Путь Дракона. Вызов

После того, как мы с моими родственниками прибыли в большой дом, я сделал ошибку, которая чуть не лишила меня Анны, не справившись с эмоциями, радостью от встречи и сходя с ума от ее близости, я перешел границы допустимого и почти овладел ею против ее воли и желания. Мне помешал мой брат, которого я видел в больнице, но Анна почти покинула меня, сама мысль об этом лишала остатков разума и благоразумия. К счастью, судьба дала мне еще один шанс, Анна согласилась быть со мной, но поставила несколько условий, невыполнение которых грозило лишить меня ее общества навсегда. Она сказала, что мне нужно стать сыном и братом и я старался изо всех сил, чтобы привыкнуть к присутствию родственников, преодолевая неприязнь и подавляя вспышки агрессии. Анна сказала, что не станет заниматься со мной любовью, пока сама этого не захочет, и я подчинился, сходя с ума от желания и страдая от того, что она не доверяла мне и, несмотря на мои усилия, продолжала относиться ко мне с опаской. Она настояла на общении с родственниками и даже заставила меня одеваться, как принято в доме, хотя любая одежда, кроме легких спортивных штанов, раздражала так, словно мне на спину насыпали колючек.

Беловолосый не прекратил свои попытки пробиться в мое сознание, но в присутствии Анны, его атаки были намного слабей, чем та первая, в больнице. Мой настырный мучитель не отступал, раз за разом пытаясь подчинить меня своей воле. Если Анна была рядом я, хоть и не без труда, но мог сопротивляться, а моя невидимая и неосязаемая сфера становилась прочнее. Его визиты оставляли после себя головную боль и неприятное жжение в животе, которое горячими щупальцами растекалось от раны по всему телу. Однако по сравнению с тем, что я испытывал, когда Анна уходила, это состояние можно было назвать легким недомоганием. Стоило ей уйти за пределы дома, как меня начинали мучить чудовищные боли, от места ранения вверх и вниз разливался невыносимый жар, пульсируя в животе и раздирая внутренности, кровь вскипала в венах, а дракон начинал биться в конвульсиях. Мне казалось, что кто-то невидимый внутри раздирает меня на части, скручивая судорогами тело и плавя сознание в невыносимой, немыслимой боли. В эти моменты я отчетливо видел лицо беловолосого эльфа, его злобный взгляд прожигал насквозь, а тонкогубый рот кривился в зловещей ухмылке. Невидимая сфера, разделяющая нас, начинала мерцать, с каждым мигом становясь все тоньше. Мое тело корчилось в судорогах, словно во мне бились две неведомые силы, одна из которых нападала, а другая отчаянно сопротивлялась, но силы были не равны, и сопротивление слабело с каждой секундой. Мои мучения прекращались только с возвращением Анны. Я не мог не быть с ней, ощущая физическую потребность в ней, как в воздухе, пище или воде, если ее не было со мной, я мучительно умирал. Припадки обессиливали меня до такой степени, что я с трудом ходил, а каждая мышца еще несколько дней отзывалась ноющей болью. После каждого припадка я начинал бояться с утроенной силой. Я любил Анну, больше всего на свете, больше жизни, потому что она и была моей жизнью.

Ночами я лежал, прижимаясь к ней всем телом и борясь со своим желанием. У меня сохранились отрывочные воспоминания о женщинах, которые были у меня в прошлой жизни, до ранения, но я знал, что никогда и никого не желал так, как Анну. А также то, что никогда и никого не любил так же как ее. Я не мог позволить себе ничего кроме поцелуев и объятий, мне оставалось лишь вдыхать аромат ее кожи и прилагать невероятные усилия, чтобы не сдернуть с нее одежду и не начать удовлетворять свое желание вопреки ее воле. Мне казалось, что если бы мы могли заниматься любовью, Анна смогла бы почувствовать ко мне нечто больше, чем сострадание и тогда бы наверняка никуда не ушла.

Вскоре произошло событие, которое позволило нам сделать шаг к следующей стадии отношений, правда, случилось оно весьма неожиданно и при крайне странных обстоятельствах. В ту ночь, привычно промучившись несколько часов, я забылся сном, но вскоре проснулся от крика Анны. Она резко села на кровати с расширенными от ужаса глазами и ледяными руками, некоторое время не позволяя мне притронуться к себе, обнять и успокоить, а потом сама прижалась к моей груди и неожиданно попросила – Драк, поцелуй меня.

