Тайна архангела. Книга 1

– Увидел? – Диана подняла подкрашенные брови. – Теперь давай быстрее говори, что надо.

– Зачем же быстрее? Когда я с тобой, Дианочка, то…

– То не можешь сообразить скорее, чем за два часа, – закончила за него Княгиня. – Я знаю, что ты позвал меня по делу. Так что телись в темпе вальса.

Как законная жена Диана была единственной женщиной в преисподней, которая обладала привилегией поливать Самуила последними словами в любой обстановке. Он терпел от нее все оскорбления. Похоже, ему это даже нравилось.

– По делу, значит… – протянул Князь с легкой ноткой разочарования. Его взгляд скосился в сторону генералов, предназначаясь для Алана. Какими же уперто прямолинейными могут быть некоторые. – Я хочу, чтобы ты составила развернутые описания людских ценностей за последние три года. Сегодня к семи.

– Ты в своем уме вообще?! – воскликнула Диана. – Я что тебе, калькулятор?! У меня и без этого куча дел!

Она возмущенно всплеснула руками. Ее пальцы напряженно сжались.

– Мы отойдем, – кинул Князь окружающим.

Он взял жену за руку и повел прочь из зала. Дверь с грохотом захлопнулась. За столиками восстановились оживленные беседы и вновь послышались женские хихиканья. Ираклий подрядил одну из своих пассий в бар за коктейлями, и компания заметно оживилась.

Самуил отошел от входа и завел супругу в маленький закуток адской улицы. Он остановился, ставя ее у стены. Диана немедленно освободилась от его руки.

– Я не буду этого делать, слышишь?! – выпалила Княгиня. – У меня итак забот хватает!

– Но, киска моя, в моем мозгу сегодня окончательно нарисовался грандиозный план. Я обдумывал его почти месяц. Разве ты не хочешь стать участницей великой интриги по отвоеванию у Михаила целой ниши людских ресурсов?.. – пальцы Князя коснулись талии Дианы. – Мы отобьем у него добрую треть всех спасающихся! Люди потеряют свою главную надежду, нужно только время…

– Не хочу слышать! – вскрикнула Диана. Эта фраза выражала крайнюю степень ее возмущения. – Ты прекрасно обходился без меня целую неделю, обойдись и теперь!

– Ах вот оно что, – протянул Самуил. – Ты обиделась, что я уделяю тебе мало внимания, да, малышка?.. Но ведь я был очень занят…

– Со своими кошками?.. – синие глаза Дианы насмешливо устремились в лицо мужа.

– Должен же я коротать время, пока ты работаешь, – произнес Самуил оправдывающимся тоном. – Я пытаюсь выгадать, когда ты будешь свободна и тоже освободить свой график. Но ты же знаешь: организованность не мое лучшее качество. Поэтому я так дорожу тобой…

– Ага, дорожишь! Вижу я, как ты дорожишь… – Диана надула губки и отвернулась. – Целую неделю даже не звал меня к себе… Я совсем ослабла, я уже еле дышу, – Княгиня глубоко вздохнула. Ее грудь поднялась, растягивая ткань платья.

– Бедняжка моя, – проговорил Князь сочувственно. – Совсем утомилась на службе Царству… Но я ведь могу исправить твое недомогание.

Он придвинулся ближе, так что Диане некуда было отступить. Его руки обвили ее ласкающими объятиями. Диана закрыла глаза и, с шумом выдохнув, прислонилась к мужу, обнимая его шею. Его дыхание оказалось совсем близко. Губы Самуила легонько коснулись ее губ, он провел пальцами по спине жены. И отпустил ее, отодвинувшись в сторону.

– Это все? – Диана распахнула ресницы.

– Да. Теперь, когда тебе лучше, можешь идти работать, – сказал Князь. – Продолжим сегодня в семь у меня.

– Баран! – Диана с силой оттолкнула супруга и удалилась, громко стуча каблуками.

Это было ее любимое нарицательное.

– Стерва, – коротко бросил Князь и пошел к своим.

Это была его любимая правда.

Долго петляя в темных коридорах, Леонард непостижимым образом вынырнул около нужной двери, монолитом сереющей среди сотен таких же каменных входов в адские комнаты. Начальник стражи сжал кулак и коротко постучал.

– Иду!.. – изнутри раздался неясный голос. Сергей уловил грохот отодвигающегося стула.

Петли бесшумно сдвинулись и дверь отворилась вовнутрь. На пороге появился рослый силуэт.

– Здравствуй, прекрасная, – проговорил Леонард. Сергей понял, что в аду было принято это вежливое обращение к женщинам.

