Багровые сны

Я осталась одна. В темноте, духоте и голодная, как зверь. Ближайшие несколько часов прошли в слезах. В конце концов голод стал просто невыносимым. Пришлось пойти на кухню и… через полчаса холодильник был почти пуст. Я умяла полкурицы, пачку нарезки, порцию картошки-фри. И с удивлением обнаружила, что все еще голодна. Желудок оказался доволен, но вот нечто иное внутри упорно требовало еды. Осознав это я повалилась на стул от безысходности. В сознании гуляла страшная догадка, но мне не хотелось пускать ее в первые ряды ко вниманию.

Вдруг я услышала шипение и обернулась. Рядом, ощетинившись, стоял Лис. Он изогнул спину и смотрел на меня, как на смертного врага. Я позвала его, но он снова зашипел и попятился назад. В первый раз в жизни он так вел себя со мной. Неужели чувствовал изменения? Поднявшись со стула, я двинулась к нему навстречу, ласково шепча его имя, но он взвизгнул и на всех парах пустился наутек.

– Что там такое? – послышался из соседней комнаты голос мамы. Она уже спала, но визг кота разбудил ее. Я застыла, чувствуя, как к глотке подступает ком и тошнота.

– Лура, ты чего там гремишь? На кота наступила что ли? Все нормально?

Я машинально двинулась в комнату мамы, держась за горло и стараясь побороть чувство тошноты. Аромат оттуда шел потрясающий: такой теплый, комфортный. Сразу вспомнилась рождественская индейка с каштанами… ох, как она пахла, когда мама запекала ее!

Я медленно приближалась к комнате, находясь в каком-то странном одурении от аромата, и тут почувствовала, как во рту что-то изменилось. Язык прошелся по доступному пространству и наткнулся на острый клык, явно длиннее, чем обычный. Встав в ступоре, я провела им по другой стороне челюсти, осознав, что у меня удлинились резцы. В ужасе я шарахнулась назад, в мгновение ока добежала до своей спальни и захлопнула дверь, вся трепеща. Мне пришлось заставить себя успокоиться и унять бешеный пульс. Через пару часов два острых орудия убийства трансформировались в нормальные зубы. Снова из глаз хлынули слезы. Я сползла на пол, думая о дальнейшей своей участи и о том, как жить дальше.

6

До утра в голову не пришло ни одной дельной мысли. Мозг пребывал в горячке, разум ослеп. Я "очнулась" лишь тогда, когда услышала шаги мамы. Она направлялась на кухню, а за ней, мяукая, бежал Лис, рассчитывая получить порцию вкусняшек. Солнечный свет, становившийся все ярче, начал больно резать глаза. Я в прямом смысле не могла нормально посмотреть в окно. Казалось, будто на меня направили мощный прожектор.

До привычного времени подъема оставался час. Пришлось подняться и начать приводить себя в порядок с тем, чтобы выйти к маме, а далее поехать в колледж.

Кое-как я вылезла на кухню, стараясь не смотреть на нее. Надо было быстро перекусить и уйти. Весь организм ныл и изнемогал от усталости, и один вид моей привычной тарелки с хлопьями вызывал ужас, они в меня сегодня точно не влезут.

Сообщив маме, что тороплюсь, я спешно поднялась из-за стола и направилась к выходу. Она обернулась на мои слова и лицо ее вытянулось от испуга.

– Бог мой, девочка моя, что с тобой?! Ты вся бледная…

Мама подошла ко мне, желая рассмотреть лицо. Я постаралась отвернуться, ускорив шаг и отмахиваясь, повторяя свое "спешу-спешу".

– Нет, подожди. Ты не заболела ли часом? Может дома побудешь? Что с тобой? Вы с Декстером поссорились?

– Нет, все нормально, мам. Я просто плохо спала или, точнее, вообще не спала… Но мне нужно идти. Я вернусь сегодня пораньше!

Я протараторила слова так быстро, как могла и поспешила улизнуть от нее, несмотря на то что она цеплялась за меня до самого порога. Сердце крутило от боли. "Прости, мама" – повторяла я про себя. Неужели так теперь и будет? Что там говорил Декстер? Что мне нужно просто привыкнуть? Значит, дальше будет легче?

Спрятав лицо под бейсболкой, я старалась нагнуть голову так, чтобы максимально скрыться от солнца. Путь до колледжа оказался пыткой. Все пары пришлось просидеть на задней парте и ни в коем случае ни с кем не заговорить. Самое ужасное ждало впереди: тренировка. В зале горел дневной свет. Мне вспомнилось бледное лицо Декстера. Переодевшись, я вошла в зал и застыла. Тренер смотрел на меня выжидающим взглядом и ждал, когда я присоединюсь к группе. Тело колотила мелкая дрожь, на лице выступили капли пота. Свет буквально разъедал кожу. Неизвестно сколько удастся продержаться.

Поджав губы, я принялась за разминку, но через пару минут поняла, что простейшие упражнения даются мне из ряда вон плохо.

– Кински, ты что это сегодня не в духе?

Я подняла голову и неожиданно столкнулась со взглядом тренера. Он оказался прямо передо мной, даже не слышала, как он подошел. В этот момент на лице его обозначился испуг.

– Так, дорогуша, ты, похоже, серьезно больна. Заканчивай и быстро в медкабинет. Что с тобой стряслось?

– Приболела чуть…

– Чуть?! Это слабо сказано! Да на тебе лица нет! Ты свои глаза видела? Они все красные, ни одного белого места. Иди к медсестре. Ирвин, отведи ее. А то, чего доброго, сознание по дороге потеряет.

