Российский колокол № 2 (46) 2024

Пушкарский тем временем благосклонно вещал:

– Ну, к читателям любовных романов и фэнтези у нас, в принципе, претензий нет. Читают много, отзывы пишут эмоциональные и много-слов… подробные то есть. Гонорар берут адекватный. Впрочем, за счёт количества прочитанных текстов их заработки, я полагаю, самые высокие.

– Да что вы… – смущённо залепетала толстуха. – Да мы из любви к искусству… Да я бы и бесплатно…

И заалела как маков цвет.

Похорошела, между прочим. И никакая она не тётка, оказывается, а молодая женщина. И нос у неё не сибирским валенком, а задорно вздёрнутый.

И тут в глубине сознания… где-то очень глубоко… я поймал себя на мысли, что хотел бы видеть рядом с собой не сексапильную Жанночку, а такую вот самоотверженную толстушку, которая была бы готова читать мои тексты хоть каждый день. Просто так. Из любви к искусству. И, может быть, ко мне…

Фу! Бред! Бред!

Я помотал головой и погладил подругу по точёной коленке. Странные мысли сразу улетучились.

Жанночка многообещающе мне улыбнулась, но от экрана взгляда не оторвала.

– А ещё у нас в студии есть представитель вида чтения, которое считается аристократическим и элитарным. Чтение бумажной книги! – объявил ведущий тоном, каким в цирке объявляют выступление дрессированных собачек.

Камера наехала на холёную красотку в стиле пин-ап. На коленях у неё и вправду барахталась собачонка размером едва ли не с таракана, с такими же тонкими лапками.

– Фу, – скривилась Жанночка у экрана, – таких собачек в этом сезоне уже не носят.

Над красоткой нависал здоровенный бугай. Вероятно, представитель секции «Чтение мужских брутальных романов». Он что-то увлечённо шептал на ушко прелестной соседке. Та кокетливо хихикала.

– Итак, я передаю слово нашей очаровательной гостье, – с нажимом произнёс ведущий.

– А? Что? Мне? – спохватилась красотка, обнаружив, что все камеры и взгляды направлены на неё.

Она мигом расцвела отрепетированной много раз для селфи улыбкой и торопливо поведала:

– Ну, это… косметика «Средство Макропулоса» мне очень нравится…

По студии пронёсся смешок и замер в углу.

– Вы немножко ошиблись, дорогая, – ласково пожурил ведущий. – Мы говорим о чтении.

– Простите, о?..

– О чтении. Вы же выкладывали в Сеть своё фото на фоне стеллажей с бумажными книгами?

В подтверждение его слов на экране в студии появилась фотография, где красотка восседала в готическом кресле посреди кабинета. Вдоль его стен тянулись сплошные стеллажи с поблёскивающими тусклым золотом корешками.

– Ах, это! – с облегчением рассмеялась пин-аповская модель. – Да это же обои!

Публика злорадно заржала, особенно подростки на периферии.

– Муж говорит, твои два высших – уже не фишка, – простодушно поделилась красотка. – Нужен какой-то умный… этот… как его…

– Мозг? – попробовал подсказать ведущий.

– Ну что вы! Этот… интер… интер…

– Интерьер? – пришёл на помощь король эфира.

– Ага!

– И это радует! – сделал ведущий хорошую мину при плохой игре. – Если сегодня люди окружают себя изображением книг, то, возможно, завтра они начнут их читать! Ах, книги! Как они облагораживают человека! Что у вас там ещё особенно массово пишется? Эротика, насколько мне известно? И кто здесь представляет секцию «Чтение эротики»?

– Я! – словно на уроке, поднял руку худой до лапшеобразности юноша с оттопыренными полупрозрачными ушами.

– Вы издеваетесь? – прошипел Пушкарский. – Этому читателю есть восемнадцать?

– Есть, есть, – уверила Ольга.

– Вчера исполнилось, – гордо подтвердил юноша. – Могу паспорт показать.

– Что?!

Пушкарский подавился гневом и на минуту замолчал.

Этим воспользовался лапшеобразный гость и начал свою речь:

– Ну что сказать. Эротику я читаю давно…

– Давно?! – прорезался Пушкарский. – Да что вы себе позволяете?! – накинулся он на Ольгу.

– Э-э-э… мальчик переволновался… – с досадой отмахнулась та.

– Конечно, переволновался, – хохотнул ведущий. – Тема-то какая… волнительная. Ладно, перейдём к следующей читательской секции. Сопутствующей, так сказать. Мужское брутальное чтиво!

Все посмотрели на здоровяка рядом с пин-аповской красоткой.

Но, ко всеобщему удивлению, заговорила женщина с тонкими фиолетовыми губами. На её острые плечи была накинута такого же цвета шаль.

– Трудно работать с этой категорией авторов, – пожаловалась она. – Капризны, истеричны. Критики не выносят. К тому же требуют от читателя подробного знания боевых искусств и всех видов оружия. А это уже специфика. За неё, знаете ли, надо доплачивать…

Я показательно уставился на экран и сделал вид, что внимательно слушаю. Потому что окружающие – с моей, конечно, подачи – считают, будто я работаю в жанре брутала. Врать легко, ведь авторы друг друга не читают.

– Постойте, постойте! – перебил фиолетовую даму ведущий. – А где же мужики?! Их что, в секции читателей брутала совсем нет?

– Ну не смогли они сегодня… – сконфуженно промямлила Ольга.

– Ясно, на играх залипли, – лучезарно улыбнулся ведущий.

– И ещё, – строго добавила фиолетовая дама, – в мужском чтиве много эротики. А это, знаете ли, уже другой жанр. Значит, надо доплачивать…

– У вас на всё одна песня, – взвился Пушкарский. – «Доплачивать! Доплачивать!»