Путь Дракона. Вызов

– Я тебя ревную, – признался я. Анна удивленно посмотрела на меня.

– Оказывается, у меня слишком много холостых братьев.

Она засмеялась и повалила меня на песок.

Глава 3 Анна

Рано утром нас разбудил Мейге. Он вошел в нашу спальню и тронул Драка за плечо, от чего тот подскочил, как от удара током, и разбудил меня.

– Драггар Драк, Анна, собирайтесь, шаманы ждут, – тихо произнес Мейге и вышел за дверь, предоставляя нам возможность встать и одеться. Лицо Драка было бледным и осунувшимся, скулы заострились, рот сжат в линию, а под глазами лежали темные тени. Мы встали и, молча, оделись. Мейге ждал нас в гостиной.

– Анна, вы сможете проводить драггара Драка до Чертога, внутрь вас не пустят. Таковы правила, – извиняющимся голосом сказал Мейге.

– Я знаю, – меня пробирал озноб. Хоть я и старалась не подавать виду, но меня очень сильно тревожило, как Драк перенесет осмотр, и что скажут шаманы по поводу его болезни.

Мы вышли в коридор и направились к выходу. Мейге шел чуть впереди нас, не оглядываясь и не заговаривая с нами, любые его увещевания были бы бесполезны и еще сильнее бы раздражали Драка. Его рука была холодной как лед, а сам он больше всего напоминал сжатую до предела пружину, любое неосторожное слово или действие – и он сорвется. Замок еще спал, возможно, в нижнем этаже другого крыла, где располагалась кухня и другие хозяйственные помещения, уже вовсю кипела жизнь, но в домашнем крыле стояла дремотная тишина. Я с трудом подавила зевок, от нервного напряжения меня то начинал бить озноб, то хотелось зевать. Мейге вел нас кратчайшим путем, минуя парадные покои и двери, у которых несли караул воины личной гвардии Бруна, по дороге мы не встретили ни одной живой души. Минут через пятнадцать мы спустились по лестнице и вышли во внутренний двор через один из запасных выходов. День едва начался, солнце слегка золотило небо, в парке щебетали птицы, а на траве поблескивали капельки росы. Я снова зябко повела плечами, на улице было прохладно, с гор веял холодный ветерок. Мейге повернул направо и вскоре свернул на одну из дорожек парка. Шаманский Чертог располагался в восточной части парка, в самом удаленном от замка уголке, чтобы, как объяснила Эсмириль, обеспечить шаманам достаточное пространство для внутреннего сосредоточения и оградить их уединение от любопытствующих. Немного помолчав, она с лукавой улыбкой призналась, что до сих пор не находилось дураков, любопытных настолько, чтобы лезть со своим неуместным интересом к Верховным Шаманам, которые являлись лучшими боевыми магами второго мира и вне сомнения испепелили бы идиота на месте. В Чертог можно было входить только по приглашению шаманов и только мужчинам, женщинам вход был строго воспрещен.

Мейге вел нас к Чертогу с такой скоростью, словно кто-то подгонял его плеткой, судя по всему, шаманы – Драконы пунктуальные и не терпят опозданий. Драк широким шагом следовал за лекарем, упорно смотря в землю и время от времени стискивая мою ладонь ледяными пальцами. Я же еле поспевала за ними, мне то и дело приходилось срываться на бег, но попросить идти помедленнее я не решилась, потерплю, идти до Чертога оставалось не так уж далеко.

Обитель Верховных Шаманов была похожа на готический собор. Основное здание было выстроено из темно-серого камня, а узкие башни, отделанные оранжево-красной мозаикой, напоминали языки пламени, издалека казалось, что Чертог горит. В центре здания располагалась высокая сводчатая арка, внутри которой была дверь из темного дерева, обитая металлическими полосами. Над аркой скалила внушительные зубы скульптура дракона. К входу вела мощеная сиреневым камнем дорожка, по бокам которой стояло несколько скамеек, сделанных из камня похожего на мрамор.

Не дойдя до дверей метров двадцать, Мейге остановился и повернулся к нам: – Драггар Драк, дальше Анне идти нельзя.

Губы Драка отчетливо посинели, а скулы заострились еще больше. Мейге оглянулся на дверь Чертога, словно ждал, что оттуда выйдут шаманы и начнут распекать его за опоздание.

– Драггар Драк, я гарантирую, что с вами все будет в порядке, а Анна может подождать вас здесь, – он показал пальцем на ближайшую ажурную скамью. Видя, что Драк его не слышит, Мейге чуть слышно вздохнул, протянул руку, решительно разжал пальцы Драка и вынул мою ладонь.

– Драк, я буду ждать тебя здесь, – я уселась на скамью. Драк, подталкиваемый лекарем, послушно шел к Чертогу, ежесекундно оглядываясь на меня. Я помахала ему на прощанье рукой, едва сдерживая слезы. Почти сутки я уверяла любимого, что приступа у него не будет, но сейчас сомнения всколыхнулись с новой силой. Вдруг у шаманов ничего не получится? Вдруг Драку снова станет плохо? Я решила, что не встану с этой скамьи до тех пор, пока обследование не будет закончено и Драк не выйдет из Чертога. А если у него все же случится припадок, то шаманам придется сделать для меня исключение и запустить внутрь, ведь без меня им Драка не спасти. В крайнем случае, вымоют потом полы святой водой, воскурят ладан или что они там используют, и прочтут очистительные молитвы, дабы изгнать из своего драгоценного Чертога мой злокозненный женский дух. В моих представлениях маги были кем-то вроде наших священников, уж если вобьют себе что-нибудь в голову, то никогда не отступятся от своих представлений.

Мейге и Драк дошли до Чертога. Двери перед ними беззвучно распахнулись и захлопнулись, как только они переступили порог. Я осталась одна.

Первые полчаса я провела, как на иголках, ежесекундно ожидая услышать из Чертога крики боли или увидеть выбегающего из дверей Мейге, зовущего меня на помощь, но время шло и ничего подобного не происходило. Спустя час я успокоилась настолько, что могла подумать о чем-нибудь другом, кроме того, что сейчас происходило за дверями из темного дерева. Мне было очень любопытно посмотреть на то, как происходит магическое лечение, ведь до сих пор я почти не сталкивалась с магией и магами, ну за исключением предметов магического происхождения, которые Драконы использовали в быту. Такими вещами, как осветительные шары, свет которых можно было регулировать хлопками, ледяными шкафами, в которых хранили скоропортящиеся продукты, и другими похожими приспособлениями, аналоги которых существовали и в нашем технологическом мире. Меня эти предметы не удивляли, я просто осваивала правила пользования и после не обращала на них особого внимания, в конце концов, на Земле электрические лампочки и холодильники распространены повсеместно и все давным-давно к ним привыкли. Конечно, были еще порталы, прохождение через которые тоже не оставило особых впечатлений. Была магическая медицина, продвинутая область магии, достижения которой позволяли лекарю делать операции, просто погрузив в пациента руку или создав эфемерный макет оперируемого органа. Была магия бытовая, погодная, боевая, пространственная, теоретическая, практическая, абстрактная магия, чары, предсказания и многое другое. Магия была настолько привычной для жителей этого мира, что они не представляли без нее жизни, а шаманы являлись уважаемыми и весьма небедными членами общества. Все это мне поведала Эсмириль, не особо вдаваясь в подробности. Пока единственным магом, c которым мне довелось познакомиться, был Мейге, но и он не продемонстрировал особых магических чудес, за исключением молчаливых пассов над головой Драка, когда его донимали головные боли.

Я с замиранием сердца ждала встречи с настоящими магами, мне казалось, что существо, способное управлять магической энергией, не может выглядеть, как обычный человек. В моем воображении маг представлялся убеленным сединами старцем, с бородой до колен, мудрыми, всезнающими глазами и неизменным посохом в руке, ну или, в крайнем случае, мужчиной средних лет с волшебным мечом, сияющим неземным светом. Реальность оказалась куда прозаичнее, те шаманы Драконов, которых я видела, выглядели как обыкновенные Драконы. Они не носили ни высоких шапок со звездами, ни ниспадающих хламид снежно-белого цвета, не обладали магическими посохами и мечами, не отличались подобающей важностью в речах и величественностью в движениях. Прожив в Шерданне несколько дней и побывав за это время на двух торжественных мероприятиях, я поинтересовалась у Драка, где Драконы прячут своих шаманов, и уточнила, не запрещена ли им светская жизнь.