– Здравствуй, Леонард. Чем обязана?.. – на начальника стражи устремились черные раскосого разреза глаза. После пережитых унижений поражала эта манера разговора с главным стражником.

– По приказу Князя я привел к тебе новенького. Князь хочет, чтобы ты объяснила ему тонкости адской службы и помогла выбрать себе отряд, – сказал Леонард.

– Князь хочет? Ладно, передай ему, что будет исполнено, – кивнула она.

Леонард наклонил голову и отошел. Хозяйка комнаты ответила на короткое прощание. Ее глаза окинули Сергея с ног до головы. Он почти сумел разглядеть ее лицо и спрятанную в брючный деловой костюм мощную фигуру, темнеющую на груди смуглую кожу.

– Жанна, – женщина протянула правую руку. – Можно Жаша.

– Сергей. Можно как хочешь, – Сергей пожал ее ладонь, удивившись цепкости сильных пальцев.

– Заходи, – пригласила Жанна движением головы.

– А может тут постоим? У меня клаустрофобия, – с опаской сказал Сергей.

У него уже успел накопиться горький опыт общения с адскими женщинами. Кроме того его пугал тот факт, что перед ним стояла любовница Варфоломея. Нет, конечно, «твоя Жаша» могло означать и что-то другое. Но Сергей крупно сомневался, что эта дама была его сестрой.

– Придется потерпеть, – ответила Жанна. – Входи же, я тебя не съем.

Она подалась внутрь комнаты, зазывая Сергея за собой. «На том спасибо», – подумал он и зашел следом.

В комнате, как и на улице, царил обычный для ада равно днем и вечером полумрак. Гнетущий психику, он усугублялся темными каменными стенами и черной чугунной мебелью. Сергей поборол сковывающее его смущение и с любопытством осмотрел интерьер. Посреди комнаты стоял квадратный столик с ножками в виде лап дракона, рядом были два витых стула, сделанных в том же стиле. Один из них был отодвинут, свидетельствуя о том, что хозяйка только что сидела за столом. Оставленная на нем толстая книга алела закладкой на раскрытых желтоватых страницах. На массивном железном подсвечнике догорала толстая свеча. Сергею показалось, что даже огонь в этой комнате не греет, а лишь струится холодным безжизненным светом. Он увидел, что в дальнем углу поставлено кресло, обтянутое черным бархатом. У противоположной стены расположился тяжелый сундук, покрытый тканевой салфеткой, в метре от него раскинулась внушительных размеров двуспальная кровать, аккуратно заправленная шоколадным покрывалом. Все вокруг дышало опрятностью и одиночеством уединения. Ничего лишнего. Только вкус, чистота и удобство.

– Садись, – Жанна ладонью сгребла со стола книгу.

Сергей скромно опустился на непригретый стул. «Наверное, очень удобно», – он смерил взглядом угрожающее кресло.

– Пить будешь? У меня только водка.

Сергей увидел, что Жанна уже у сундука. Под руками у нее была прозрачная бутылка и несколько стаканов. Сергей сразу и не заметил спрятавшийся в углу набор алкоголика.

– Не пью, – ответил он.

– Явно новенький, – бросила Жанна. – Тогда я тоже не буду.

Сергей увидел, как Жанна снимает с сундука бутылку и салфетку и, опустившись на колени, лезет вовнутрь. В ее руках мелькнула сложенная бумага, которая тут же исчезла за отворотом пиджака. Убрав в сундук книгу и, поправив все как было, Жанна вернулась к столу и села напротив Сергея.

Он уже достаточно хорошо ее рассмотрел. Трудно было сказать, такой ли он ожидал увидеть женщину Варфоломея, но так или иначе Жаша произвела на него сильное впечатление. Высокая, как мужчина, крепкая в плечах и плотная в формах, она была одета удивительно для здешней моды. Впервые Сергей видел строгий женский костюм с небольшим лишь декольте и классические туфли без каблуков. На вскидку в Жанне было около ста восьмидесяти двух сантиметров, при тех же, но без двух, в Сергее.

Смуглая, собранная и строгая, она вызывала немедленный образ умной и без лишних предрассудков женщины. Ее большие пронзительные глаза смотрели прямо и без тени кокетства из-под тонко изогнутых восточных бровей. Раскосый разрез бескрайне продлевали тонкие черные стрелки. Ресницы Жанны завивались черным глянцем, прямые темно-коричневые волосы были гладко зачесаны и ниспадали до середины спины высоким шелковистым хвостом. Легкая горбинка на носу и сочные губы, накрашенные бордовой помадой, довершали ее диковатую азиатскую красоту.