Монета и сталь

«Три Кружки» Приключенцы покинули очень быстро. Бадрика не было за стойкой, когда они уходили, поэтому паладин то и дело нервно оглядывался назад. Он ожидал увидеть охрану, но вместо этого по улицам сновал простой люд: многие несли крючные снасти, сети и специальные ловушки. Со взрослыми рыболовами ходили и дети, которые с малых лет учились тому же ремеслу. Те, кто не хотел идти по стопам родителей либо искали другую работу в Хилфаре, либо отправлялись испытывать судьбу в близлежащую столицу.

Солнце стояло высоко: после вчерашнего сражения Приключенцы отсыпались аж до полудня. Несмотря на ожидаемую весеннюю свежесть, было душно, будто кто-то закрыл окно и не проветривал помещение сутками.

– Я принял решение, – громко объявил Дельвиг. Не прекращая шагать, он повернулся к друзьям лицом. – В Мирстоуне я найду лучших магов и переговорю с ними. Кто-нибудь должен знать, что со мной случилось.

– Магия не вернулась? – уточнила Тристл.

Круазар перевел на нее полный внимательности взгляд. Какое-то время он молчал.

– Нет, не вернулась, – выплыв из своих мыслей, подтвердил парень. – В Академии никто с таким не сталкивался, а подходящих книг у меня с собой нет. Это – единственный вариант.

Судя по разговору с Мэнс, он не только не единственный, но еще и самый бесполезный. Вместо сомнительной траты времени они могли сразу пойти к Элиону, но Тристл послушно проглотила всё, что хотела сказать. Слова, как кусок черствого хлеба, встали у нее в горле; она не будет лезть чародею в душу. Судя по быстрому взгляду Дилони в ее сторону, полудемоница думала также. Харден выглядел крайне обеспокоенным. Он привык, что вокруг магии строилась вся жизнь Круазара, и не мог представить его отдельно от своих способностей.

– Тебе есть чем защищаться?

– Это мирное место, мне не придется, – немного неуверенно ответил чародей. Кажется, он сам не верил тому, что говорит, но, в конце концов, с ним были его друзья.

Из таверны Приключенцы сбегали как можно быстрее, из-за чего Дельвиг выглядел немного помятым после сна. Зато Мэнс как будто собралась на прием к королеве; Тристл так и не поняла, где она достала новое платье кровавого оттенка с длинными рукавами, которые можно было легко закатать. Юбку опоясывал привычный ремешок с вещами. Если бы не кинжалы, полудемоница была бы похожа на иноземку, пришедшую в город за покупками.

– Тут есть рынок? Давайте сходим, – предложила Тристл, стараясь поддержать дух новоиспеченной команды. – Купите себе что-нибудь… И Круазар, может, найдет чего.

Все посмотрели на нее с недоумением. На это воровка достала из поясной сумки три увесистых мешочка и кинула по одному каждому из Приключенцев. Громко звякнули монеты.

– Это то, что я думаю? – Дилони даже присвистнула.

Она тут же приоткрыла мешочек и жадно осмотрела содержимое. Алчность бриллиантами заблестела у нее в глазах.

– Неужто ты у гнома не только еду стянула?

– Нам нужнее. Мы мир спасаем, – хмыкнула девчонка, мотая головой по сторонам.

Она высматривала знакомые указатели, которые могли бы привести их к рынку, и, кажется, как раз заметила нужный.

– Он же нам помог! – паладин выглядел так, будто его снова ударили чем-то тяжелым по голове. – А мы у него последнее отбираем…

– Последнее? – фыркнула Тристл. – Вас там расам Четырех Королевств совсем не учат? У гномов всегда столько золота, что хватит на новый дворец королеве. Спасибо бы сказал.

– Извини. Спасибо.

В этот раз поход на рынок обошелся гораздо меньшим количеством покупок, потому что процессом руководила практичная Тристл. «Чьи деньги, тот и решает», – напоминала она каждый раз, когда у парней чесались руки прихватить что-то лишнее. В итоге герои обзавелись только самым необходимым: минимумом продуктов и необходимыми для путешествия мелочами. В одной из лавок воровка нашла руну, которой ставили печать на оружии, и то всегда сохранялось в идеальном состоянии и не затуплялось со временем. Проявляя неизмеримую щедрость, девочка предложила ее Хардену, но тот аж оскорбился: хоть как-то менять наследственный меч семейства Лайтбрингеров для него было страшным преступлением против себя и чести. Тристл не стала настаивать, и вместо этого подарила ему амулет удачи. Забавная красноволосая девчушка за прилавком уверила ее, что свойства предмета «проявят себя, когда придет время». Лайтбрингер сразу принял вещицу и повесил ее под доспехи, на белую рубаху. В секрете от остальных воровка надеялась, что амулет как-то подружится с ее магическим артефактом, и, может, усмирит его пыл. Тогда ей не придется переживать, что он снова перекинет их через полкоролевства или начнет жечься.

Город был небольшим, а лавки – скромными, но новая обстановка все равно отвлекла Приключенцев от недавнего поражения; они смеялись и переговаривались между собой, заглядывая в каждую лавку и магазин на своем пути. Шума от них стояло больше, чем от всего города вместе.

В один не предвещавший беды миг Дельвиг вдруг ойкнул и схватился за живот.

– Тристл, а еда свежей была?

Приключенцы переглянулись. Из всей команды плохо было только Круазару.

– Да-а, – подтвердила она. – Не думаю, что тавернщик держал бы в своих запасах тухлятину, да и по вкусу было нормально.

Круазар даже побледнел, а на лбу у него выступили капельки пота.

– Наверное, что-то с желудком. Попью отвар из лунной мяты и всё пройдет.

Тристл только пожала плечами, а Харден пошел рядом с чародеем, готовый поддержать его, если потребуется. Дельвиг ковылял с выражением лица великого мученика, но вслух больше не жаловался.

К вечеру чародею стало хуже. Ребята двигались к окраине города, чтобы найти карету и доехать до Мирстоуна, когда Дельвиг внезапно согнулся пополам и прохрипел, что больше идти не может. На расспросы, что с ним, чародей только мычал и мотал головой. Дилони и Лайтбрингер встали по обе стороны от него и подхватили под руки.

Вдруг Тристл осенило. Она приблизилась к парню и аккуратным движением убрала с его шеи волосы. Потемневших вен, как после атаки лесного духа, видно не было, и единственная догадка девочки рассыпалась прахом. Она не сразу убрала руку, чувствуя, как под ее ладонью подрагивает неестественно горячая кожа.

– В Мирстоун, – решила Тристл. – Не будем поворачивать назад, быстрее будет доехать до столицы.

– Успеем ли мы найти лекарей? Кажется, ему совсем плохо, – Мэнс с обеспокоенным видом удобнее устраивала руку Дельвига на своих плечах.

Лайтбрингер посмотрел на друга: тот почти висел на них, не в силах даже поднять голову. Он тяжело дышал, как грузовая лошадь после долгой дороги.

– Ты меня слышишь? – позвал паладин. В ответ – молчание. – Ладно. Мы везем тебя к Элиону.

Глава 5

В город Приключенцы въезжали в спешке. Чародею не становилось ни лучше, ни хуже; он сидел, согнувшись в три погибели над собственными ботинками. Руками Дельвиг сильно сжимал живот, будто это могло облегчить боль. Паладин уже попытался скормить другу свое зелье лечения, но Круазар только мотал головой: кажется, он был не в силах даже выпрямиться. Прохожие оборачивались на надрывный кашель и провожали полуразваленную карету взглядами. Ребята сели в первую попавшуюся, и Дилони, убедившись, что рядом никого нет, шепнула извозчику, что им нужно в Мирстоун, а также он не будет просить с них денег и поедет как можно быстрее.

Прибыли Приключенцы уже к ночи: повсюду горели уличные фонари, а город шумел так, будто жителям совсем не нужен сон. Словно завороженная, девочка вслушивалась в разговоры прохожих, пока остальные довольствовались цокотом копыт и гулом толпы. Тристл же выцепляла отдельные куски разговоров: кто-то жаловался на сезонное подорожание картофеля, кто-то только что вывалился из трактира, еле стоя на ногах, и бросал вслед пьяные угрозы тому, кто его вышвырнул. Девочка поежилась: знакомая только со сравнительно спокойным Вудхёрстом, она понятия не имела, как вести себя в столице. Можно ли тут красть, или ей сразу отрубит руку бдящая стража? Как относятся к приезжим?