Драк с удивлением посмотрел на меня и наклонился к моему уху: – Нигде мы их не прячем, вон один из них стоит рядом с тобой. – Драк кивнул на невысокого, молодого мужчину с темными глазами и орлиным носом. Перехватив мой взгляд, мужчина слегка улыбнулся и вежливо кивнул в знак приветствия. Мужчина выглядел настолько обыкновенно, что я почувствовала себя маленьким ребенком, которому дали ключ от кондитерской лавки, но в ней обнаружились только пустые полки и пластмассовые пирожные.

После окончания приема, я насела на Драка с расспросами. Он искренне удивился моему неподдельному интересу, но потом, все же, объяснил, что шаманов легко узнать по их отличительному знаку, амулету шамана, который, как правило, носится поверх одежды. С лицевой стороны амулеты у всех шаманов одинаковые, на них изображены стилизованные языки пламени, а вот задняя часть различается в зависимости от школы, ученой степени и специализации шамана. Я вспомнила, что видела у некоторых Драконов круглые медальоны на длинных цепочках, на которых были изображены светящиеся язычки пламени, но приняла их за простое украшение. Я попыталась выпытать у него побольше информации о шаманах и магии, но Драк поморщившись, сказал, что больше ничего не помнит и в данный момент у него нет настроения говорить о шаманах, что он устал и желает лечь спать. Я заметила, что Драк частенько отговаривается потерей памяти или нездоровьем, если не хочет о чем-нибудь говорить. Тема же Драконов не являлась его излюбленной, и он каждый раз увиливал от моих вопросов, а иногда даже закрывал рот поцелуями, не давая сказать ни слова. Меня это иногда раздражало, но к счастью у меня были и другие источники информации в лице Эсмириль и Аль, если, конечно, у них находилось время на беседы со мной.

Я задумчиво смотрела на пару пичуг, прыгающих в двух шагах от скамьи, и подумала о том, что до сих пор так и не привыкла к тому, что живу в другом мире, а мой любимый может превращаться в настоящего, огромного дракона. Драк перевернул всю мою жизнь, его одержимость мною, в конце концов, сломила мое сопротивление. Я бросила работу, друзей, даже свой родной мир, чтобы быть с ним, чтобы он мог жить, но я не сожалела о принятом решении, круто изменившем мою жизнь. Ведь даже если шаманы вернут Драку память, и он вспомнит все, что было до ранения и его табу в отношении человеческих женщин, я все равно буду ему благодарна за то, что он подарил мне сказку.

Ник, в отличие от меня, удивительно быстро освоился в Шерданне, бегло говорил на квэнне и даже успел обзавестись приятелями. Я немного завидовала ему, мне казалось, что Ник не прилагает особых усилий для того, чтобы влиться в незнакомое общество, завести новых друзей, полностью изменить свою жизнь, стать своим для Драконов. В отличие от возлюбленного Эсмириль мое положение в клане до сих пор оставалось неопределенным. Пока моя персона вызывала недоумение и непонимание, меня воспринимали, как нечто необходимое Драку для нормального существования, чем-то вроде костыля для хромого или поводыря для слепца. Во всяком случае, мне так казалось. Я то и дело ловила на себе любопытствующие взгляды и слышала шепотки за своей спиной, со мной вежливо здоровались, но никто не желал познакомиться. Меня, как и прежде, почти не посвящали в дела семьи, а вместо ставшего уже привычным поместья, приходилось привыкать к тому, что я живу в огромном замке.

