Оценить:
 Рейтинг: 0

Темное озеро

Жанр
Год написания книги
2019
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 22 >>
На страницу:
5 из 22
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
И презираю попытки сочинения стихов.

Разумеется, такие признания выставляют меня безнадежно поверхностной, несведущей и даже обманщицей. Хотя я никогда не признаюсь во всеуслышание, что не люблю поэзию.

Просто не смогу. Ведь я – Энди Блум, девчонка, покинувшая Беверли-Хиллз ради поступления в школу Гленлейк, расположившуюся посреди иллинойской глухомани, хотя и известную своим писательским уклоном. Не говоря уже о моем воображаемом даре к прикольному сочинительству.

По крайней мере, все здесь считают меня такой.

Не важно, что на самом деле я попала сюда из-за бремени воспитания подростка, выпавшего на долю моего отца, выдающегося и влиятельного Саймона Блума. Именно благодаря его бремени и всемирно известному таланту убеждать людей в том, что он исполняет их сокровенные, тайные желания; он предоставляет им то, чего хочет сам.

Для начала меня убедили, что ни одна из обычных школ Лос-Анджелеса не способна дать хорошее образование его суперталантливой дочери. Потом отец похвастался парой моих сочинений, получивших премии; а заодно и выпущенными им фильмами, присовокупил к делу солидные баксы, и вуаля(!) – Гленлейк смягчил свои строгие правила и принял меня через три недели после начала осеннего триместра, окрестив Чудесной Юной Сочинительницей из Калифорнии.

К счастью, мне здесь понравилось. Дома я давно не чувствовала себя в такой комфортной обстановке и даже обрадовалась, вернувшись этой осенью в удушающе-влажную жару Среднего Запада. Более того: с легкостью выдала поэтическое творение о радости встречи с первой золотой окантовкой зеленого листа и чарующим шелестом под ногами грядущей осени.

Пожалуй, я поберегу все эти чарующие образы, потому что скоро мне понадобится каждая капля поэзии, которую получится из себя выдавить. В конце концов, логично, что Чудесные Юные Сочинительницы обожают поэзию. Она же просто вытекает из их мозгов прямо на страницу.

Фиг-ня.

Все три года, заранее подавая заявление на посещение литературных семинаров, я активно посещала их, хотя обычно туда приглашались на год только выпускные классы. За это время у нас преподавали автор коротких рассказов, романист и мемуарист.

Теперь я наконец перешла в старший класс и, вероятно, уже не смогу увильнуть от законного места в новом семинаре. Чего здесь явно ждут, раз решили пригласить на этот год поэта…

Ах, какая офигительная ирония!

Причем не просто поэта, а самого Далласа Уокера, известного своей любвеобильностью, элегиями о любви и ее утратах и, согласно статье в журнале «Интервью», оценившего труды своего курса в одном неназванном заведении Лиги плюща общей оценкой «удовлетворительно», в связи с необходимостью «жертвовать любовью».

Я купила экземпляр его книги «Сын Америки» и обнаружила, что все стихи там посвящены пивным загулам, винтажным машинам, работникам мельниц и сексу между поклонниками простецкого нижнего белья. К тому же он дважды использовал слово «влагалище». Некоторые из этих образов весьма выразительны, надо признать, однако я не понимаю смысла его творческих исканий. Абсолютно.

Фигня. Фигня. Фигня.

3 сентября 1996 года, вторник

Даже замечаниям Йена («Даллас Уокер звучит как вымышленное имя. И вообще, все поэты слабаки и выпендрежники, так какая разница?») не удалось сегодня унять мандраж, овладевший мной перед входом в здание Коупленд-холла.

Я ожидала, что попаду в свои собственные адские хитросплетения «Общества мертвых поэтов»[4 - «Общество мертвых поэтов» – «оскароносный» художественный фильм, снятый в 1989 году австралийским режиссером П. Уиром (1944), где показана история учителя английского языка и литературы, который вдохновляет своих учеников изменить свою жизнь, пробуждая в них интерес к поэзии и литературе.] – ряды парт, заполненные лет сто назад книжные полки, аспидная классная доска, в углу шипит радиатор, и Даллас Уокер топчется спиной к нам, не видя, как мы, его доверчивые ученики, входим в кабинет. И вот он выписывает на доске любую знаменитую строчку из никому, включая его самого, не известного стихотворения и, как водится, дает задание к завтрашнему занятию: проанализировать ее, написав эссе на трех-пяти страницах.

Либо мы входим, просто садимся за парты и ждем звонка. Потом начинаем переглядываться друг с другом, думая: какого черта мы здесь торчим? Но прежде, чем кто-то из нас крикнет, помнит ли вообще знаменитый поэт, что у него сейчас урок, из коридора послышатся зловещие шаги. И вот Даллас Уокер, пожилой коротышка с зачесанными на лысину остатками волос, в заляпанном пятнами кардигане, едва сходящемся на его объемистом животе, неторопливо вплывет в класс. Естественно, он начнет цитировать вышеупомянутое загадочное стихотворение своим раскатистым басом.

