Прогулки по лунным дорогам

Я подпрыгнул на месте и подавился кофе. Затем выругался – грязно и в несколько этажей, как автослесарь, которому на ногу свалился домкрат.

– Мэри, твою мать! Можно не так неожиданно?!

Она обошла вокруг и, нахмурившись, легонько щёлкнула пальцем по моему носу.

– Не называй меня этим мерзким словом. Мэ-э-эри. Фу! Как будто рахитная овца умоляет добить её.

Девушка помолчала немного, играя с локонами, и взглянула на меня с ожидающим видом. Я промолчал и прикинулся, будто не понимаю, какие слова она хочет услышать.

Девушка не выдержала:

– Мы сегодня поедем?

– Поедем. Дай минут тридцать.

Мириам сделала шаг вперёд и заглянула в мои глаза. Не знаю, что она там увидела, но игривая улыбка вдруг исчезла. Запахло грозой.

– Какой же слабак.

– Что?

– Ты – слабак. Безвольный тюлень. Чёрт, скорее мёртвый выйдет из гроба, чем ты из квартиры!

Мириам…

– Неужели за два года ты так и не понял? Тебе никогда не обмануть меня.

– Мириам…

– «Ох, как не хочется куда-то ехать. Может забить на всё? Я ведь и так могу трахать её во снах, зачем искать Рецепт?»

– Мэри…

– Не надо. Меня. Так. Называть. – отчеканила девушка. – Думаешь, если создал меня, можешь давать клички, как животному? Питомца себе завёл? Собачку? Ну конечно, это же так удобно! Собачка Мэри никуда не денется от хозяина! Когда хозяину скучно, Мэри развлечёт его. Когда хозяин поругается с мамочкой, Мэри выслушает и успокоит. Когда хозяину плохо, Мэри согреет и приласкает. Мэри – безмозглая породистая сучка.

– Хватит!

– Да, давай! Дрессируй! «Фу, Мэри! Мне не нравится твоё поведение! Плохая девочка!»

– Мириам…

– Запомни раз и навсегда, Полянский. Пусть я чёртова галлюцинация, пусть я не могу вырваться за пределы твоей фантазии, но я тоже чувствую. Понимаешь ты это, нет? Да, скорее всего, никакого Рецепта не существует, и его поиски изначально обречены. Я могу смириться с этим. Но я никогда не позволю относиться к себе, как к эзотерическому развлечению. Поэтому будь добр, найди в себе хоть каплю ответственности. Если начинаешь поиск, если даёшь надежду, не бросай всё на полпути…

– Послушай…

–…потому что я не собачка Мэри. Меня зовут Мириам Ларейн де Рев и я – живой человек!

– Да выслушай ты меня, истеричка гребаная!!!

Кружка с кофе полетела на пол. Мириам на секунду опешила, и я воспользовался возникшей паузой, чтобы перехватить инициативу. В груди полыхал пожар.

– Мало того, что ты бесцеремонно влезаешь в мои мысли, так ты ещё и неправильно их толкуешь! – злился я. – Да, я сомневаюсь! Да, боюсь! А ты как думала? Думала, будет иначе? Да никогда в жизни я не делал ничего подобного! Ехать туда, не знаю куда. Искать то, не знаю что. Я не сказочный персонаж, которому плевать на трудности. Я тоже живой человек, и я тоже чувствую! И да, мне может быть страшно. Но, чёрт возьми, Мириам… Мои мысли – не мои действия. Я не хочу никуда ехать, меня пугает неизвестность. Но я поеду! Несмотря на мозг, который кричит: «Брось всё! Ты не найдёшь Рецепта!» Несмотря на здравый смысл, я возьму этот рюкзак и выйду на дорогу. Только дай мне тридцать долбанных минут, чтобы присесть и ещё раз всё обдумать. Прошу, Мириам… Всего тридцать минут.

Девушка прикусила губу и опустила глаза. Надо же… Мэри отводит взгляд – не каждый день такое увидишь. Видимо, тирада попала точно в цель.

– Полчаса и не минутой больше, – сказала она уже спокойным, хоть и слегка охрипшим голосом.

– Обещаю, моя собачка, – улыбнулся я.

– Еще слово, и я тебя убью.

– Правда? Каким образом?

Мириам сделала пируэт и, оказавшись за моей спиной, прошептала на ухо:

– Если через полчаса твоё тело не окажется на улице, клянусь, я вспомню самую противную песню и буду вновь и вновь напевать её у тебя в голове. Без остановки. Ты не сможешь спать, и через неделю умрешь от истощения.

– Я понял. Тридцать минут… Фашистка.

Она тихо засмеялась за спиной, а через мгновение в комнате я был уже один. Мириам исчезла так же незаметно, как и появилась. Что с неё взять? Ведьма.

Если бы кто-то увидел меня в те минуты, то наверняка бы вызвал врачей. Ещё бы. Парень кричит на кого-то в безлюдной квартире, ещё и кружками в стены кидается. Именно поэтому я всегда старался обходить кабинет психиатра за пару километров. Наверняка, этот сноб в белом халате, не задумываясь, поставил бы мне диагноз – простая шизофрения. А Мириам назвал бы комплексной галлюцинацией. Не спорю, вполне возможно, что так оно и есть. По крайней мере, это одно из объяснений того, кто же такая Мириам Ларейн де Рев.

