Пятый Дракон

– Когда они привели себя в порядок и добились встречи с его величеством, мы отправились с ними, чтобы подтвердить их личности и оказать поддержку. При дворе несколько советников признали в Наён младшую дочь Ян Йорин и нынешнюю наместницу Запада. Однако император не особо охотно её слушал. Тогда за дело взялся Калид, но толку было мало.

– Я сообщил о смерти Эиля и о том, что сам стал новым хранителем Дракона Юга, но мне не поверили, – нехотя поддержал Калид.

– Почему? – опешила я.

Как можно не признать хранителя?

– Потому что меня попросили продемонстрировать хоть какие-то умения, и хранитель Севера потребовал разговора с Драконом Юга, – вяло пояснил тот.

По рукам поползли мурашки от воспоминаний об изменившемся голосе Калида, когда заговорил дракон. Я помнила, с какой скукой он смотрел на собственный перелом, помнила о светящихся глазах Раяна и приказном тоне, заставившем воздух вибрировать.

– Оказалось, остальные хранители с лёгкостью призывают душу дракона, чтобы те отвечали от их лица. Но мой дракон… – Калид скривился на последнем слове, словно от кислого привкуса.

Медленно я начала догадываться, о чём речь. Дракон позволил хранителю пользоваться своей силой, но сам общаться не желал до тех пор, пока Эйден не сломал ногу Калиду.

– Он проигнорировал?

Калид, пристыженно склонив голову, промолчал, как если бы это была его ошибка. Шин несдержанно усмехнулся:

– Это было позорно.

– Не забывай, что я хранитель Юга, Шин. Где твоё уважение? – вспылил Калид, не привыкший к вольным отношениям между учениками Запада.

– Я старше тебя на два года, хранитель, – без стеснения парировал Шин. – После всего произошедшего давай обойдёмся без выяснения, кто кому должен ниже кланяться.

Хоть дедушка и лупил учеников розгой, вбивая в головы подопечным, что иерархия должна строго соблюдаться и вольности недопустимы, но стоило ему отойти, и все наставления забывались. Однако подобные выходки позволяли себе исключительно ученики одного потока, Джун бы так говорить с Калидом себе не позволил.

– Я уважаю тебя, хранитель. Лишь чокнутый мог вытворить то, что сделал ты! И мне это нравится! – В голосе Шина смешалось какое-то безумное веселье и неприкрытое восхищение, но я не могла понять, это ли смутило Калида или нечто другое.

Хранитель ответил невнятным бормотанием.

– Что он сделал? – напрямую спросила я Шина, приняв, что Калид не признается.

– Он воткнул себе кинжал в ногу! – в нетерпении воскликнул тот громче, чем стоило.

Я потеряла дар речи, переводя взгляд с одного собеседника на другого. Калид нацепил скучающую маску.

– Клянусь Священным Клёном, малышка Аша! Мы все там были. Вот прямо с таким же выражением лица он вытащил лезвие и хладнокровно воткнул себе в бедро, не издав ни звука, а затем его глаза засветились.

Я подалась вперёд, увлечённая историей.

– Мы думали, Раян непредсказуемый, но этот парень либо сумасшедший, либо бесстрашный. – Шин взмахнул рукой в сторону хранителя, но продолжал обращаться ко мне, полностью игнорируя присутствие объекта разговора.

Калид мрачнел на глазах, наблюдая за нами, но молчал.

– Я был уверен, что Дракон Юга разозлится на своего хранителя или оскорбится тем, что его не признали другие братья. Но когда глаза Калида наконец засветились, он скорчил гримасу, будто проглотил червя, вытащил кинжал и кисло выдавил: «Ну вот опять».

– «Ну вот опять»? – растерянно повторила я.

– Это единственное, что его интересует, – всё-таки вклинился Калид, стряхнув пыль со своих одежд. – Ему не нравится, когда меня «ломают». Поэтому я воспользовался этим знанием и вынудил дракона явиться.

Шин кивнул его словам и вновь обратился ко мне:

– Вся императорская семья и министры были в шоке от его поступка, а принцесса Аэль чуть чувств не лишилась. Дракон Юга взмахом кисти подозвал ближайшего министра, как дворового пса, и сдёрнул с него пояс, чтобы перевязать свою ногу. Никто не пикнул даже, пока он был занят этим делом.

Я прикрыла разинутый рот рукой. Так пренебрежительно подозвать высокопоставленного чиновника – неслыханное оскорбление. Я уставилась на Калида по-новому, осознав, что в Драконе Юга хоть и присутствует полное безразличие к смертной жизни, но у него есть та же пугающая аура власти, как и у Дракона Запада.

