Багровые сны

– Эммм, ну, Декстер познакомил меня с девочкой, она показала пару приемов, как защититься. Такие, самые легкие, знаешь.

– А зачем они тебе здесь? Ты их снимать-то не забывай, а то связь с Высшим теряется…

Я захлопала глазами в недоумении.

– Ее надо снимать?

– А что, она тебе разве не сказала? Что ж это за девочка такая странная… – Кевин сощурил один глаз, уставившись на меня. – Уровней защиты несколько: постоянная защита, типа оберегов, талисманов и тому подобное. И более мощная защита, которую ты "надеваешь" на себя, когда есть опасность или враг рядом. Потом ее надо убрать. Ты не убрала.

– Ок, сама разберусь. Забей. Поняла.

Я заерзала на стуле и отвернулась. Но Кевин не унимался, захотев "поиграть". Я пробовала отказаться, как обычно, но он не отставал. Разозлившись, я развернулась к нему, сверкнув глазами. Он вмялся назад в стул, уставившись на меня с испуганным видом.

– Вот эта мощь! Ты где столько энергии набрала? Лура, ты чем занимаешься, а ну кались! У тебя даже глаза покраснели.

Я вдохнула и забыла выдохнуть. С ужасом отвернулась и спешно отыскала зеркальце в сумке… Неужели… Неужели оно… Всмотрелась в радужку. Нет, она не красная. Усмирив бешено колотящийся пульс, вновь повернулась к другу.

– Всякими практиками начала заниматься по набору энергии. А ты, хорек, все чуешь и не скрыть ничего. Может хватит лезть в мою частную жизнь? Это нетактично, ты знаешь?

– Прости, само собой выходит…

– Зачем тебе столько лишней информации? Учись отсеивать ее. Это же слабое место всех ясновидящих, ты сам говорил.

Кевин замялся. Мои слова оказались правдой.

– Ты просто мой друг и мне важно знать все ли с тобой хорошо.

Уже более мягким тоном пришлось сказать ему, что со своей жизнью я как-нибудь разберусь сама, и если понадобится его помощь, то непременно обращусь. После этих слов я перебралась к нему за парту. Мы начали играть. Не прошло и минуты, как он взвизгнул.

– Ты чего жжешься?!

На нас принялись коситься с соседних парт. Мы тут же затихли, сделав выражение лиц "как ни в чем не бывало". Когда все отвернулись, Кевин прошептал:

– У тебя такой поток энергии пошел. Ты можешь его дозировать хотя бы? Слушай, я не знаю, чем ты занимаешься, но будь осторожна. Это не шутки. Или у тебя дар, или какие-то слишком экстремальные практики. В первом случае надо учиться им управлять, во втором, лучше их прекратить. Таким потоком энергии и мертвого из могилы поднять нетрудно…

Слушая его, я то холодела, то загоралась. Мои щеки то краснели, то бледнели. В голове туда-сюда бегала мысль: "Неужели это все из-за того, что я вампир?"

– Мертвого поднять?

– Ну, это утрировано. Если научишься управлять то да, исцелять сможешь запросто. Я же говорил тебе, у всех разные возможности. Кому-то дано много, кому-то мало. Тут не бывает отмерено одинаково. Кто-то слаб на предугадывание, кто-то в лечении. Особенно тяжело видеть будущее. Лечить – самое легкое. Это могут делать все при желании и малейших дарованиях. Только вот не все могут защищаться при этом, чтобы не цепануть какую-нибудь бяку от пациента. А бывает такая бяка, что любую энергетическую защиту пробьет. Ты, я погляжу, защищаться научилась… Решила заняться этим серьезно?

Я сверкнула глазами и посвятила Кевину мрачный взгляд. Он поднял руки и пошел на попятную.

С тренировками дела обстояли сложнее. Они отнимали все силы. Пришлось сказать тренеру об аллергии. Он обещал подумать и не нашел ничего лучше, как приглушать свет во время тренировок, но зато теперь для остальных ребят тренировки стали более травмоопасными.

– Послушай, Кински, я тобой очень дорожу, но рисковать другими не могу, – сказал мне тренер на одной из тренировок, – закинься антигистаминами что ли…

В целом, колледж забирал вообще все силы. Домой я возвращалась словно тень с горечью понимая, что при таком положении вещей мне учебу не закончить.

Декстер за эти дни прислал лишь одну смс с вопросом не надумала ли я покинуть отчий дом. Я даже не удостоила его ответом, все тщетно стараясь убежать от реальности. Эти две недели стали самыми худшими в моей жизни. Казалось, что хуже и быть не может… Слезы не просыхали, боль в сердце не проходила, отчаяние сделалось основным чувством.

В один из вечеров раздался звонок в дверь. Мы никого не ждали, поэтому обе высунув головы из наших комнат осведомились друг у друга кто бы это мог быть. Мама вышла первая и открыла дверь. За дверью оказался Декстер с букетом цветов. Я вся похолодела.

Он причесал волосы, сделав так, что пряди теперь не торчали во все стороны. На нем красовался темно-синий пиджак и рубашка, не классическая, но нечто рядом… в любом случае, мой рот открылся от удивления. Внизу он все же решил ограничиться привычным стилем: джинсами. Он подарил букет маме со слащавой улыбкой, вызвав бурю восторга.

"Вот же подхалим" – подумала я, сузив глаза и скрестив на груди руки. —"В любом случае этот образ…" Декстер не дал мне додумать мысль, так как подошел и обнял неожиданно резко. Я отлепилась от него и процедила:

– Не старайся. Хороший мальчик – это совсем не твой стиль. Выглядишь ты отвратительно.