Я исполнил ее просьбу, чувствуя, что теряю разум и уже не смогу остановиться, впрочем, Анна не требовала от меня невозможного. Мы занимались любовью и это были мгновения, ради которых я жил. Мир вокруг перестал существовать, моей вселенной стала женщина в моих объятиях, ее губы, тело, ее запах. Я знал, что она меня больше не боится, и не мог остановиться весь остаток ночи. В ту ночь мы стали единым целым, она была моей, а я ее, и это была наша судьба. Поздним утром мы снова занимались любовью, и мне стоило большого труда отпустить ее в ванную. Не прошло и минуты, как оттуда раздался ее панический вопль, который заставил меня преодолеть расстояние от кровати до двери ванной одним прыжком. Распахнув дверь, я увидел, что Анна сидит на полу, прижимая руку к шее.

Оказалось, что ее ночной кошмар имел продолжение, ей приснился инкар, который пытался ее задушить, а утром, посмотрев в зеркало, она обнаружила синяки от его руки на своей шее. От одной мысли о том, что кто-то посмел покуситься на мою Анну, во мне закипало бешенство. Будь этот вампир во плоти, он бы умер страшной смертью.

Следующим утром, проснувшись, я не обнаружил Анну рядом с собой, а чутье подсказало, что ее вообще нет в доме. Стоило мне подумать о том, что она все-таки ушла, как меня скрутила страшная судорога, и я снова увидел лицо беловолосого. Я задыхался и хрипел, отчаянно сопротивляясь и борясь за свою жизнь, а он кривил тонкие губы и буквально сминал мое сознание чудовищными волнами ментального воздействия. Мой дракон сопротивлялся изо всех сил, не позволяя эльфу завладеть моим разумом, но силы были неравны, беловолосый убивал его, безжалостно и мучительно. Анна спасла меня и в этот раз, как только я почувствовал ее, облик беловолосого стал размываться, его могучий ментальный натиск ослаб и сфера, отгораживающая меня от него, помутнела, скрыв моего мучителя, я и дракон получили подкрепление и смогли вытеснить эльфа из нашего общего сознания. Гелан и лекарь, находившиеся во время припадка рядом со мной, осторожно подняли меня и положили на кровать. Тело еще сотрясалось от судорог, зубы выбивали дробь, во рту чувствовался вкус крови, но я знал, что вскоре это пройдет, ведь Анна была рядом.

– Почему ты ушла? – едва ворочая языком, спросил я.

– Я рано проснулась и решила побегать в парке. Драк, это просто глупо, разве нельзя держать себя в руках? – в ее глазах поблескивали слезы.

– Это не в голове, это здесь. – Я показал себе на живот, опасаясь, что мои объяснения про беловолосого будут выглядеть неправдоподобно и напугают Анну еще больше. – Стоит мне подумать, что ты ушла, меня тут же скручивает.

Мы, молча, смотрели друг на друга. Я неожиданно понял, почему у меня начинались приступы, когда Анны не было рядом. У меня и моего дракона не хватало сил бороться с эльфом. Анна и была той сферой, которая нас защищала, она не позволяла моей человеческой части отторгнуть драконью. Без Анны мы переставали быть единым целым. Мой дракон любил Анну так же, как я, и не желал погибать. Он был готов бороться против меня и за меня, и Анна каким-то непостижимым образом гасила наш внутренний конфликт и позволяла действовать заодно, мы оба не могли без нее жить, у нас не было на это сил, она для нас обоих была той, которая нам нужна. Исчезни Анна и дракон погибнет, но перед этим убьет человека.

– Анна, ты меня любишь? – в свете последних умозаключений мне был очень важен ее ответ.

– Да, Драк, люблю, – ее глаза не лгали. Я прижался к ней, ощущая неимоверное облегчение.

Вскоре мы покинули третий мир и отправились домой, в Дрэклау. По неизвестной причине в моей памяти сохранилось достаточно воспоминаний о местах, где я бывал, о вещах и разных незначительных событиях, но родственников, друзей и знакомых я не помнил.

В Шерданне мне пришлось пережить тягостный момент встречи с матерью. Я ее не узнал, так же, как и всех остальных, но ее слезы тронули меня до глубины сердца, и я застыл бессловесным истуканом, не зная, как мне следует себя с ней вести. Мысленно я в который раз проклял инкара, который лишил меня самого дорогого, что есть в жизни – любви к родителям, привязанности к братьям и сестре, памяти о моей прошлой жизни. Анна деликатно отошла в сторону, чтобы матушка смогла со мной пообщаться, но глядя на горе моей матери, едва сдерживала слезы. Я осторожно взял матушкину руку и поцеловал ее. По ее щекам катились слезы, она обняла меня, прижавшись к моей груди, потом отстранилась и провела ладонью по моему лицу, а в ее глазах была боль и такое горе, что у меня защемило сердце.