Замечание для себя на будущее: если в этом году дневниковые записи будут больше напоминать своеобразные драматические сцены или упражнения в написании диалогов, в отличие от моих ранних записей, то именно потому, что я так решила, ведь мне надо упражняться, если я собираюсь когда-нибудь стать писателем. Так или иначе, вернемся к сегодняшней теме.

В любом случае нам дадут, наверное, такого рода бессердечное задание, и, выполнив его, я буду безутешна, впервые получив за это эссе худшую оценку.

Впервые.

Мне стало совсем тошно. До такой степени, что пришлось дождаться, пока все войдут в класс, и лишь потом я смогла, глубоко вздохнув, тоже заставить себя зайти.

Как раз вместе со звонком.

Даллас Уокер не только уже пришел, но и торчал перед классом, небрежно склонившись над своим письменным столом, – и выглядел, разумеется, совершенно не так, как я его представляла.

Не так уж стар, но и не молод, среднего роста, волосы с проседью, но не седые, и какой угодно, только не пузатый. На самом деле он оказался стройным и мускулистым, как боксер или бегун на длинную дистанцию. Если б он не носил мерзкие замшевые кроссовки, я могла бы даже назвать его красавцем – крепкий, прокуренный, видавший виды тип, но еще не «папочка».

Наши взгляды на мгновение встретились, но я сразу отвернулась и направилась к свободной парте, предпочтя сесть подальше от моего обычного места в первых рядах.

Когда я села и опять глянула в его сторону, он улыбнулся.

Я так нервничала, что чувствовала себя совершенно не в своей тарелке.

– Поэзия – это обнажение общих секретов наших душ, – начал Уокер. – В связи с этим я хочу, чтобы вы достали по листу бумаги и записали то, что действительно пугает вас.

– Это будет оцениваться? – спросил Филип Мартин.

– Нет, если только вы по глупости не подпишете свое имя.

– Мистер Уокер?.. – вопросительно произнесла Кейт Хилл.

– Мистер Уокер – мой отец. Зовите меня Даллас.

– Д-даллас, – запинаясь спросила Кейт, – что, если человека дико пугает много разного?

– Давайте начнем с одного личного страха. Слабо??

Услышав вопрос, Джорджина, которая прямо сейчас сидит на кровати напротив меня и тоже пишет дневник, пожевывая прядь волос, и несколько других девушек захихикали.

У Далласа Уокера определенно имелось преимущество перед остальными учителями, но я не собиралась заискивать перед ним или его якобы поэтическим «обаянием». Воспользовавшись гарантией анонимности, написала именно то, что он предложил нам.

Все мы довольно быстро записали по одному из наших сокровенных страхов, передали по рядам листы с заданием на учительский стол и молча сидели, наблюдая, как он просматривает наши пятнадцать ответов и складывает их в стопку на край стола – правда, один из них оставил перед собой.

Опять улыбнулся. На сей раз более широко.

– Поэзия должна пугать вас, – прохрипел он и взглянул, могу поклясться, прямо на меня. – Она чертовски пугает и меня самого.

4 сентября 1996 года, среда

Мне хотелось, чтобы Даллас (почему, интересно, так трудно даже мысленно называть учителя просто по имени?) задал нам трех-пятистраничную работу на тему аналитического сравнения поэзии Уильяма Карлоса Уильямса[5 - Уильям Карлос Уильямс (1883–1963) – один из крупнейших американских поэтов.] и Уильяма Батлера Йейтса[6 - Уильям Батлер Йейтс (1865–1939) – ирландский англоязычный поэт, драматург, лауреат Нобелевской премии по литературе (1923).] или что-нибудь не менее занудное. Но вместо этого он отпустил нас из класса на целый урок раньше с «простым» заданием:

– Я хочу, чтобы вы написали стихотворение об упомянутом вами страхе, не называя его, однако, и опять же, не подписывая свои сочинения.

– А как же вы сможете оценить их, если мы не укажем наши имена? – спросил Филип. Кто бы сомневался.

– Если вы сдадите хоть что-то, то получите, безусловно, удовлетворительные оценки.

Учитывая то, что я читала о нем, мне не хватило смелости спросить, что именно он подразумевает под удовлетворительными оценками.

– А можно использовать синонимы? – спросила Джорджина.

– Не знаю, – ответил Даллас, – а вы как считаете?

Она хихикнула, на сей раз кокетливо.

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 22 >>
На страницу:
5 из 22

Другие аудиокниги автора Линда Кейр