– Не нужно! Я сама. – поспешно отозвалась я. Сопровождения только не хватало. Но, резко поднявшись и не рассчитав силы, я чуть не рухнула на пол от головокружения. По залу прокатились охи. Сбоку от меня вырос Ирвин, подхватил под локоть и сообщил, что проводит. Так я оказалась у медсестры с ужасом представляя, что меня ожидает там.

Я прилепилась к двери, стараясь не попадать под яркие лампы дневного света и уж тем более не лечь на кушетку, над которой висели ужасающие прожекторы.

Мне стоило некоторых трудов отговорить ее от осмотра и отпустить меня домой. Она все же покрутила меня немного и дала аспирин.

Только лишь оказавшись на своей спасительной территории, шумно выдохнула и заперлась в комнате, предварительно закрыв шторы. Усталость валила меня с ног, снова появилось чувство голодной пустоты внутри. Хотелось плакать, но оказалось, что нечем.

Так прошел остаток дня. Мама вернулась с работы и аккуратно ходила по дому, полагая, что ее дочь спит. А я сидела на кровати и сходила с ума от своего нового состояния. О Декстере я за все это время не вспомнила ни разу. Мысли сковал страх, беспомощность и безысходность. Что я делала? Наверное просто ждала.

Утром пришлось вылезти из берлоги, дабы не вызвать подозрения мамы. Далее, предстояло с достоинством вынести ее испуганный взгляд, кучу вопросов и отклонить все попытки помощи. Между тем горло снова сдавили тиски и опять этот аромат индейки с каштанами. Слава богу кот не показывался на глаза. Теперь он усердно меня избегал, даже не шел на зов мамы. А я все старалась успокоить бурлящие в груди слезы и улыбалась ей. После завтрака решено было остаться дома и озвучить маме просьбу не беспокоить меня.

К вечеру состояние ухудшилось. Если оно могло только стать хуже. Меня мутило. Желудок прирос к позвоночнику. Силы подняться на ноги все исчерпались вообще. Только ночь принесла с прохладой немного бодрости. Незаметно легкая дремота накатила приятной волной и унесла меня в царство Морфея.

Вдруг откуда-то послышались шорохи. Я разлепила глаза и осмотрела комнату, думая, что это Лис решил-таки навестить хозяйку, но нет. Пришлось как следует проморгаться, чтобы понять, кто передо мной возник.

Глаза тут же раскрылись от удивления, а вся боль и злость накатили с новыми силами. Сейчас я ненавидела его…странное чувство. Еще пару дней назад купалась в счастье… кто бы мог подумать, что все так обернется.

– Привет, только не злись на меня. Прошу, выслушай…

Голос Декстера дрожал. В нем звучали оттенки беспокойства. О да, он действительно переживал за меня, но мне было все равно до его чувств, а голос вызывал тошнотворные рефлексы.

– Как ты здесь оказался?! Тебя мама пустила? Но ведь ночь же…

– Ну, ты ж еще не в курсе возможностей вампиров… а на самом деле ничего удивительного. Я просто поднялся к тебе по трубе и перепрыгнул оставшиеся пару метров.

– Но ведь это же четвертый этаж!

Я не верила своим ушам. Декстер пожал плечами и присел возле меня, намереваясь рассмотреть получше и взять за руку. Я двинулась и приказала не трогать меня, почувствовав насколько была зла на него.

– Лура, хочется тебе или нет, но без меня ты не выживешь. Чем быстрее ты сдашься, тем быстрее я помогу тебе. Не будь такой настырной.

– Настырной?! Да я тебя видеть не могу за то, что ты сделал! Почему не спросил у меня хочу ли я этого?

– Мне казалось ты любишь меня…

– И что? Это не значит, что теперь нужно так поступать со мной. Что теперь будет, а? Скажи, чего мне ждать? Как мне жить с мамой, если я не выношу ее присутствия? Кот шарахается от меня. В колледже все кидают косые взгляды, а про тренировки и говорить нечего! А все это для чего? Для того, что тебе показалось, будто я хочу быть с тобой вечно и со мной можно делать ЭТО! Почему ты не спросил меня для начала?! А?!

Рыдания нашли с новыми силами, гнев сотрясал все тело. Если бы не мама в доме, я с удовольствием орала б сейчас. Декстер, слушая бессвязный поток слов, в конце концов закрыл мой рот рукой и нагнулся максимально близко к лицу, обдавая кожу горячим дыханием. Его глаза сверкали, а пряди волос слезли на лицо, обрамляя его колючими лоскутками.

– Подожди. Позволь мне объяснить тебе. Для начала нужно "поесть". – он выделил последнее слово и всмотрелся в мои глаза в надежде, что мне понятно его значение. – Потом тебе полегчает. Насчет тренировок можно что-то придумать. Заниматься в месте, где меньше света, например. А от мамы постарайся держаться подальше, пока не научишься контролировать свои рефлексы. Лучше на голодный желудок возле людей не бродить.

С этими словами он извлек из кармана штанов маленький термос. И протянул его мне.

– Выпей это. Тебе понравится.

Я сморщилась, чувствуя запах крови, однако нечто внутри меня дернулось ему навстречу, с удовольствием впитывая эти пары.

– И какой же несчастный лишился жизни? Где вы берете кровь?

– Это донорская кровь. Мы покупаем ее в больницах. Никто не пострадал…

– Ага, конечно. Вместо того, чтобы дать ее больным, которые в ней нуждаются, ее …