Он не обратил внимания на слова. Вместо этого запечатлел на моем лбу нежный поцелуй.

– Ты собралась? Возьми все, что тебе нужно, – осведомился он неожиданно громко. Мама застыла в дверном проеме, пребывая в удивлении и глядя на меня. А я, открыв рот, постаралась совладать с эмоциями. На языке крутилась фраза из разряда "никуда я не поеду", но увы, кажется придется покориться. Я помолчала и выдавила наконец:

– Почти… Мам, я сегодня к Декстеру…

У меня не хватило духу сказать, что "сегодня" подразумевало "вообще". Мама выразила обиду по поводу того, что ее не предупредили заранее, но все же постаралась меня понять, как и всегда. Я шмыгнула к себе в комнату, Декстер пожаловал туда сам, закрыв дверь.

– Хватит Лура, видно же, что тебе тяжело тут. Собирайся, поедем ко мне. Отказы не принимаются. Не поедешь сейчас сама, уволоку тебя силой.

В его голосе звучала уверенность, хотя я слишком хорошо знала его. Внутри он весь трясся от страха в очередной раз сделать мне больно.

– Из-за тебя мне придется оставить ее… Я не могу быть с ней и не могу без нее…

– Но должна же ты будешь когда-то выйти замуж. Не жить же всю жизнь с мамой.

– Должна, но не за тебя уж точно! И то, что происходит сейчас…это другое… понимаешь? Я ее даже обнять теперь спокойно не могу… Я не смогу прогуляться с нею днем…

– Мы будем навещать ее, не говори глупостей.

– Когда?! Ночью???!

– Нет… придумаем что-нибудь. Хватит драматизировать. Я же сказал, что не оставлю тебя и помогу во всем… даже если будешь сопротивляться. Увидишь, все наладится.

Я нехотя поднялась и принялась собираться. Через час мы уже катили прочь из города.

На улице темнело. Показались частные дома и перелески. Потом они кончились и началась длинная дорога в Нижний квартал. Мы ехали около часа и за это время по пути не появилось ни одного поселения. Только редкие маленькие фермерские домики виднелись тут и там, и то, большей частью заброшенные. После началась густая стена леса, того самого, где якобы находили трупы. За ним развернулась промзона: огромный серый город, состоящий из заброшенных заводов, пустых ангаров, граффити на всех возможных и невозможных местах, серых коробок с грязными окнами – жилища местных аборигенов, прокуренных, тесных баров с грязными стенами… перечислять можно было бы до бесконечности, но так и не найти чего-нибудь более или менее радостного во всей этой картине.

Я думала ночью в промзоне все прятались по своим углам, но как же ошибалась, глядя из окна на кипящую снаружи жизнь. Мы ехали по еле освещенным улочкам, где почти на каждом углу стояли проститутки. Рядом терлись сутенеры и местные гонцы за удовольствиями. Во всех барах кипела жизнь, оттуда доносился ор и музыка, слышалась ругань, где-то уже шла драка. Прямо на улице, возле стен валялись тела пьяниц, как мне хотелось бы думать. Туда-сюда сновали гоповатые особи мужского пола, явно ищущие приключений. Рядом с ними шли не менее вульгарные телочки, громко смеясь и ругаясь матом. Встречались и обычные люди, просто спешащие по своим делам.

Я поежилась от увиденного и вжалась в сиденье, зажмурив глаза. Это был действительно другой мир. Для кого-то очень даже привлекательный… и ведь жили же здесь люди… значит, их все устраивало. Тут я вспомнила, что знакомые ребята имели привычку наведываться сюда чуть ли не каждый день. Скорее всего, за наркотиками и шлюхами. Мысли мои прервали крики толпы. Декстер резко затормозил и чертыхнулся. А я, будучи непристегнутая, едва не впечаталась в переднюю панель. Перед капотом юлило несколько человек в полусогнутом состоянии. Пришлось приподняться, чтобы рассмотреть, что делалось на асфальте. Меня тут же всю скрючило от отвращения. Пара мужиков, явно бойцовской внешности, с хищными оскалами, все в татухах и мускулах, пытались растолкать нечто, что когда-то было человеком, а сейчас походило на кровавую массу.

– Бои без правил… Не подумай ничего плохого. Они постоянно тут проходят и все идут сюда по доброй воле… никакой работорговли, как ты, наверное, уже успела подумать. Кстати, отличные деньги! Выживешь и с двух таких боев можно купить себе тачку. Если на тебя поставят… конечно же.

Пока Декстер говорил, амбалам удалось-таки поднять своего товарища и уволочь его назад на "ринг". Рингом оказалась небольшая огороженная бочками и канатами площадка. Вокруг нее толпилось достаточно много такого же долбанутого народу. Я старалась разглядеть их лица, и не нашла среди них ни одного адекватного. Такие же больные на вид мускулистые мужики, орущие сами не понимая что, с бутылками горячительного, пачками денег и слюнями изо рта. Кровавый кусок бросили на площадку и судья принялся считать.

– Боже мой, да от него не осталось ничего. Что тут считать?! – в ужасе выдохнула я, скорее сама себе. Декстер, казалось, тоже прилип к этому зрелищу. Тело в себя так и не пришло. Декстер выдохнул и завел машину. А я закрыла глаза и сглотнула слюну с ужасом понимая, что в этом всем мне предстоит жить. Но могла ли я представить, что может быть еще хуже. Оказывается могло.

Мы выехали на противоположную окраину промзоны, где опять начинался лес и виднелись несколько особняков, тоже заброшенных. Здесь, как мне было известно, когда-то дневали директора заводов.