– Я не сумасшедший, – запоздало оправдался Калид.

Шин пригладил свои растрёпанные волосы и усмехнулся:

– Жаль, нам бы псих пригодился, чтобы разобраться с Пятым Драконом, который явно не в себе. – Веселье исчезло из голоса и глаз Шина, а улыбка стала натянутой.

– Вам стоит поспать, – отвлекла я обоих от мрачных мыслей, Калид уже в третий раз потёр покрасневшие глаза.

– Ты тоже ложись, малышка Аша, – поддержал Шин и покорно улёгся на своё место.

Я напоследок благодарно сжала ладонь Калида, и тот ушёл в другой угол. Хранитель развязал ленту, позволив светлым прядям рассыпаться по спине и плечам, а потом завернулся в плед и лёг на песок, положив ближайшую сумку под голову. Калид недовольно зашипел, задев что-то твёрдое в ней. Ударил кулаком пару раз, словно это могло помочь импровизированной подушке стать мягче, и улёгся вновь.

Измотанные дорогой и постоянной необходимостью быть настороже, Шин и Калид уснули быстро. Я встала и как можно тише пробралась к выходу из пещеры, где дежурила Риша. Сворачивая по туннелю, я по привычке схватилась за стену, хотя вылеченное зрение позволяло видеть в темноте почти так же хорошо, как и раньше. Но одно дело – видеть дорогу, а другое – найти ученицу храма, которую обучали на запасного хранителя Дракона Запада.

– Не спишь?

Я едва не подпрыгнула, услышав голос за спиной из высоких кустов. Старшая вышла из укрытия, не задев ни единой ветки, способной создать лишний шум.

– Решила составить тебе компанию, – с улыбкой ответила я, уже гораздо лучше различая черты знакомого лица.

Луна висела высоко и освещала вполне сносно. Риша присела в тени на траву, и я опустилась рядом. Она подняла на меня удивлённый взгляд, когда я потрогала её короткие волосы.

– Почему ты подстриглась?

– Волосы задел огонь, пока мы доставали Раяна. И представляешь, что странно? Волосы самого Раяна не пострадали, а ведь мне, как девушке, они всё-таки нужнее, – все претензии она высказала с напускным недовольством, притворно надув губы.

Я расслабилась, увидев Ришу такой спокойной и разговорчивой. К тому же она впервые сама упомянула Раяна, хотя всю дорогу избегала разговоров о нашем хранителе.

– Почему Раян не пришёл с вами?

Улыбка старшей моментально завяла, а её глаза со всей внимательностью осмотрели моё лицо. Риша нахмурилась и сделала вид, что занята выискиванием опасности где-то впереди.

– Эйден использовал меня, чтобы ранить Раяна. Он считал, что я связана с Драконом Запада и потому не восприимчива к яду. Ты вспомнила что-нибудь об этом? Может, дедушка что-то говорил? – упрямо продолжила я, ощутив гнетущую недосказанность.

– Нет, не могу припомнить ничего странного. Похоже, если у кого и есть разгадка, то только у Раяна.

Я недовольно сжала губы, получив скупой ответ. Риша заметила мою реакцию, её взгляд стал затравленным, будто она всё никак не могла решиться чем-то поделиться. Тяжело вздохнув, она сдалась:

– Пятый Дракон не солгал. Раян время от времени чувствовал твою боль, но до появления Наён и Калида не был уверен, откуда эти эфемерные ощущения. Ты бы видела, что творилось с ним, Аша. А погода… он не мог контролировать ни тучи, ни грозы. Стоило Раяну разозлиться, и погода менялась сама. Его настроение прыгало от плохого до разъярённого, и я временами боялась, что он сходит с ума. Он сам не понимал, почему в одно мгновение чувствовал себя нормально, а в другое ему мерещились раны, хотя на теле не было отметин. Эти приступы начались у него через месяц после нападения на храм. Мы уже не верили, что ты жива. Нам с Шином стало тревожно, когда Раян внезапно сказал о возможной связи с тобой. Тогда ещё не было никаких доказательств, но он уже догадался, а мы испугались, что Раян рехнулся. В итоге же он оказался прав. Поэтому если кому-то известно о вашей связи, то только ему. Со мной он не поделился.

Я перестала дышать, впитывая информацию. Не встревала даже с коротким вопросом, опасаясь, что Риша может передумать и умолкнуть. Она говорила сумбурно и единым потоком, словно была не в силах остановиться: