только Агнесс. Но и она не переживала в полной мере того, что ему противостояло. Она не знала природы и фантазии его искушения, и Михаил не позволял ей знать. Никому знать об этом.

Старший архангел держался за виски, прищуривался сильнее, пытаясь полностью углубиться в те зацепки, которые позволяли уловить планы дьявола. Увы, он все еще не знал, что будет во время битвы, когда и где нападут силы ада. Знал только, что внезапным этот удар будет втрое страшнее, когда не успеют собраться даже те скудные силы, которыми сейчас обладали легионеры от лица Земли. Он погружался в Информационную базу Вселенной. Он ломал замки сатаны именем Бога. И находил пустышки во вскрытых файлах. Он знал, что тратить на это много сил, он не имеет права. Время уходило. Улыбка демонов эхом смеялась ему в лицо.

Агнесс, этот трепещущий лучик света у сковываемого и раздираемого сердца, все еще была рядом с ним. Он чувствовал ее. Чувствовал и хотел оградить от того, что угрожало вовне и пугало изнутри.

Заведя глаза, он лазил по Информационной базе, по тем дебрям и грязным уголкам ада, куда не ходили простые ангелы, надеясь найти хоть что-то. Столкнувшись с поражающей тягостью преисподнего мира, Михаил не дрогнул, ощущая на себе воздействие темного мира, двигаясь между острых скал и освещая себе путь едва заметной лучинкой ангельской любви и света. Даже интуиция Агнесс, которая обычно сопровождала его неизменным помощником, запутывалась и пряталась в груди там, где действовали иные законы мира. Законы грехопадения.

«Михаил…» – показалось, услышал он в дуновении не то мужской, не то женский голос.

«Миха-и-ил… Привет… А ты к нам… пришел…»

И сердце рисовало прекрасный образ.

«Она чудесна, как летящий ветер весной… Она – самый красивый ангел на небе».

И тут же сменялось кажущееся благоговение, перетекая в сладость, а затем становясь далеким мечтанием.

«Я люблю тебя, ты слышишь?.. Я хочу, чтоб это было вечно»

«Вечность… А на что она дана тебе, эта вечность?..»

Пробивалось, пробивалось сквозь голос воспоминаний сердца.

«Я хочу быть с тобой, я хочу любить тебя всегда»

«А не закончится ли все для тебя в один момент?»

«Ты знаешь, как я люблю тебя?»

И уже навязчиво и властно звучало.

«Я заберу то, что принадлежит мне по праву»

«Ты знаешь, как?..»

«Ты пожалеешь о том дне…»

«Ты знаешь, как я тебя люблю?..»

«Удержи, пока не стало поздно»

«Ты знаешь?..»

«Спаси ее, раз ты создан таким всесильным»

«Скажи им всем, докажи, кто ты есть…»

«Я не могу без тебя… Без тебя я задыхаюсь…»

«…будет слишком поздно»

«Стань…»

«Будь моей…»

«Уже слишком поздно»

«Ты опоздаешь»

«Ты опоздал»

«Ты знаешь, как это, любить тебя вот так?..»

– Стоп, – Михаил мотнул головой, прекращая эту разноголосицу, которая представлялась то чужой в его голове, а то своей собственной. Движением ресниц он вышел из портала преисподней.

Двумя руками пригладив волосы, архангел попытался отогнать гноящие его сознание мысли. На губах повисли слова молитвы Животворящему кресту.

Но не успел Михаил произнести и двух строк, как его сердце словно окатили из ведра смертельно ледяной водой. Ничего не понимая, он встал с места, пытаясь вернуть свое спокойствие и рассудительность. Но он не успел.

– Агни?.. – Михаил подался навстречу возникшей в считанные секунды помощнице. – Что с тобой?!..

Он даже не успел сказать «родная», «любимая», но все эти слова скопом слетели у него с сердца.

Агнесс появилась в уголке, сплошь закованная в кольчугу, как того требовала мобилизация. Ее лицо было бело, как мрамор, а взгляд промерз до основания.

– Ты должен это прекратить. Ты срочно должен остановить это безумие, – проговорила она каменным голосом.

– О чем ты говоришь?.. – Михаил не понял ее прозвучавший без всяких интонаций и, казалось, чувств тембр.

А между тем, ее чувство было слишком сильно под напором, чтобы кто-то мог осознать эту скрипящую по швам плотину.

– Андрей хочет покончить с собой. Он не выдержал этой жизни. Я знала, что он ее не выдержит, он умрет там… – в отчаянии Агнесс даже не пошевелилась, лишь губа ее болезненно скривилась, выдавая отчет об одержавшем ее стремлении.

– Агни, любимая, прошу тебя, успокойся, – Михаил приблизился к помощнице, желая тронуть ее руку со страхом, что чувствует то же, что и она. – Своим срывом ты ему не поможешь…

– Причем здесь срыв?! – воскликнула Агнесс. И одномоментно Михаил ощутил, что ему стало легче от громкого возгласа. – Он умирает, понимаешь?! Мы должны его спасти, мы обязаны это сделать!..

Плотина не прорвалась, иначе бы она убила бы всех своими водами, потопила бы. Но она ухнула куда-то в глубину, оставаясь в ее душе неизведанным и страшным омутом.