Крепитесь, други!

"Паузы не удаются", – улыбнулся он. – Кто же она? Вот если бы с ней сойтись – о деньгах можно не беспокоиться… А деньгами здесь определенно пахнет".

– Ваши прошлые беды позади, – успокоительно журчали ласковые слова, – теперь все зависит от вас самих. Через три недели вы себя не узнаете, а через три месяца клиенты сами будут умолять принять от них деньги! Не верите? Напрасно. Вопросы есть?

– Есть, – негромко произнес Виктор. – Сколько можно иметь в месяц?

– Сколько заработаете, все в ваших руках.

Виктор добавил металла в голос.

– Точнее?

Валентина улыбнулась. Хорош! Побольше бы таких, жадных, агрессивных! Уж этот вытрясет из клиента всю душу вместе с деньгами!

– Точнее? – повторила она. – Две штуки баксов годится?

Серые глаза ее посмотрели весело и вызывающе.

– Годится, – усмехнулся он, давая понять, что оценил ее переход на современный молодежный язык.

Шурочка недоуменно похлопала ресницами.

– А зарплата у меня какая будет? – спросила она.

– Зарплата? – в тон ей ответила Валентина. – Никакой. Двенадцать процентов от суммы договора. В других агентствах дают семь-восемь процентов, решайте сами.

И в заключение добавила небрежно, раз и навсегда убирая пустые мечтания и недомолвки.

– Господа! Должна вас предупредить: не нравится – никто не держит, выбор у нас есть всегда. Надеюсь, это понятно. До завтра.

После ее ухода восемь человек медленно спустились по лестнице.

– Какое впечатление? какие мысли? – поинтересовался кто-то.

– Мягко стелет, да жестко спать…

– Дураков ищут.

– Надо попробовать, – Виктор задумчиво шагнул в вестибюль. – Не пропадать же деньгам.

– Конечно, – поддержала Шурочка. – Нам же сказали, что можно много заработать.

– Туфта все это. На работу не оформляют, стаж не начисляют, ни за что не отвечают. А вдруг не получится? Кто оплатит потерянное время?

– Риск невелик. Все к лучшему, никаких следов, – почему-то рассудил Виктор.

На следующий день в конференц-зал пришли только Шурочка и Виктор Селезнев.

– Вот и славно. Вас-то я и заприметила, – добродушно встретила их Валентина. – Пойдемте.

Она привела их в общую комнату.

– Знакомьтесь, это наши новые сотрудники. Виктор…

– …Селезнев. Вы меня не знаете, но вы меня еще узнаете, – представился он.

– … и Александра, Шурочка.

– Здравствуйте, – вежливо сказала та.

– Садитесь за свободные столы и слушайте, как разговаривают по телефону наши советники. Каждый из них уже нащупал свою нишу, ищите и вы. На столичном рекламном рынке для "Городской нови" могут одновременно топтаться хоть сто человек, и все будут сыты.

Виктор сел подальше от компьютера.

Шурочка опустилась возле телефона между Юрой и Екатериной Дмитриевной. Посмотрев на списки телефонов на их столах, Шурочка осторожно поднялась и на цыпочках прошла в кабинет.

– Валентина Сергеевна, а где взять такие списки?

Та мягко улыбнулась.

– Нигде. Базу данных, то есть названия фирм и номера телефонов, каждый находит, где может. Хоть в газете Экстра-М, вон на полке. Там же ознакомьтесь с бланками договоров, поучитесь их заполнять. Все будет хорошо, сейчас самый рекламный сезон.

– Я все должна делать сама? – на шурочкином лице отразилось недоумение.

Валентина посмотрела на нее с интересом.

– А как же, дитя мое? В том-то и прелесть нашей работы.

Двигая плечами, Шурочка вышла.

Виктор тоже поднялся с места, прошелся по мягкому ковровому полу.

– Ну и как здесь с доходами? – приглушенно спросил он, обращаясь больше к мужчинам, к Юре. – В самом деле, две тысячи баксов?

Юра рассмеялся.

– Теоретически, если крупно повезет. Но триста, пятьсот – достижимо.

– Не густо.

– А ты как думал?

– Это уже неважно.

– Мы – пролетарии от рекламы, – Юра поднял руки и сладостно потянулся, рывочками в каждую сторону. – Весь день на телефоне или в поездке, или на переговорах.

Виктор посмотрел на него с усмешкой.

– Согласно древне-римскому праву, пролетарии – это люди, живущие за счет государства, и не способные ни к чему, кроме воспроизведения себе подобных.