На перекрёстке трех миров. Книга 1. Хранительница

Мальчик лет девяти-десяти. Из одежды были короткие штаны из грубой ткани и простенькая серая рубаха, ноги босые. Смуглая кожа, упрямо сжатый во сне рот, брови нахмурены. Черные как смоль волосы до плеч, грязными прядями висели вдоль измазанного сажей лица. На подбородке ямочка. С характером значит паренёк.

Перевела взгляд на девочку. Лет пяти-шести, светленькая и симпатичная. Светлые волосы до плеч крупными кудряшками обрамляли спокойное во сне лицо. Грязное платье из светлой однотонной ткани с вышивкой по подолу, длиной до колена. На ногах простенькая тканевая обувь на жесткой подошве.

Мальчик проснулся, хлопая сонными глазами. Затем, видимо вспомнив события накануне, резко сел и посмотрел на меня.

– Привет. Не бойся. Меня зовут Рита. А тебя?

Мальчик молчал. Неужели немой?

– Ты меня слышишь? Понимаешь? Он коротко махнул головой. Это хорошо.

– Нам нужно найти воду, иначе не протянем. Ты же местный, может, знаешь, где здесь речка или озеро? – говорила я спокойным тихим голосом.

– А то у меня вон ещё питомцы есть – мотнув головой, указывая на живность. Мальчик с любопытством рассматривал животных.

– Это кто? – спросил он наконец.

Я усмехнулась:

– Кто вот этот, не знаю – сказала я, указывая на Хилого.

– В селении говорили опасный, убить хотели. А этот, говорят, леви?р, вообще зверюга страшнючая – улыбаясь, указала я на мелкого. Мальчик невольно улыбнулся.

– Мамка его погибла. Здоровая была, жуть. А этот, маленький совсем, без шерсти. Погибнуть же мог без матери, да?

Он кивнул.

– Девочку как зовут?

В это время открыла глаза и прижалась к мальчику.

– Сестра это моя – сказал он, нахмурясь.

– Не похожи вы, ты чернявый, она беленькая – сказала я, сравнивая их.

– Мамка одна, отцы разные.

– Тогда понятно. Сестра и сестра. Звать то вас как?

– Я Маркел, она Неолина – ответил он.

– Имена интересные у вас. А можно я буду звать тебя Марк, а её Лина? Мне так привычнее как-то.

Дети кивнули.

– Вот и ладненько. Я Маргарита, можно Рита. Это – Хилый. А у этого еще нет имени: маленький или мелкий.

Лина несмело улыбнулась. Ух ты, у неё тоже ямочки на щёчках. Хоть и неприятно было напоминать детям о произошедшем, я все же спросила: «Кто это были?». Девочка заплакала, горько так, прикрыв лицо руками.

– Дикие это – сжал рот Марк.

– Никто не ожидал, наши разведчики ничего не сообщали. Или не успели – тихо сказал он. Он мотнул головой в сторону сестры.

– Мамка хотела нас спрятать, так они же всем скопом ввалились, не убежать было. Успела тряпкой накрыть. Папка подскочил к мамке закрыть, его и закололи – крупные слезы начали капать с его глаз – Она сзади стояла, одним ударом двоих убили – он сжал руки в кулаки.

Я подползла поближе и села между ними, и обняла. И что сказать не знаю. А не нужно ничего говорить. Страшное горе их постигло. Все что я могла – это быть рядом. Время шло, а мы так и сидели. Постепенно всхлипы утихли.

– У вас родственники есть? Мы же не можем здесь оставаться.

– Да. У папки родственник дальний есть. Только я не знаю, где он живет – сказала Лина.

– Давайте так. Мне нужно найти старосту. Там на месте и определимся. Детей же в беде не бросят, правда? – дети кивнули.

– Вам одним опасно. А вместе веселее. Да и мне не скучно, а то хожу с животными разговариваю – чуть улыбнулась я.

– Ну что, вперед? Дорогу покажешь?

Мальчик с сомнением ответил:

– Не уверен. Здесь-то ходил, а дальше нам не разрешали.

– Куда-нибудь все равно выйдем. Главное на неприятности не нарваться. Так! Люди, звери – в путь.

Хилый крутился рядом. Мелкий уже проснулся и лежал на животе, вытянув голову на лапы. Как щенок, ей богу.

– Мелкий, ты подрос, пробуй ходить. Во-первых, ты уже тяжелый. Во-вторых, посмотри на свои когти – исцарапаешь меня, а может и ранишь. Что тогда делать будем? Давай-ка постой на лапках – говорила, поднимая его за пузо.

Он стоял на качающихся лапках, потом сделал шаг, потом еще один и тихонько потопал. «Вот и хорошо» – радовалась я.

Мы шли неспешным шагом, прислушиваясь к звукам. А я шла и думала: «Отряд нищих и обездоленных разросся. Мне придется нести за всех ответственность, как единственной взрослой. Конечно, хорошо, что дети остались живы. И животные живы. Но как же давит груз ответственности». Я встряхнула головой. «И не выдумывай, пожалуйста. Испугалась она. Мама Ева за всех несла ответственность. Вот и я справлюсь. Страшно? Да. А детям ещё страшнее. Они вообще такой ужас пережили».

– А тебе зачем староста? – спросил Марк.

Ну и что теперь говорить? Я пришла к вам из другого мира? Или сошла с ума. А может, я сплю, и вы мне снитесь? Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. Здесь аккуратно как-то нужно разговаривать.

– Если честно, сама толком не понимаю, что произошло. Была совершенно в другом месте, а оказалась здесь. Нужно разобраться. И домой – нахмурилась я.

Лина шла рядом, прислушиваясь к нашему разговору и увидев, как нахмурилось моё лицо, спросила:

– По маме скучаешь, да?

– Нет у меня мамы, да и папы тоже нет – детские головы повернулись ко мне.

– Я выросла в детском доме. Приобрела друзей самых лучших, я вам потом расскажу. Маму нам заменила потрясающая женщина, мы зовём ее мама Ева.

– Разве можно чужую тётю маму называть? – Лина потрясённо остановилась. Её растерянные глазки хлопали в недоумении. Девочка, только что потерявшая родителей, не могла представить, что можно постороннего человека звать этим родным и ласковым словом – мама.

– Можно, маленькая. Вот я вообще не помню своих родителей, но ведь маленьких детей должен кто-то любить, правда? И гладить по голове, когда ты плачешь, и плакать вместе с тобой. Держать за руку, когда ты заболеешь. И просто быть все время рядом, тогда чувствуешь, что ты не один на всем белом свете. И даже отругать, и отшлёпать, в конце концов – увидев удивленный взгляд детей, продолжила: