Во главе кошмаров

Трой и Лисандр – племянники Ангеля, одного из гиппархов. Обычно гиппархи – военачальники конницы, и это не самый высокий военный чин. Ангель талантлив и мог бы уже дорасти до звания стратега, а позже, возможно, стать полемархом, но он пошёл по другому пути. В Клане Огня дослужившиеся до звания гиппарха или таксиарха – титула начальника пехоты – могут пройти дополнительный отбор и служить в качестве телохранителей царей. Не только огненных, но и всех остальных. Должность значимая, а мест всего пять. На плечах Ангеля безопасность Баала – огненного царя. Поэтому благодаря связям сивиллу их Клана близнецы видят довольно часто. Словом, семья моих друзей – второго сула и намного влиятельнее той, в которой я рос приёмным сыном. Удивительно, что мы подружились, но из близнецов только Лисандр отличается отсутствием такта, в остальном братья смотрят на представителей более низких сулов без особой надменности и предрассудков. Теперь мой статус кардинально изменился, но наедине они ведут себя как раньше.

– Куда мы идём?

– Тебя позвали на совещание царей. Говорят, там и мойры будут, – ответил Трой.

– Вас туда вряд ли пустят, поэтому пока сделайте мне одолжение.

Близнецы ничего не ответили, но прислушались и замедлили шаг, подстраиваясь под мой.

– Мне нужно поговорить с сивиллами. Желательно со всеми или хотя бы с большинством.

– У твоего Клана есть своя, – напомнил Лисандр.

– Да, найдите её и передайте, что я хочу поговорить наедине. Передайте это послание и остальным, если сможете с ними встретиться.

– Будет непросто, но мы постараемся, – заверил Лисандр, и я благодарно ему улыбнулся, хлопнув рукой по плечу, чтобы он поскорее забыл о встрече с Мелаем.

Мы расстались у дверей в один из залов, я едва не запротестовал, когда близнецы мне поклонились перед уходом. И снова игра ради чужих глаз. Нервничая, я сжал и разжал кулаки. Служанки выбрали мне хламис, оставляющий правую руку открытой для меча, но само оружие, разумеется, никто не дал. Удивительно, что во дворце своего же Клана я ощущал себя в меньшей безопасности, чем в районе палагейцев в Санкт-Данаме, где, по сути, каждый был моим врагом.

На встречу я опоздал. Об этом мне красноречиво дал понять холодный взгляд Мелая, который я поймал, оказавшись внутри.

Зал был круглым и практически пустым за исключением шести удобных стульев, стоящих полукругом. Пять из них уже заняли, а самый центральный, пустующий, оказался неестественно широким. Место для мойр. Похоже, богини предпочитают сидеть вместе.

Все цари, кроме Мелая, поднялись на ноги, но это не походило на уважительное приветствие. Скорее, они ощутили мой гул и, изумившись, поднялись невольно. Царь Воздуха прищурился, пытаясь рассмотреть меня пристальнее. Я знал, что у некоторых есть взрослые наследные принцы, но они отсутствовали.

Цари сидели не в порядке обладаемой ими власти, но это было и не обязательно. С детства всем известно, что среди Кланов, как и среди Домов Палагеды, есть иерархия.

Клан Металлов занимает главенствующую позицию, потому что основной источник энергии – зарево – способно передвигаться только по металлам. С одной стороны от Мелая место оставалось для мойр, а с другой расположился второй по влиянию царь – Илиос, глава Клана Земли, так как земля в основе всего.

Каштановые, длиной до плеч волосы Илиоса уже тронула седина, вокруг тёмных глаз собрались морщины. Несмотря на возраст, он казался бодрым и крепким за счёт бронзовой кожи.

Третий по старшинству Клан Воды возглавлял царь Хел. Без воды, как и без воздуха, нет жизни, поэтому в своё время между этими двумя Кланами шла ожесточённая борьба. Клан Воздуха всё-таки проиграл, поэтому их царь Пелий занимает четвёртое место в Совете.

Хел намного моложе Пелия, но крупнее по телосложению, а его русые волосы на тон светлее, чем у царя Воздуха.

Последний – Клан Огня. Самый разрушительный, но слишком зависимый от других. Огонь умирает без воздуха, вода и земля способны его затушить, а металл огонь не уничтожает. Он его трансформирует в более жидкий вариант, и то не все виды. Огненный царь Баал – единственный, кто едва заметно приветственно мне кивнул.

Многие, глядя на Лисандра и Троя, забавлялись, что рыжие волосы идеально подходят их стихии. Царь Огня же был черноволосым, с оливковой кожей и янтарными глазами.

Я невольно взглянул на запястья Баала и заметил край его огненных браслетов. Ещё один из пунктов, почему огонь занимает самое низкое положение среди остальных стихий. Ограничение. Представители огненного Клана не способны вызвать стихию из ничего. Им нужна искра, которую они раздувают до пламени.

Металл, земля, вода и воздух вокруг нас, и представители разных Кланов имеют нужное прямо под рукой, хотя лишь самые могущественные действительно в состоянии принести разрушительный вред. Царь Земли может создать небольшое землетрясение, но чем мощнее оно – тем непредсказуемее. Царь Воды способен поднять волны, но нет уверенности, что буря останется под контролем, и так далее. Поэтому любое проявление стихии позволительно, если оно необходимо во благо Даории, никакого использования ради бравады или показухи. История знает трагические происшествия, когда деревни сносил ураган из-за того, что царь Воздуха не совладал с призванным смерчем. Однажды сотни людей лишились жилья из-за неаккуратности царя Земли. Наученные ошибками прошлого правители запретили кому-либо играть со стихиями, даже низшим членам Кланов, которые максимум воду в стакане всколыхнут или цветы порывом ветра раскачают.

Представителям же Клана Огня и вовсе нужны подручные средства. Ими служат два браслета на запястьях: металл и камень пирит, прозванный «высекающим огонь». За одно движение при соприкосновении металла и пирита появляется искра, которую представители Клана Огня раздувают до пламени. Подобные браслеты разрешено носить лишь сильнейшим или представителям уважаемых семей. Ангель и близнецы одни из таких, но мне было интересно увидеть браслеты самого царя, однако те почти полностью скрывались под длинными рукавами.

– Это Микель, мой сын и нынешний наследник Клана Металлов, – без какого-либо воодушевления представил меня Мелай собравшимся. – Вы все видели его метку от Привратника. И можете ощутить его гул.

Я проглотил нервозность и под пытливыми взглядами прошёл ближе, становясь перед полукругом на специально выложенной мозаике на полу. Левое предплечье с меткой было скрыто не только рукавом, но и хламисом. Я стоял молча, позволяя царям меня разглядывать. Это наша вторая встреча, но более их сила не давила. Осознание, что я среди равных, оглушило своей невероятностью, и я едва не пропустил слова Илиоса – царя Земли.

– А что насчёт способностей Раздора? – поинтересовался он у Мелая.

Все цари вновь опустились на свои троны, они нахмурились, напряжённо размышляя каждый о своём. Среди пятерых самые молодые – Хел, Баал и Мелай, они в расцвете сил. Возраст Пелия и Илиоса приближается к ста пятидесяти, у них взрослые наследники: судя по слухам, они займут места отцов в ближайшие десять лет.

– Целители проверили его кровь. У него нет способностей Раздора, а если и есть, то настолько ничтожные, что не опасны даже для низших, – ответил Мелай, откинувшись на спинку.

Я удержал равнодушное выражение на лице, старался не обращать внимания на то, как меня обсуждают. Будто коня для скачек выбирают.

Перевязанное раненое плечо Мелая было скрыто под несколькими слоями одежды, а рука покоилась на подлокотнике. Рана, похоже, тревожила, царь двигался аккуратно, избегая боли, но при этом держался демонстративно уверенно, словно ещё вчера его не пыталась пристрелить собственная дочь.

– Хорошо, что он и внешне похож на отца, – добавил Пелий.

– Соглашусь. Глаза Раздора у главы Клана стали бы дурным знаком, – с неприкрытым пренебрежением добавил Хел.

Я скосил на него взгляд, припомнив даория Клана Воды, которого притащил из Санкт-Данама для суда. Точнее, прикатил в специальном медицинском кресле. После общения с Элионом и Каем ходить он не мог. Ему в целом повезло, что его мозги остались в черепной коробке, потому что Кассия под воздействием наркотика методично пыталась расколоть его башку об пол как орех.

Пойманный нами представитель Клана Воды не горел желанием признаваться в содеянном, но Элион не брезглив, и руки запачкать не против, поэтому я благоразумно позволил ему вытрясти всю нужную информацию. Придурок из Клана Воды был из тех, кто ненавидит палагейцев и решил испортить их репутацию в Санкт-Данаме. Он почти преуспел. Среди людей есть радикально настроенные группы, в основном фанатики, способные устроить перестрелки и теракты в районе палагейцев. В книгах по истории говорится, что такие стычки случались и до моего рождения. В этот раз нам едва удалось избежать критических последствий, и идиоту повезло, что я не дал Элиону вернуть парня в Даорию по частям.