Алариэль, попав во второй мир, немного оправилась от сердечных травм, но до полного выздоровления ей было, все же, далеко. Она часто плакала, грустила и хандрила, а Эсмириль прилагала массу усилий, чтобы хоть как-то взбодрить ее. Несколько раз я была свидетелем мелодраматических сцен, когда Эсмириль утешала плачущую навзрыд подругу и уговаривала ее быть сильной и мужественной. Аль наотрез отказалась возвращаться домой, хотя ее отец настаивал на этом и даже проявлял неудовольствие долгим отсутствием дочери, но Аль была упряма, как сто ослов, и упорно игнорировала все его просьбы. Я искренне сочувствовала ее горю и, по мере сил, пыталась ее ободрить и утешить, но Драк практически никогда не оставлял меня одну и на общение с подругами времени почти не оставалось. Мне казалось, что в отношении с мужчинами Аль преследует злой рок: сначала влюбилась не в того парня, потом лишилась жениха, но я не решилась поделиться своими соображениями даже с Эсмириль. Мне было жаль, что такая изумительно красивая пара, как Алариэль с Калларом, не станут мужем и женой, и удивляло, что они не пытаются бороться за свое счастье, предпочитая смириться с суровым решением родителей и втихомолку лить слезы горя и отчаяния. Мне все время приходилось напоминать себе о том, что умение пользоваться сотовым телефоном не означает, что эльфы и Драконы абсолютно идентичны с нами, с людьми. Из рассказов Эсмириль я поняла, что об эмансипации, равных правах мужчин и женщин, свободном выборе и тому подобных понятиях здесь не имеют ни малейшего представления. В обществе Драконов царят более свободные нравы, женщины-Драконы хоть и редко, но позволяют себе пойти против воли родителей. Эльфы же придерживаются куда более строгих и консервативных традиций, о бунте со стороны Алариэль не могло быть и речи, она была обязана подчиняться воле отца и точка. Эс сказала, что помолвку расторг отец Каллара, причем сделал это в такой грубой форме, что у отца Алариэль не осталось ни малейшего шанса отыграть все обратно и помочь дочери обрести счастье. Пока идет подготовка к войне, у Велерона нет времени думать о замужестве Аль, но как только межмировая обстановка стабилизируется, Велерон вплотную займется поисками будущего мужа для любимой дочери.

– Наверняка у него на примете уже есть несколько достойных кандидатов или я совершенно не знаю Велерона, – как-то поделилась Эс. – Не знаю, когда и за кого Лучезарный собирается сосватать Аль, но замуж она выйдет очень скоро.

– Неужели ничего нельзя сделать? – мне искренне хотелось, чтобы Каллар и Аль сыграли свадьбу.

– Не знаю. – Эс потерла нахмуренный лоб. – Я не вижу никаких вариантов и даже боюсь заговаривать с Аль на эту тему. – Я согласно кивнула, обсуждать с Аль вопрос о ее будущем замужестве мог только черствый, лишенный чувства сострадания и склонный к психологическому садизму маньяк.

Аль была далеко не единственной женщиной в Шерданне, кто испытывал страдания. Я вспомнила, как меня представляли Диаре, матери Драка и Эсмириль. Эта встреча стала одним из самых печальных эпизодов с момента приезда. Наше знакомство с королевой Диарой произошло вечером в день прибытия. Сарр сопроводил нас с Драком в кабинет Бруна, расположенный в центральном здании на третьем этаже, где Диара и Брун уже ждали нашего прихода. Королева Диара была высокой, темноволосой и темноглазой женщиной, сумевшей сохранить стройную фигуру и выглядевшей максимум лет на сорок. Она была одета в темно-лиловое платье с глухим воротом, практически без украшений, не считая массивного перстня на среднем пальце правой руки, подвески-аметиста каплевидной формы и глубокого фиолетового цвета на длинной цепочке и тонкого обруча из серебристого металла, надетого на голову поверх тонкой вуали покрывавшей ее волосы.

Брун представил меня своей супруге, но она меня, похоже, даже не заметила, ее взгляд был прикован к лицу сына.

– Драк, ты меня помнишь? – она приблизилась к нему и прикоснулась к его руке. На долю секунды у меня замерло сердце, если он отдернет руку, как делал это всегда, то разобьет матери сердце, но Драк даже не шелохнулся, лишь вскинул на Диару глаза и тут же опустил их.

– Ты помнишь меня? – повторила свой вопрос королева Диара. Драк отрицательно качнул головой.

Диара отвернулась, в тщетной попытке скрыть слезы, и прильнула к груди подошедшего Бруна. Он обнял ее за плечи и отвел в сторону, давая возможность прийти в себя.

– Драк, это твоя мать. – Брун с укором посмотрел на Драка, молчаливо обвиняя его в том, что он расстроил Диару.

– Здравствуйте, матушка! – послушно произнес Драк голосом робота.

Плечи Диары сотрясались от беззвучных рыданий, а мне хотелось подойди к Драку и надавать ему оплеух. Ну, неужели, нельзя притвориться, что помнишь собственную мать? Как можно быть таким бесчувственным?! Наконец, Диара успокоилась и отстранилась от Бруна. Мне было безумно жаль несчастную мать, она привыкнет к тому, что ее сын стал другим, ей просто нужно немного времени. Мы провели в кабинете еще некоторое время, но Диара так толком и не смогла поговорить с Драком, она была слишком расстроена переменами, которые с ним произошли, и потому Брун отослал нас, не желая дальше травмировать психику супруги.

