Калейдоскоп мгновений

Тэцуро:

Нестерпимый блеск сияющей темноты. Пустота черных дыр. Таинственные пиктограммы на ржавых скалах моей воли. Мистерия звука и света. Фейерверк чувств.

Я лечу по бесконечной спирали эволюции, разгоняясь с каждым витком все больше и больше, превращаясь в биты информации. Мои мысли принимают горячую ванну в центре Солнца. Я продираюсь через бурелом математических символов и литералов, оставляя за собой стеклянную плоскость отлаженного сценария.

Я составляю программу музыки сердца для того, кто поймет меня, для того, кто такой же, как и я.

Рицуко:

Моя фантазия отправилась в дальнее путешествие и беспрерывно шлет телеграммы со своими впечатлениями. Кипящая лава идей бурным потоком изливается из жерла вулкана. Страхи, опасения, сомнения испаряются, как вода с раскаленной плиты. Сюжеты возникают со скоростью пекущихся блинчиков – только успевай переворачивать.

Я бросаю весла – пусть моя лодка плывет туда, куда несут ее волны и ветер судьбы. Время лепестками роз и фиалок утекает сквозь пальцы. Ароматные курительные палочки невероятных историй затуманивают жизненное пространство причудливыми клубами дыма и дурманящим благоуханием. Колесо Фортуны позолоченым ободком дразняще улыбается мне. Я подбрасываю вверх серебряную монетку луны и слежу за ее полетом, отраженным в небесной реке.

Я описываю музыку сердца для того, в чьем зеркале души я вижу свое собственное отражение. Мой зазеркальный друг, ты еще не знаешь, что я угадала тебя. Потерпи еще немножко, наступит и наш черед…

Рэйдзиро:

– Дзинь-дзинь, – звенят по беломраморному полу гранями с изящной насечкой золотые колечки моих слов.

Я выпускаю из клетки птицу своего счастья. Лети! Да будет легким твой путь!

Может быть, мы когда-нибудь встретимся еще.

Я сажаю в закатные облака небывалые цветы своих грез и мечтаний. Когда они расцветут, небо превратится в благоуханный сад, в котором будут жить поющие ангелы.

Серебряный корабль моей жажды творчества стремительной птицей рассекает волны душевных метаний и ветер вдохновения раздувает его рассветные паруса. Неисповедимы его пути.

Щемящая нежность баюкает сердце в своих мягких объятиях и поет ему колыбельную печали.

Я рисую музыку сердца – рисую ее для тебя. Я знаю, что теперь ты можешь слышать ее, ты можешь описать ее словами. А я рисую, соткав в единое полотно угольные штрихи ночи, пастельные мелки радуги, белила зимних холодов, нанизанные бисеринки чувств и свет твоей улыбки.

Все что есть у меня – твое. Об этом поет мое сердце. И это только начало.

Открой свое сердце другим и ты услышишь его музыку…

    06. 06. 2003

Поезд

Обожаю поезда. Просто с ума по ним схожу. Разве это не потрясающе – мощные закопченые локомотивы, влекущие за собой длинную вереницу вагонов, когда пассажирских, когда товарных. Или восхитительно-округлые сигары цистерн с взрывоопасной начинкой. Или караван грузовых платформ, нагруженных то щебенкой, то песком, то бревнами, а то и странной зачехленной техникой, скрывающей свои очертания под выгоревшим брезентом.

Даже на вокзале уже ощущается непередаваемая атмосфера странствия. Люди куда-то едут, откуда-то приезжают… Шум, гудки тепловозов, голоса инопланетян, объявляющие о прибытии или отправлении составов.

Любоваться поездами и железнодорожными путями, особенно с высоты путепровода, можно бесконечно.

Однако, есть кое-что и получше.

Например, купить билет и сесть в один из этих замечательных вагонов. Пусть везет меня в далекие края. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда.

Самое главное не цель поездки. Это сама поездка.

Наслаждаться каждой минутой путешествия. Мягкое покачивание вагона, баюкающий перестук колес по бесконечным параллелям рельсов, эхом перекликающийся с ритмом сердца. Лучше всего, если полка будет верхняя – так интереснее. Забираться на нее, подтягиваясь на руках, а потом спрыгивать вниз.

Жесткие, словно накрахмаленные простыни, плоские, хлипкие подушки. Раздвижные занавесочки в половину окна и поверх них светонепроницаемая шторка со сложным замочком-защелкой, который обычно почему-то не работает. Крохотный металлический столик, притулившийся к этому самому окну. Откидные сетчатые полочки для вещей, крючки для полотенец и верхней одежды, зеркало на купейной двери. Отполированные до блеска дверные ручки с обеих сторон. Узкий коридорчик, где трудно разойтись двоим – неизменный путь к плюющемуся кипятком разъяренному кипятильнику-титану, возле которого аккуратно дожидаются своего часа кочерга, совочек и ведерко с углем. Непередаваемый вкус дорожного чая в обязательных граненых стаканах со стальными подстаканниками и трогательная пара кусочков рафинада, отдельно упакованных в милую оберточку с нарисованным поездом. Картинки бывают разными, можно собрать целую коллекцию.

Неповторимое ощущение со своеобразным привкусом…

А ведь есть еще откидные стульчики-хлопушки в коридорчике. Как только встаешь с такого стульчика, он с оглушительным хлопком припечатывается к стене на свое законное место, поэтому в ночное время настоятельно рекомендуется осторожно придерживать его рукой, дабы не разбудить весь вагон, включая проводника – вот уж с кем ссорится не советую. Во время поездки он здесь царь и Бог.

Или окна, в которые здорово высовывать разгоряченную от восхищения и впечатлений голову, хотя это и строжайше запрещено. Ветер странствий, мощным потоком бьющий в лицо, на поворотах можно увидеть хвост и начало состава, в котором едешь. Главное, не зазеваться и не проглчядеть какой-нибудь попутный столб или еще хуже – туннель или встречный поезд. Тут самое важное вовремя втянуть голову обратно, иначе велик риск потерять ее окончательно и весьма болезненно.

Ночью возле окна тоже интересно – почти ничего не видно, только какие-то далекие огни и зарницы. Они манят, зовут к себе так, что хочется немедленно дернуть стоп-кран, спрыгнуть с подножки и отправиться к ним.

Пока поезд идет, там, за окном, совсем другой мир, иное измерение.

А вагон-ресторан, попасть в который можно только пройдя несколько других вагонов? В местах сцепки трясет особенно сильно и пугающе-завораживающе мелькает с бешеной скоростью земля с поперечинами шпал, слившихся в серую ленту.

Возбуждение от возможного риска…

Даже вечно работающие с перебоями туалеты добавляют остроты в поездку.

Весело…

Случайные попутчики иллюзорны – становятся почти родными, но едва путешествие подойдет к концу, они смешаются с безликой гулкой толпой на вокзале и растают, словно наваждение.

Мне жаль тех людей, кто не может оценить всей прелести подобных переездов и предпочитает поездам самолеты. Они многое теряют.

О, вот и моя станция! Мне пора. Может, когда еще и встретимся.

Счастливого пути!

    29. 05. 2003

Цветы

Разноцветные лепестки на фоне изумрудных переливов листвы лежат дрожащими мазками.

Я кружу вокруг букета, расположившегося в причудливой вазочке, и ловлю каждое неповторимое мгновение его медленного умирания. И без того век цветов недолог, а срезанные цветы живут еще меньше. Даже в их аромате чувствуется угасание.

Я люблю цветы, хотя мало кто об этом догадывается – мое внешнее равнодушие, непрошибаемый имидж железной леди не позволяют предполагать наличие у меня подобных слабостей. И, тем не менее, я люблю их.

Я люблю все цветы. Одни больше, другие меньше, но все равно люблю.

Но мне не слишком нравятся цветы в букетах. Они еще не мертвые, но уже умирающие. Агония цвета тающих лепестков…

Я предпочитаю живые цветы. Те, что растут на клумбах, на полянах, дома на подоконниках в красивых горшочках. Пусть они тоже отцветают, когда проходит их недолгий срок. Но в этом уже нет той скорбной трагичности, которая невольно ощущается при виде даже самого распрекрасного букета. Просто я знаю, что на месте отцветших и на следующий год снова будут цвести живые цветы.

Нет уж, не надо мне мертвых букетов. Хорошо, что мне их никто не дарит. Лучше я буду любоваться теми цветочками, которые попадутся мне навстречу во время моих непредсказуемых прогулок.