Каждый день я спрашивал у себя: кто она на самом деле? И каждую ночь находил новый ответ.

Психотерапевты сказали бы, что Мириам – это анима: архетип души, образ идеальной женщины, сложившийся под влиянием жизненного опыта. Подобный образ несёт в себе каждый мужчина, и разница лишь в том, насколько глубоко анима спряталась в густом тумане бессознательного.

Тибетские монахи сказали бы, что Мириам – это тульпа: материализованное воплощение мысли, дух-помощник, созданный человеческим воображением. Такой дух знает о своём создателе абсолютно всё. Мечты, страхи, тайные желания, давно забытые воспоминания – для тульпы это открытая книга. Неотделимая от личности создателя, тульпа вместе с тем проявляет индивидуальность и стремится доказать свою независимость.

Эзотерики сказали бы, что Мириам – это союзник: неорганическое существо, воплощённое знание, принявшее форму прекрасной девушки. Союзник нематериален, он не способен действовать сам по себе, поэтому стремится соприкоснуться с человеком и влиять на него. Встреча с ним опасна для неподготовленного, ведь союзник несёт с собой огромную силу, способную разбить сознание на тысячи хрустальных осколков.

Большинство же скажут, что Мириам – это демон. Дух-искуситель, который манипулирует человеком, играя на его слабости и наделяя иллюзорной силой. Он притворяется другом, исполняет желания, но всё это время мечтает лишь об одном – украсть душу наивной жертвы.

Какая из этих версий верна? Не знаю, может быть все сразу. В конце концов, люди частенько придумывают десятки слов для одного и того же явления, чтобы профессорам в их душных аудиториях было о чём поспорить на досуге. Многие науки построены лишь на таких дискуссиях без цели и смысла.

А может, не прав никто, и Мириам – это что-то божественное: непостижимая вечность, бесконечный хаос и основа самого мироздания. Кто знает?

Я верю лишь одному человеку. И этот человек – девушка со странным именем Мириам Ларейн де Рев. Самая удивительная в моей жизни.

Она появилась два года назад в первую весеннюю ночь. В одном из осознанных снов я вдруг потерял контроль и в ту же секунду оказался внутри сужающегося кольца беспросветной сосущей тьмы. Если вы когда-нибудь испытывали состояние сонного паралича, когда, проснувшись, невозможно пошевелить даже пальцем, а вокруг со всех сторон смотрят чёрные отвратительные создания, то вы легко сможете представить тот всепоглощающий ужас, что охватил меня в ту секунду. И когда тёмные силуэты уже протягивали ко мне кривые когтистые лапы, темноту вдруг разрезал луч ослепительного бледно-голубого света. И я увидел Мириам. Вихрь чёрных волос, белая кожа, правильные, чуть заострённые черты лица. Гипнотизирующий взгляд иссиня-тёмных глаз. Ступая по серебру лунного света, она спустилась ко мне из древних преданий – загадочная, неземная, похожая на древнегреческую Селену, богиню Луны. Короткое пурпурное платье лилось вдоль совершенных изгибов её тела, ореол холодного сияния окружал её фигуру. Тьма расступилась, кошмарные твари разбежались с визгом, и я оказался посреди бескрайнего спокойного моря, стоя на полоске лунного света. Наедине с той, чей образ так давно манил и мучил меня, оставаясь недоступным, как позабытый сон поутру. Она стояла передо мной и смотрела с усмешкой на губах, так, словно мы были знакомы уже сотню лет.

– Ну вот мы и встретились, Юра, – прозвучал бархатный голос, от которого по телу пробежали мурашки, – меня зовут Мириам Ларейн де Рев. И теперь я всегда буду рядом.

Ответить я не успел. Переполненный радостью и восхищением, проснулся и, как идиот, около часа лежал в кровати, не в силах сдержать улыбку. Затем, когда эмоции поутихли, в груди появилась тревога. А что, если я её больше не увижу? С чего я вообще взял, что Мириам – это не сонное наваждение? Весь день я проходил, словно в тумане, с щемящей тоской под сердцем и, ложась спать, почти не верил, что Мириам вновь явит себя. Тем больше был мой восторг, когда, выйдя из тела, увидел её сидящей в кресле рядом с кроватью.

После этого было многое. И сладострастные ночи, какие могут случиться лишь в хрупком королевстве сновидений, и штормовые ссоры, наполненные криками и разрывами ослепительных молний. Но главное, что произошло за эти годы – это переход Мириам в реальный мир. Долгие медитации, практики, концентрация – и, наконец, я смог видеть её, не погружаясь в сон. Но этого всё ещё недостаточно…

Поиски, в которые я отправляюсь – лишь крупица, самое малое, чем я могу отплатить за дары, преподнесённые мне Мириам. За эти годы она стала самым близким другом – той, кто наполняет светом и желанием жить.