Слабо влюбиться

Общаться решили возле кухни, в небольшой гостиной. Как и остальные помещения дома, она показалась Ане нежилой, стерильной. Светлые обои, кожаная мебель, идеально выглаженные занавески на окнах. И ни единой вещи, подчеркивающей индивидуальность комнаты или ее хозяина. Будто в гостинице очутился.

– Никаких личных вопросов, – предупредил Неверящий, опускаясь в черно-белое кресло возле небольшого журнального столика.

Аня кивнула, принимая это условие, и села в такое же кресло напротив.

– Мне нужно будет сделать фото, если не вас, то хотя бы дома, – предупредила она.

Неверящий скривился, но потом все же ответил:

– Кабинет сфотографируете.

Можно и кабинет. В принципе, Ане было все равно, какие фото предоставлять редакции и преподавателю.

– Что для вас творчество? – откинувшись на спинку кресла, Аня приготовилась записывать.

– Возможность создать небольшой мир, в котором все будет происходить только по моим законам, – последовал довольно неожиданный ответ. – Дальше.

Аня мысленно только головой покачала. Что ж за интервью у них получится, если он будет отделываться рублеными фразами?

– Откуда вы черпаете сюжеты?

– Отовсюду: из жизни, из газет, из фильмов, из книг. Предупреждая ваш возможный вопрос: нет, это не плагиат и не «вдохновился темой». Это именно глубокое переосмысление того или иного сюжета.

Вопрос? Не было у нее подобного вопроса. Но, видимо, кто-то уже спрашивал у него подобное, раз он ответил четко и ясно, как будто предоставил аргумент в давнем споре.

– Ваш первый роман. Если сравнить его с вашими сегодняшними произведениями, он сильней или слабей?

– Такой же. Я не пишу ничего чересчур гениального, нового или неизбитого, так как уверен: все когда-то было сказано до меня.

Виктор говорил то, что заранее отрепетировал. Да, он не знал, какие именно вопросы будет задавать журналистка, но прочем множество интервью других писателей и примерно представлял себе, о чем пойдет речь. А еще он все больше убеждался, что девчонка не профессионал. Ей было не уютно в комнате, она говорила не очень громко, не смотрела в лицо Виктору, как будто стеснялась. Да уйма нюансов. И все они прямо кричали: «Антон, сволочь, что это за подстава?!». Но обещание было дано, а потому Виктор продолжал отвечать на штампованные вопросы.

Откуда он черпает сюжеты? Да фильмы просматривает и книги перечитывает, разные, далеко не всегда известные. А еще – смотрит записи их с Антоном споров и старается влезть в шкуру брата, прочувствовать точно, что мог чувствовать он. Ну и допрашивает Антона в подробностях о том, как проходило то или иное свидание. Брат частенько огрызается, посылает Виктора самого, не на три буквы, на свидание, но все же рассказывает, что и как было. Так что материала на самом деле уйма. Ну и наблюдательность в сочетании с фантазией никто не отменял.

– В ваших книгах не бывает так любимых читателями хеппи-эндов, – между тем продолжила мини-допрос журналистка. – Почему? Чем вы это аргументируете?

– В жизни их не так уж много, если смотреть на нее без розовых очков, – ответил Виктор. – А я пишу жизнь, настоящую жизнь, а не сказку.

На столике зазвонил мобильник. Виктор недовольно нахмурился: кому и что от него понадобилось?

Оказалось, редактор. Ему срочно требовалось пообщаться с Виктором в интернете.

– Потом закончим, – нажав на отбой, Виктор поднялся из кресла и заковылял к выходу.

В конце концов, она приехала сюда на неделю. Вот и будет получать ответы отрывками. А потом пусть составляет свое интервью и отправляет его куда угодно, хоть в порножурнал. Виктор хмыкнул про себя, подивившись своей буйной фантазии. Вот уж где точно никто не станет читать его откровения о процессе создания книги.

На этот раз Виктор закрыл дверь кабинета, на ключ, прежде чем сесть работать.

Глава 10

Их прервали, и Неверящий сбежал, как показалось Ане, довольно охотно. Аня поднялась из кресла и вышла в коридор. Рядом хлопнула дверь, повернулся в засове ключ. Это что, от нее, Ани, что ли, закрылись? Аня улыбнулась: растет, скоро станет настоящей роковой женщиной.

Времени было полно, чем заняться, Аня не знала, а потому вышла на улицу, решив осмотреться. Нужно же ей и свои впечатления от дома привести, в самом начале, перед интервью.

Аня не знала, куда ее привез Антон. На дачный или коттеджный поселок местность походила мало. Сейчас Аня видела перед собой нечто вроде усадьбы, такой, которые строили до революции. Портики, колонны, флюгер на крыше, два этажа. Барин. Тут явно проживал барин. Только слуг для полного набора не хватало. Аня обладала хорошим воображением, и ей не составило труда представить молоденьких служанок, наперебой стремившихся угодить угрюмому и нелюдимому, но симпатичному барину.

Отбросив мысли о «барине», Аня обошла дом. Сзади, прилегая к нему, раскинулся сад, причем явно ухоженный. Дорожки из гравия, клумбы с цветами, тенистые аллеи, лавочки через каждые десять шагов, садовые фигурки гномов и различных животных, мини-фонарики, искусственный полив, постриженная трава.

– Не барин, – негромко пробормотала Аня, – дворянин. Не ниже графа. А то и герцог.

Вот только на какие деньги все это делалось? Тиражи книг Неверящего, конечно, впечатляли. Но Аня не считала, что можно прожить только на книги. Вернее, прожить-то можно, а вот жить на широкую ногу, как делал Неверящий, было точно тяжело.

– Может, он наркоторговец какой? – вокруг никого не наблюдалось, и Аня позволила себе говорить вслух. – Или взломщик? Или банки грабит? Как там было: детектив про вора, оказавшегося аристократом?

Ответов не находилось, и Аня зашагала по дорожкам и аллеям, внимательно разглядывая все вокруг. Периодически она пользовалась блокнотом: записывала туда свои впечатления от увиденного. По горячим следам, так сказать.

Запах в воздухе стоял одуряющий. Пахли несколько сортов роз, тюльпаны, гвоздика. Аня, не любившая цветы в том числе и из-за их запаха, быстро укрылась под деревьями, в тени.

– Граф Виктор Неверящий. Нет, а что? Звучит, – решила она, садясь на скамейку и откидываясь на спинку.

Тишина, сплит, работающий компьютер – что еще нужно для счастья? Виктор трудился уже два часа. Сначала пообщался с редактором, потом начал быстро стучать по клавишам, набирая текст. История шла легко, впрочем, как обычно. На воображение Виктор не жаловался. Обычно ему нужен был только толчок. Например, зажигательная музыка в фильме, под которую могли танцевать свой последний танец герои, или услышанный по радио диалог ди-джея со слушателем. Да даже фраза, брошенная в сердцах кем-то из родных, тоже частенько срабатывала, как спусковой механизм. Как говорила классик: «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда…»[1 - Анна Ахматова.]