Я снова посмотрела на плотно закрытую дверь Чертога, из-за которой не было слышно ни звука. Мои внутренние часы говорили, что прошло не менее часа, но ни Драк, ни Мейге до сих пор не вышли, а меня начало одолевать беспокойство. Что же там все-таки происходит? Как проводится обследование? Какой вердикт вынесут шаманы? Вернется ли к Драку память? Не случится ли с ним припадок? Я начинала нервничать и меня тут же обуяла жажда деятельности, сидеть на месте и ничего не делать было невыносимо. Я осторожно поднялась со скамьи и, неизвестно от кого таясь, чуть не на цыпочках прокралась к двери и приложила к одной из створок ухо.

– Бесполезно, Анна, вы ничего не услышите, Чертог звукоизолирован, – вдруг произнес позади меня голос Мейге.

Я подскочила от неожиданности. – Господи, Мейге, как же вы меня напугали! Вы что, телепортировались?

– Телепортация мне, к сожалению, недоступна. С другой стороны Чертога есть выход, а в эти двери можно только входить. – Мейге смотрел на меня со слабой улыбкой. Он выглядел таким уставшим, словно только что отстоял смену в угольном забое.

– Вам нездоровится? – сочувственно поинтересовалась я, разглядывая его осунувшееся лицо и покрасневшие глаза.

– Ритуал «всевидящее око» очень энергоемкий, требуется участие всех присутствующих шаманов, – пояснил Мейге, вытирая испарину со лба, – а я плохо переношу перекачку энергии, у меня на этот процесс что-то вроде аллергии. Не обращайте внимания, через пару часов я буду в полном порядке.

– Как Драк? – тут же поинтересовалась я.

– Драггар Драк сейчас спит. Нам пришлось с ним повозиться, он был взвинчен до предела и никак не хотел засыпать. Собственно говоря, из-за его нервозности энергии и понадобилось больше, чем обычно, ведь главное условие успешного проведения ритуала – абсолютное спокойствие пациента. – Мейге поправил свое необычное одеяние и галантно подставил мне руку. – Ритуал будет длиться до вечера, так что вы можете вернуться в замок.

– Но… – я оглянулась и посмотрела на дверь Чертога.

– Шаманы отключили и заблокировали сознание драггара Драка, приступ ему не грозит, не волнуйтесь, – успокоил меня Мейге.

Я кивнула и взяла его под руку – А что с ним будут делать? Шаманы смогут восстановить память?

– О нет, все не так просто! – улыбнулся Мейге, разворачивая меня в сторону Шерданна. – О лечении, а тем более о восстановлении памяти пока речь не идет, этот ритуал можно назвать предварительным обследованием. Мои коллеги попытаются выяснить, что стало причиной его состояния, какие последствия могут возникнуть от проникновения яда и есть ли способы смягчить их действие. Драггар Драк не станет другим, во всяком случае, не сегодня, – шаман задумчиво обернулся и, бросив взгляд на Чертог, вздохнул – И даже не завтра. Пойдемте, Анна, я вас провожу.

Мейге привычным движением поправил съехавший пояс, одернул накидку и сдвинул на затылок смешную шапочку.

– Можно задать вам один вопрос? – помявшись, спросил я, с любопытством поглядывая на его одежду.

– По поводу моего наряда? – проницательно отозвался Мейге.

– Да. Вы настолько непривычно выглядите, – я снова покосилась на лекаря. Видимо, то, во что был одет Мейге, было чем-то вроде шаманской униформы, которая состояла из яркой, тонкой рубашки алого цвета с ниспадающими рукавами, собранными на запястьях плотными, расшитыми камнями манжетами, накидки-безрукавки из плотного белого материала, испещренного непонятными рисунками и символами, вышитыми белыми нитками и расшитыми радужно переливающимися бусинками, хитро сплетенного из кожи и тонких металлических нитей массивного пояса со специальными петлями, в которые были вдеты изогнутый жезл и длинный, узкий нож из полупрозрачного материала. На голове лекаря красовалась плотная восьмиугольная шапочка красно-коричневого цвета, задняя часть которой закрывала шею. На груди Мейге висел амулет шамана, символ его принадлежности к магическому ордену Драггон.