Любовь без обязательств

Тем более к мужчине.

В начальных классах я мучительно ревновала родителей к Оле. Эмоции съедали меня изнутри. Сжигали. Все это отражалось на сгрызенных ногтях и школьных ручках. Бабушка несколько раз водила меня к неврологу. Выписывали кучу успокоительных, но ничего не помогало…

До тех пор, пока я не запретила себе это чувство.

Потому что оно бессмысленно.

Бессмысленно ревновать тех, кто тебя не любит. Даже если это твои родители. Даже если хочется… чтобы любили.

С тех пор, я ничего не испытывала. У меня никогда не было первой любви, да и в целом, я никого не любила. Потому что где-то внутри всегда скребется тревога о том, что меня полюбить невозможно.

А если меня не полюбят, то зачем мне вдруг привязываться?

Мои малочисленные непродолжительные отношения были основаны на том, что вроде так надо. В обществе так принято. Есть женщина – значит, рядом должен быть мужчина.

И я искала. Только почувствовать ничего не могла…

До сегодняшнего дня.

Осознание, какая именно женщина соответствует Громову, выбило меня из колеи. Заставило впервые за долгое время отреагировать тяжестью чуть ниже груди. Это не желание, не страсть. А именно чувство.

Еще там, стоя за витриной, я поняла. Я не дотягиваю…

Возможно, его заводит мое тело, моя ответная похоть. Но не я сама.

После таких нелегких умозаключений день идет насмарку, и я раньше уезжаю домой. Уже вечером принимаю звонок от бабушки.

– Да, бабуль. Привет.

– Здравствуй, совсем перестала звонить старой бабке, – говорит она шутливо.

– Ой, да перестань. Я что-то закрутилась на работе.

– На работе, – недовольно ворчит. – Ксюша, когда ты подумаешь о семье?

Прямо в яблочко, бабуль.

– Ты у меня самая красивая, добрая, умная, хорошая моя девочка. Я так жду, когда такое сокровище кто-то оценит по достоинству.

– Давай сменим тему, – предлагаю. – Как у тебя дела?

– Мамка твоя звонила. С просьбой.

– С какой? – настораживаюсь.

– В город Олька приезжает. На практику. Просит, чтобы у тебя остановиться ей.

Чёрт.

И ведь не откажешь. Обидятся.

– Я что-нибудь придумаю, бабуль, – перекидываю мысли в голове. – Расскажи лучше, как твое здоровье?

– Ну, какое у меня здоровье, Ксюшенька. Не переживай за меня. А про Ольгу даже не думай. Добрая ты душа.

– Если можно помочь, почему этого не сделать, – замечаю.

Мне не очень нравится делить жилище и быт. После школы я поступила в университет и уехала из деревни. Жила в общежитии. В целом, мы сдружились с девчонками. Потом пару лет даже вместе снимали квартиру.

Но я так нажилась с кем-то, что первое время, когда приобрела свой угол, находилась в эйфории от одиночества. Перспектива принять сестру меня не вдохновляет.

Но надо так надо.

Я не чувствую себя обязанной перед родными. Я ничего им не должна. Но… все же они не чужие?

– Ладно, бабулечка. Не болей, пожалуйста. Я приеду к тебе через пару недель, как только немного освоюсь в новой должности.

– Деловая ты моя. Горжусь тобой, моя девочка. И всегда жду. Ты ведь знаешь.

– Знаю. Люблю тебя, пока.

Аккуратно убираю телефон на панель, зажимаю рот рукой и реву.

Потому что, кроме бабули, в этом мире меня так никто не любит…

* * *

На следующий день во время обеденного перерыва проверяю эскизы от агентства Насти, которое готовит для «Diamonds» новые каталоги.

Вдруг на экране появляются знакомые четыре буквы. Дрожащей рукой нажимаю на кнопку вызова.

– Привет, – говорит Глеб.

– Привет.

– Как ты?

– Нормально.

– Встретимся? – предлагает.

Долгое молчание.

– Давай, – прикрываю глаза, гася эмоции. Я просто не в силах отказать себе в этой слабости.

– Тогда там же. В восемь устроит?

– Да.