Клан Воды обещал вынести строгое наказание за подрыв мирной жизни, но на все мои обвинения не забывали напоминать, что безумие людей вызвано кровью палагейцев, и соответственно, вторая сторона тоже не без греха. Я спорил с представителями из Клана Воды до хрипа, но мне не осталось ничего иного, кроме как оставить суд на их усмотрение. Возможно, мой нынешний титул достаточно высок, чтобы в кратчайший срок получить результат расследования и вердикт с наказанием.

– В любом случае отсутствия внешних признаков палагейской крови ещё недостаточно, чтобы остальные приняли его в качестве надлежащего преемника, – напомнил Пелий, а я всё стоял как истукан.

Иногда хотелось встрять, но я напоминал себе условия Мелая. У царя вспыльчивый характер. Я не переживал за свою жизнь, но он знает о моих приёмных родителях и теперь осведомлён о близнецах.

Главы Кланов продолжали перебрасываться замечаниями о моей крови, родословной, воспитании, внешности и шансах стать «достойным» главой Совета пяти царей. Их не интересовало моё мнение, а обсуждение в подобном ключе они могли провести и без моего присутствия. И всё же цари делали это на глазах у Мелая. Но отец не выглядел оскорблённым, даже когда Хел упомянул брошенный университет. Я не тешил себя мыслью, что они пропустят хоть малейшую ошибку, за которую можно уцепиться. Если уж родной отец не жаждал вступаться, то остальным царям моё неустойчивое положение было только на руку.

Я люблю читать. Изучил политику, риторику, экономику и прочие дисциплины по книгам. Просто посещение университета, где были другие даории, давалось мне тяжело. Я никогда не мог влиться ни в одну компанию. Лисандр и Трой стали исключением.

Я плотнее сжал губы, вспомнив, как легко сошёлся с Декланом и Авилой. Интересно. Это тоже отцу известно? Я бросил мимолётный взгляд на Мелая, который глядел прямо на меня. Смотрел пристально, словно читал каждую мою мысль.

– Вот он! Наше дитя! – мелодичный голос заставил всех умолкнуть.

Цари так увлеклись препирательством, а я – своими размышлениями, что мы не сразу заметили раскрывшуюся дверь в глубине зала. Мойры, несмотря на траурные чёрные одежды, двигались изящно, их сандалии едва касались пола, они будто плыли в воздухе. Я был покорён их красотой и гармоничным гулом. Их могущество не заставляло кожу покрываться мурашками, а окутывало и касалось подобно ласковым пальцам любовницы. Я сглотнул и невольно отступил. Хотелось им поклониться, но не от страха, а из любви и благоговения. Разум затуманился, и я несколько раз тряхнул головой, стараясь избавиться от сладкого дурмана.

Только мне показалось, что я свободен, как самая старшая из сестёр обхватила ладонями моё лицо, словно любящая мать. Атропос. Неотвратимый конец. В трауре она распустила русые волосы и казалась моложе в своём горе. Я медленно задыхался из-за исходящей от неё любови, не в силах двинуться или вдохнуть. Её взгляд парализовал, лишал каких-либо мыслей. Я ощущал себя, как до смерти замёрзший в согревающих лучах солнца.

– Он прекрасен, наш мальчик. Он идеален, – лепетала Атропос, поглаживая меня по щекам.

Я ощутил прикосновение к руке. Младшая из трёх – Клото – обхватила мою ладонь пальцами. Прядущая нить. Очаровательное лицо мойры обрамляли золотые локоны.

– А ещё у него есть сестра, которая вышла не столь идеальной, – хлёсткий ответ Мелая привёл в чувство. Я шумно втянул воздух, когда Атропос выпустила моё лицо из своих рук.

При упоминании Кассии мойры помрачнели и отошли к своему трону. Клото забралась на мягкое сиденье, чинно сложив руки на коленях, но Атропос осталась стоять.

Они вновь могли говорить. Вчера я не слышал их голоса, лишь вопли из-за смерти Лахесис. Никому из нас не пришлось хоронить богиню. Клото и Атропос что-то сделали. То ли помолились, то ли прочитали неясное заклятье, но медленно тело их сестры растворилось, распалось на светящиеся хлопья и исчезло. Затем, не промолвив ни слова, оставшиеся мойры покинули встречу.

Я не знаю, где они живут, откуда приходят и куда уходят. Может, у них есть специальное жилище где-то между мирами, вроде Переправы?

– Девочка – побочный эффект баланса, – лишённым эмоций голосом пояснила Клото.