За несколько декад, прожитых в поместье в третьем мире, я успел привыкнуть к отцу, к Гору, Нику и даже к Гелану, хотя он до сих пор вызывал во мне некоторое раздражение и недоверие. Мне нравилась моя сестра Эсмириль, которая делала все возможное, чтобы я не чувствовал себя ненормальным и изгоем в собственной семье. Все они относились ко мне с сочувствием и переживали за меня, но видеть горе моей матери было невыносимо. Отец рассказал мне, что я потерял память из-за яда, которым был обработан клинок, но только глядя на ее лицо залитое слезами, я осознал, насколько память была важна для меня. Она позволяла мне быть самим собой, а теперь я превратился в большого ребенка, в ненормальное, ущербное существо, которое доставляет близким лишь страдания и боль. В ту минуту я решил, что сделаю все, чтобы стать похожим на себя прежнего, чтобы моя мать никогда больше не плакала, видя меня.

После приезда в Дрэклау мы с Анной, как и прежде, большую часть времени проводили вдвоем, Эсмириль и Ник забегали проведать нас, но надолго не задерживались. Время от времени приходила матушка, но ей все еще было тяжело смотреть на меня. Впрочем, отсутствие к нам интереса меня волновало в последнюю очередь, только в Шерданне я, наконец, расслабился и перестал бояться, что Анна уйдет от меня.

Наши ночи с Анной были ночами любви, я не мог насытиться ею – чем дольше я был с ней, тем больше хотел ее. Будь моя воля, я не отпускал бы ее из постели и днем, но желания оставались желаниями, в мои планы не входило уморить любимую женщину до смерти. Мне все время приходилось напоминать себе, что Анна человек, что она намного слабее и хрупче, чем любые женщины, которые были до нее.

Однажды утром в наши покои ворвалась Эсмириль и, бесцеремонно усевшись в кресло, заявила: – Что вы сидите взаперти, будто вас наказали? Драк, ты, по-моему, снова забыл, что находишься у себя дома и должен вести себя как гостеприимный хозяин.

– Эсмириль, чего тебе от меня надо? – раздраженно поинтересовался я, уже предчувствуя очередное нравоучение.

– А ты не понимаешь? Анна практически не выходит из этой комнаты и заблудится в Шерданне, если, упаси святой Огонь, ей доведется оказаться где-нибудь в коридоре одной, – язвительно отозвалась Эсмириль, сузив глаза. Из всех моих родственников, она единственная разговаривала со мной как с нормальным Драконом, а в ее взгляде я никогда не замечал тщательно скрываемого сочувствия и жалости, которые были одной из причин моего нежелания общаться со своей семьей и другими Драконами. Мне страшно не нравилось чувствовать себя ущербным, но поделать я ничего не мог, ведь не станешь кидаться с кулаками на всякого, кто на тебя не так посмотрит.

– Эс, ты преувеличиваешь, – с улыбкой отозвалась Анна, воспитательные атаки Эсмириль ее всегда забавляли.

– Вовсе нет, – отмахнулась сестра. – Мне кажется, что после моей ознакомительной экскурсии, ты кроме столовой больше нигде и не бывала. Поверь мне, Анна, Шерданн достоин большего внимания. – Эсмириль склонила голову и подозрительно прищурилась, разглядывая Анну с ног до головы. – Мне не нравится твоя бледность. Тебе надо больше бывать на свежем воздухе, гулять и весело проводить время, иначе все вокруг подумают, что мы коварно заманили тебя в Шерданн и заперли, как сказочную принцессу из эльфийских сказок.

– Ну что ты такое говоришь, Эс?! – без особого возмущения воскликнула Анна и бросила на меня короткий взгляд, а я мысленно обозвал себя кретином. Неужели я сам не мог догадаться, что Анне надоело сидеть в покоях? Что ей хочется посмотреть на наш мир? Ведь я мог предложить ей прокатиться верхом, съездить в город, в Мирх Тавал или к Тракту, да просто погулять в дворцовом парке!

– Я говорю только правду, – Эсмириль вперила в меня неподвижный взгляд синих глаз. – Любой тебе скажет, что ты больше похожа на арестанта, чем на гостью. Осталось обрядить тебя в коричневое, или как там у вас говорится, в костюм в полоску, и заковать в кандалы. Или я не права, Драк?

– Права, как всегда, – раздраженно ответил я. – Анна, хочешь, сходим погулять в парк?

