Любовь в наследство

Пока шел, Гарет решил не давать Антонии разрешения на ремонт в Нолвуде: ведь тогда она наверняка покинет Селсдон и поселится в Лондоне. Вероятно, им не следует больше встречаться. А что, если она не уедет? Ведь он сам предложил ей жить здесь сколько пожелает. Но даже если Антония переедет в город, не факт, что они случайно где-нибудь не встретятся. Теперь и ему, и Ксантии придется вращаться в обществе, которого они при других обстоятельствах с радостью избегали. С другой стороны, заставить Антонию перебраться в Лондон – значит отдать на растерзание высшему свету. А это, вполне вероятно, ее может просто погубить.

Проклятье! Ощутив, что у него дергается щека, Гарет резко остановился. Он сам заварил всю эту кашу, а теперь не знал, как расхлебывать. Им необходимо все обсудить и прийти к какому-то соглашению. Он должен встретиться с ней, как только покончит с делами по имению, решил Гарет и рывком распахнул дверь в контору.

Поздним утром Нелли обнаружила госпожу в семейной часовне, которая находилась в неотапливаемой части старого замка и освещалась с улицы через высокие узкие окна и тремя свечами, зажженными у алтаря. Внутри пахло расплавленным воском, сырым бархатом и мокрым камнем.

– Ваша светлость? – Нелли заглянула в полумрак.

– Да, я здесь. – Антония медленно поднялась с колен, подобрав тяжелые полы накидки с холодного каменного пола.

– Господи, а я голову ломала, куда вы исчезли! – Нелли подошла к госпоже. – И сколько времени вы вот так простояли на коленях, ваша светлость?

– Точно не знаю, – уклонилась от прямого ответа Антония.

– О, до чего же мрачное и холодное место! – Озираясь по сторонам, Нелли зябко обхватила себя за плечи. – Вы заработаете ревматизм, если сейчас же не покинете этот склеп. И потом, вы пропустили завтрак.

– У меня нет аппетита, – слабо улыбнувшись, пробормотала Антония. – Мне хотелось немного побыть в одиночестве. Прости, что не предупредила.

– Сегодня вы зажгли три свечи, мадам? – удивилась Нелли, глядя на мерцающие свечи.

– Да, одна за Эрика, – тихо призналась Антония. – Сегодня утром я почувствовала себя… доброй. – «Или виноватой», – добавила она про себя.

– Я хочу кое-что вам сказать, мадам, – смущенно переминаясь с ноги на ногу, пробормотала Нелли. – О прошедшей ночи.

– А это что, необходимо? – жестко поинтересовалась Антония и пошла по проходу к двери.

– Простите, ваша светлость, – последовав за хозяйкой, пролепетала Нелли, – но там опасно было находиться одной, к тому же в такую грозу. Вы ведь могли простудиться и заболеть: прямо до смерти меня напугали.

– Прости меня, Нелли, – сказала Антония, остановившись у дверей часовни, – за неосмотрительность.

– И вы не приняли снотворное, верно? – не унималась горничная.

– Я… решила, что оно мне больше не нужно, – кивнула Антония.

– Вы меня пугаете, мадам, – жестко проговорила Нелли. – Я уже давно не видела вас такой.

– Не переживайте. – Антония вышла в коридор, распахнула дверь, остановилась и глубоко вдохнула свежий воздух. – Просто я думаю, что мои вчерашние опасения гораздо серьезнее, чем я полагала. Впредь я буду вести себя осторожнее.

– Вы имеете в виду нового хозяина? – уточнила горничная. – Все сидят как на иголках, но вы рискуете гораздо больше, чем любой из нас.

Антония ничего не ответила и только плотнее запахнула накидку.

– Простите меня, мадам, – продолжила Нелли, – но, может, есть что-то еще, о чем вы хотели бы мне рассказать?

– Например?..

– Что-нибудь о прошлой ночи, возможно?

– Нет, ничего, – быстро покачала головой Антония. – Абсолютно ничего.

– Ну что ж… Вы сегодня собираетесь на прогулку, ваша светлость? Скажите, какие вещи приготовить.

Антония решила, что было бы и правда хорошо куда-нибудь уйти. Нелли права: нужно куда-нибудь прогуляться, а не стоять весь день на коленях в сырой часовне.

– Думаю, мы вместе могли бы пойти в деревню, – предложила Нелли. – Пора заменить все ваши траурные ленты и купить ту серую бархатную шляпу.

– Нет-нет, только не в деревню! – возразила Антония. – Спасибо тебе, Нелли.

Антонии хотелось одиночества. Может, пойти в лес? Или прогуляться к вдовьему дому, чтобы осмотреть его? В конце концов, он не в таком уж плохом состоянии. А кроме того, она мало что может сейчас себе позволить. Вероятно, она могла бы обойтись чем-то поскромнее и покинуть Селсдон раньше, чем планировалось. Возможно, Господь уже откликнулся на ее молитвы.

– Нет, не в деревню. Нелли, я, пожалуй, прогуляюсь в Нолвуд или в олений парк, а потом отдохну в беседке.

* * *

Вернувшись после встречи с управляющим, Гарет нашел Коггинса в своем тесном кабинете, расположенном рядом с большим залом: дворецкий просматривал утреннюю почту.

– Герцогиня сегодня утром спускалась? – осведомился Гарет, бросив взгляд на солидную пачку писем, которую дворецкий отложил в сторону.

– Нет, ваша светлость, я ее не видел. – Коггинс, казалось, был крайне удивлен, когда герцог появился в кабинете. – Но ее горничная ушла примерно четверть часа назад.

Гарет в задумчивости постучал пальцем по одному из писем, которое пришло из Лондона и было адресовано Антонии, и поинтересовался:

– Коггинс, а у герцогини много знакомых в Лондоне?

– Думаю, прежде было много, ваша светлость.

– Это представители света или друзья моего покойного кузена?

– Его светлость поддерживал отношения в основном с местными джентльменами, – после небольшой паузы ответил дворецкий. – У них с герцогиней было всего несколько общих знакомых.

– А-а, – протянул Гарет.

– Как мне известно, ваша светлость, у герцогини в городе живет брат, – пояснил Коггинс. – Но, как я слышал, он любитель погулять и пользуется популярностью в сомнительных кругах.

– Игры, скачки и прочее, так? – напрямик спросил Гарет.

– Думаю, да, у него пристрастие ко всему такому, – слегка смутившись, ответил дворецкий. – И герцогиня, до того как вышла замуж за покойного герцога, была знакома со многими друзьями брата. Некоторые из этих джентльменов сочли своим долгом выразить соболезнования ее светлости.

«И заодно, несомненно, вынюхать что-нибудь о наследстве», – догадался Гарет.

– И, вы думаете, все это бескорыстно?

– Не могу знать, ваша светлость. – Коггинс выразительно вскинул брови, но Гарет понял, что дворецкий разделяет его мнение. Похоже, из-за угрозы, нависшей над ее добрым именем после кончины Уорнема, предполагалось, что вокруг герцогини будут кишмя кишить женихи с сомнительной репутацией, какие-нибудь проходимцы.

– Пойду наверх и поговорю с герцогиней, а заодно передам письма, – проговорил Гарет, забирая адресованную Антонии почту.

– Благодарю вас, ваша светлость, – ответил Коггинс.

Гарет поднялся по лестнице в гостиную, смежную с герцогскими апартаментами. Если горничная действительно ушла, то Антонии не удастся избежать встречи с ним: ей придется ответить на стук в дверь.