Что живёт в лесу

Важно: эта машина останавливается у домов с привидениями.

Это всё объясняло. Любители домов с привидениями, вероятно, были любителями легенд о Попутчиках. Наверное, они делали снимки места, где по ночам бродят Попутчики в поисках туристов.

«И здесь мне предстоит прожить целый месяц».

Я вылезла из машины и уставилась на открывшийся перед нами вид. Куда-то вдаль уходило зелёное поле. По краям его росли тёмные деревья, качавшиеся на ветру.

Мама вытащила из багажника мой чемодан и со стуком опустила его на цемент. Потом она осторожно потрясла меня за плечо.

– Джинни?

– Да. Прости.

Я рассеянно схватила чемодан и снова перевела взгляд на особняк. Он был тёмным. Страшным. Позади маячили мрачные тени деревьев, как угроза. Я прищурилась, пытаясь разглядеть деревянный указатель, криво болтающийся на столбе. На нём белой краской было написано «Палатки не ставить». Внезапно холодный не по сезону ветер растрепал мои волосы. По телу пробежала дрожь.

Лето не должно было быть таким.

– Ты права, – тихо ответил Лео.

Я повернулась к брату, поражённая мрачным выражением его лица.

– Что?

– Это плохо.

Глава 4

Я потащила чемодан к дому. В облупленных ящиках росли чахлые цветы, а перед входной дверью стояла шаткая деревянная скамья. Трава на лужайке выглядела полумёртвой. Она была светло-зелёной, почти жёлтой, с редкими коричневыми пятнами. Мой взгляд снова обратился к особняку, на мгновение задержавшись на кирпичной кладке у двери, где была какая-то надпись.

Для…

Кусты закачались на ветру, и ветки скрыли остальные слова.

Тяжёлая деревянная дверь Вудмур-Мэнор со стоном распахнулась. Папа втащил внутрь несколько чемоданов, а потом придержал дверь для нас.

Я прищурилась, стараясь привыкнуть к темноте и разглядеть внутреннее убранство нашего временного дома. Впереди тянулась прихожая. На выцветших жёлтых стенах были закреплены старинные светильники, а между ними висело несколько картин. В конце прихожей большое квадратное окно впускало немного света, и я смогла разглядеть ведущую наверх лестницу.

Тик.

Тик.

Тик…

Тиканье отвлекло моё внимание от лестницы. Я крепче сжала ручку чемодана, и внезапно мне захотелось оказаться где угодно, но только не здесь.

– Ну, что думаете? – спросил папа, возвращая меня к реальности.

«Думаю, здесь странно пахнет». Чем-то затхлым, как одежда в старинном кедровом сундуке бабушки Энни.

– Очень мило, – солгала я, скрипнув зубами.

Папе уже и так было не по себе, и я не хотела ещё больше испортить ему настроение. Просто иногда он не понимал очевидного. И хотя я была сердита на него, я знала, что он привёз нас в Мичиган не для того, чтобы испортить лето.

– Мило, правда? – защебетала мама. – Как раз то, что нам нужно этим летом. Свежий воздух, дружелюбные люди…

Я слабо улыбнулась, жалея, что не похожа на маму и не могу игнорировать пугающую атмосферу этого места. Она – самый позитивный человек из всех, кого я знала.

И всё же… Я не могла понять, как она продолжала сохранять оптимизм по отношению к этому особняку. Даже если бы я любила старинные здания (а я их терпеть не могла), это место меня бы точно напугало.

Мама провела рукой по картинной раме и задумчиво улыбнулась.

– В первый раз они здорово поработали над реставрацией, но я понимаю, почему они обратились к тебе. Интерьер мог бы быть… менее зловещим?

На папином лице появилась озорная улыбка: всё шло так, как он хотел. Конечно, его желания никогда не совпадали с моими. Мы с папой были как масло и вода. В этом особняке он видел кучу возможностей. А я видела…    В основном старые вещи. Какая разница? Больше меня беспокоило то, что я не могла увидеть. Я не видела Эрику, не видела свою уютную кровать, где каждый день собиралась спать, сколько захочу. Я даже не видела телевизора!

– Согласен. Оттенки всё ещё мрачноваты, – ответил папа, заглядывая в соседнюю комнату. – Надеюсь, не поздно изменить атмосферу этого места. Дом просто очаровательный.

Мы оставили чемоданы в прихожей и последовали за папой на экскурсию по первому этажу. Там была огромная комната со старинным диваном и камином, столовая с изображённым на стене замком и людьми верхом на лошадях и кухня. Моё внимание привлекла кухня, потому что она оказалась очень простой. На стенах висели простые белые шкафчики. Никаких современных приспособлений. Даже плита была маленькой: на ней было всего четыре конфорки вместо шести, как у нас дома.

Вот и конец маминому увлечению.

– Как ты будешь здесь печь? – спросила я. – Кухня такая маленькая и совсем пустая.

Мама уперлась руками в бёдра и кивнула.

– Не знаю. Думаю, мне это вполне подойдёт. Я не профессионал, так что мне много и не нужно.

– А миксер? – Я подумала о новеньком миксере, который остался у нас дома. Мама купила его всего месяц назад и ужасно им гордилась. Может быть, если она оставила его дома, мы сможем вернуться? И может быть, если мы вернёмся, папа решит, что всё это пустая трата времени, и поменяет своё мнение. – Ты же не справишься без миксера.

Мама понимающе улыбнулась.

– Всё будет хорошо. Миксер в багажнике, а если я вдруг пойму, что забыла что-то важное, в городе есть отличный магазин посуды.

Я упала духом.

Осмотрев библиотеку и другую столовую, мы вернулись в прихожую, где ждали наши чемоданы. Я посмотрела на свет, струящийся из окон над дверью, и впервые поняла, как темно в остальном доме. Как в могиле.

Папа толкнул меня в плечо и широко улыбнулся.

– Ну? Ты идёшь?

Я удивлённо моргнула.

– Куда?

– Выбирать свою комнату! Неужели забыла?

Ах да! Я обернулась на тёмную лестницу, и внутри меня, как летняя гроза, начала подниматься тревога. Наверное, все спальни были наверху. Как в нашем доме в Чикаго. Хочу ли я подниматься наверх? Я с трудом сглотнула, пытаясь не обращать внимания на тиканье, которое начинало сводить меня с ума.