– Благодари святой Огонь за то, что у тебя такая заботливая и внимательная сестра. Я предлагаю отложить вашу с Анной прогулку по парку до следующего раза, а сейчас всем вместе подняться на Восточную Башню и полюбоваться прекрасными видами Муэхха. – Эсмириль хлопнула ладонями по коленям и поднялась с кресла. – Анна, накинь что-нибудь на себя, наверху прохладно.

Анна быстро сходила за шалью, и мы отправились вслед за нетерпеливо притопывающей Эсмириль по бесконечным коридорам и лестницам наверх в Восточную Башню. По дороге я дал себе слово перестать быть махровым эгоистом и обеспечить Анне хоть какие-то развлечения и культурную программу.

Наверху было солнечно, но довольно ветрено и прохладно, впрочем, как всегда. Алариэль стояла у парапета, прикрыв рукой глаза от солнца, и любовалась потрясающей панорамой гор.

– Ну вот, – пропыхтела Эсмириль за моей спиной, – мы и на месте. Анна, как тебе? Нравится пейзаж? Стоило ради него сбивать себе ноги?

Анна кивнула и подошла к Аль, чтобы поздороваться и обменяться впечатлениями.

– Драк, я тебе поражаюсь! – Эсмириль понизила голос до драматического шепота. – Ты правда думаешь, что заперев Анну в комнате, решишь все свои проблемы?

– Эсмириль, перестань, я все понял! – я раздраженно дернул плечом.

– Ты стал самым скучным Драконом в семи мирах, и если бы я была твоей девушкой, то уже давно бы бросила тебя, не смотря на твои проблемы со здоровьем. Почему я должна обо всем заботиться? – сестра смерила меня уничижительным взглядом и направилась к подругам.

Выговор Эсмириль задел меня за живое, но не признать ее правоты я не мог, ведь на правду не обижаются. Мой разум заработал в правильном направлении, придумывая разные интересные с моей точки зрения развлечения и мероприятия для увеселения Анны. Я присел на деревянную скамью возле двери и залюбовался любимой. Она оживленно разговаривала с Аль и Эсмириль, смеялась, а ее глаза горели живым интересом. Через некоторое время она подошла ко мне и присела рядом, прижавшись к моему боку.

– Тут довольно холодно, – пожаловалась она, плотнее кутаясь в шаль. Я обнял ее за плечи, запоздало пожалев, что не захватил с собой плащ, было бы чем укрыть Анну от всепроникающего сквозняка.

– Здесь всегда прохладно, даже в самые жаркие дни и постоянно дует ветер, – пояснил я, прижимая ее холодную руку к своим губам.

– Странная башня, как будто ее не достроили. – Анна окинула взглядом широкую площадку. – Как она называется?

– Да так и называется, Восточная Башня, – пожал плечами я. Эсмириль забралась на парапет и разговаривала с Аль, которая согласно кивала головой.

– И как Эс не боится там стоять? – поразилась Анна. – Там ведь высоко!

– А чего ей бояться? – я знал, что сделает моя сестра через минуту. – А ты боишься высоты?

– Не то чтобы боюсь, но стоять на краю пропасти все-таки поостерегусь, – рассудительно отозвалась Анна.

– С края лучше видно. – Я поднялся и потянул за собой Анну. – Пойдем, встанем поближе.

Анна с недоумением посмотрела на меня, но послушно поднялась на ноги. Мы приблизились к Аль и Эсмириль.

– Анна, смотри, что покажу! – сестра хитро улыбнулась, повернулась к нам спиной и, сложив руки лодочкой над головой, спрыгнула вниз. Анна испуганно вскрикнула и бросилась к краю площадки, а я придержал ее за руку.

– Смотри! – я подвел ее поближе к краю, через несколько мгновений в десятке ярдов от нас Эсмириль взмыла вверх уже драконом. Анна восхищенно ахнула. – Драк, это Эс? Правда, Эс? Господи, как красиво! – Эсмириль скользнула над нашими головами, растрепав нам волосы и, плавно развернувшись, направилась к горам. По драконьим меркам сестра была маленькой и хрупкой, самцы драконов были гораздо крупнее и массивней, но на Анну она произвела огромное впечатление.

Анна не отрывала глаз от выделывающей замысловатые пируэты Эсмириль.

– А ты не хочешь полетать? – спросила она через некоторое время, немного придя в себя от впечатлений. Я обнял Анну, чувствуя дрожь от пережитого волнения и восторга пробегающую по ее телу, и глядя на сестру поверх головы Анны. Мой дракон рвался в небо, я с трудом сдерживал его, опасаясь, что увидев меня в драконьем облике, Анна снова станет меня бояться.

– Очень хочу, – отозвался я.

– Так чего же ты ждешь? – Анна удивленно посмотрела на меня через плечо.