Господа юмористы. Рассказы о лучших сатириках страны, байки и записки на полях

– Мы не допустим, – говорил прокурор, – чтобы горожане спаивали колхозников.

Да, в 1982 году невозможно было просто так купить дом в деревне.

Так получилось, что в столовой я попал за стол с двумя молоденькими девушками-театроведами, только окончившими ГИТИС.

После ужина мы обычно шли в их коттедж и пили чай. Однажды к нам подошёл Жванецкий и сказал:

– А не нужны ли вам опытные мужчины, которые хотят поделиться наработанным?

Девушки растерялись, а я спросил:

– Ты что, хочешь пойти с нами?

– Вот именно, – сказал Миша, и мы пошли к девушкам в коттедж.

Пришли, стали сервировать стол, мы наперебой шутили, причём девушки, с которыми я уже подружился, на моих шутках хохотали, а Мишины пропускали мимо ушей.

Я сказал Мише:

– Мы поставим чайник, а ты пойди на кухню, принеси чашки.

Миша ушёл. Девушки спрашивают меня:

– А это кто?

Девушки были интеллектуалки и телевизор не смотрели.

– Как кто? – удивился я. – Это же Жванецкий.

Жванецкого они знали по магнитофонным записям, то есть слышать слышали, но никогда не видели.

– Это Жванецкий? – удивились они.

В это время Миша вернулся с кухни, и дальше, как бы он ни пошутил, девушки умирали со смеху, а мои шутки уже не проходили.

На шум к нам пришёл сосед, замечательный актёр, Пётр Вельяминов. Он был дворянского рода, но играл секретарей райкомов.

Постучался, вошёл в комнату. Миша представился:

– Михал Михалыч.

Вельяминов сказал:

– Пётр.

Миша продолжил:

– Я так понимаю, Иванович?

Тут я хохотал до слёз. Жутко был смешно. Он, конечно, уникального юмора был, этот Жванецкий.

Помню, на съёмках «Вокруг смеха» мы с ним сидели в артистической. Туда вошёл ведущий передачи, пародист Александр Иванов, в красном пиджаке. Жванецкий тут же сказал:

– Саня, ты будто с флагштока упал.

Много позже в какой-то статье Березовского я прочитал, как Жванецкий рассказывал:

– Пришёл поздно ночью домой, не стал включать свет, чтобы не будить жену. Разделся, лёг к ней в постель.

Жена проснулась и спросила:

– Миша, это ты?

Ну кто бы другой заметил эту репризу?

Году в 1985-м, когда началась перестройка, я печатался в журнале «Огонёк». Популярнейший был журнал. Во главе – «прораб перестройки» Коротич.

Один из редакторов заказал мне статью о Жванецком. К тому времени нигде о нём ничего не печатали. Я постарался, написал статью о нём и о ребятах. Мало кто знал их творчество так, как я. Я не пропускал ни одной их программы. Ещё в студенческие времена мы в МАИ перекладывали его миниатюру «Это я, Кольцов» на студенческий лад и играли её в самодеятельности.

Миша звонил мне несколько раз из Одессы с одним вопросом:

– Ну, когда напечатают?

Статью так и не напечатали. Представляете, уже шла перестройка, а про Жванецкого всё ещё было нельзя. Наверное, Коротич сослался на то, что я плохо написал. Но тогда бы можно было заказать ещё кому-нибудь, но не появилось ничего, ни моя статья, ни чужая.

С одной стороны, Мишу показывали по ТВ, с другой стороны, его не печатали и о нём в печати – ни слова.

В 90-х годах Жванецкий получил свой театр. Ему дали помещение на улице Горького, в самом центре Москвы. Там были кабинеты и небольшой зал. Миша был художественным руководителем, а кроме него целый штат оплачиваемых работников. Артисты – Карцев, Ильченко и Клара Новикова, все они вносили свои доли за аренду, но, кроме них, были у всех творческих лиц директора, оплачиваемые шофёры, костюмеры и т. д. И даже кухня у них была своя.

В то время Миша сказал мне:

– Я счастлив. Я сейчас хорошо зарабатываю, поверь мне, Леонидик, хорошо.

Ну и правильно, он хорошо собирал публику, всегда аншлаги. Его любили по всей стране, благодаря телевидению он стал очень популярным.

Миша продолжал оставаться ревнивым к чужому успеху. Помню, праздновали мы день рождения Ромы Карцева у них в театре. Сначала Рома выступал перед небольшим количеством зрителей. Потом был фуршет. К концу вечера нас оставалось человек десять. Мы с конферансье Шимеловым расхулиганились, смешили публику. Гости смеялись, Миша мрачнел. Он не переносил чужого юмора.

Рома сказал нам с Шимеловым:

– Ребята, что-то вы разгулялись. Здесь шутит один человек. Смотрите, больше вас сюда не позовут.

Это он сказал прямо перед Жванецким.

Миша кивал. Все смеялись. Но смех смехом, а нас больше туда никогда не звали.

Уже в XXI веке Максим Галкин рассказывал, как они вместе со Жванецким и Гафтом были в гостях у кого-то на Рублёвке.

Миша за столом почитал свои бессмертные произведения. Народ смеялся, хвалил. После этого и Гафт стал читать свои стихи и эпиграммы. Народ опять живо реагировал. Миша мрачнел, опустил голову и собирал крошки с колен.