Миля над землей

Я делаю глубокий вдох, пытаясь понять, о чем, черт возьми, она говорит. Женщины, скажу я вам, все немного чокнутые.

– Послушай, Стиви. Я человек простой…

– Нет, это не так.

– Ладно, – смеюсь я. Она меня подловила. «Простой», наверное, не самое лучшее слово, чтобы меня описать. Я не выхожу из дома, не продумав и не подготовив свой наряд. – Прямой. Я человек прямой. Когда я что-то говорю, в этом нет никакого скрытого смысла. Я не лгу. Я не вру. Я имел в виду только то, что сказал.

– Ясно. – Она снова отворачивается от меня, но я останавливаю ее, положив руку ей на плечо.

– Я чего-то не понимаю. Может, объяснишь, чем я тебя обидел?

Стиви засовывает в рот конец шнурка своей отвратительной толстовки и продолжает крутить золотое кольцо на большом пальце.

– Ну, ты сказал девушке, у которой не второй размер, что доверяешь ее мнению о еде больше, чем мнению девушек, у которых второй размер.

– И?

– Ты понимаешь, что я могу воспринять это как то, что ты осуждаешь мой внешний вид?

Ого, что?

– Что? – я потрясенно раскрываю глаза. – Так вот почему ты стала такой странной и весь остаток полета пряталась на заднем сиденье? Ты решила, что я намекал на твою фигуру?

Стиви молчит и отводит взгляд.

– Во-первых, эта мысль ни разу не приходила мне в голову. Хотя твои бедра и грудь просто безумны. – Эти слова вызывают у растрепанной девушки смех. – И я не знаю, что едят другие девушки, но мой комментарий не имел никакого отношения к твоему размеру одежды или твоим формам. Все, что я знаю, – это то, что, когда я столкнулся с тобой в баре в Денвере, бургер, который ты заказала, выглядел потрясающе. Потом, когда я встал, чтобы сходить в туалет в самолете, когда мы летели домой из Детройта, я увидел, как ты набросилась на жареный сыр, который ты приготовила, и мне тоже захотелось. То, что я сказал, имело отношение не к твоему телу, а к твоим вкусам. Нам нравится одна и та же еда.

На веснушчатых щеках Стиви вспыхивает густой румянец.

– Ох, – выдыхает она, выглядя смущенной из-за того, что слишком остро отреагировала.

– И если ты действительно хочешь, чтобы я прямо высказал тебе свое мнение о твоем теле. – Я окидываю ее беглым взглядом, оценивая фигуру. – У тебя потрясающая фигура. Тебе нужно начать ее демонстрировать. Хотя эти спортивные штаны просто ужасны.

Я наконец слышу, как у Стиви вырывается непринужденный смех. Такой приятный.

– В самом деле, ты ходишь за покупками в комиссионный магазин или что-то в этом роде? – Я дергаю за рваную ткань на ее ноге, которая может разойтись, если я потяну слишком сильно.

Стиви быстро опускает взгляд на свой наряд, если его можно так назвать.

– Да, – без колебаний заявляет она.

– Мы тебе недостаточно платим? Я могу что-нибудь с этим сделать.

– Нет, – смеется она. – Я просто люблю покупать подержанные вещи.

Вот этого я не понимаю. Конечно, у меня есть портной, который шьет на заказ половину моей одежды, а другая половина – дизайнерская. Но подержанная? Нет уж, увольте.

– Ты делаешь покупки в «Луи Виттон», «Прада» и «Том Форд»? – спрашивает она.

– Да.

Стиви смеется:

– Знаю. Я пошутила. По тебе видно, что ты носишь только дизайнерскую одежду. Ты красавчик, Эван Зандерс. – Она снисходительно похлопывает меня по груди.

– О, милая. Считаешь, что я симпатичный?

Она игриво закатывает глаза:

– Прекрати называть меня «милая».

– И не подумаю.

Ее мягкий взгляд встречается с моим, мы оба молчим, но не желая отрывать глаз друг от друга.

Через мгновение Стиви начинает пятиться назад, направляясь в том направлении, куда она шла до того, как я погнался за ней, но все еще лицом ко мне.

– Знаешь, Зандерс. Теперь, когда ты об этом сказал, вы, ребята, платите мне недостаточно. Я думаю, мне нужно повышение.

Я сжимаю губы в жесткую линию, пытаясь сдержать улыбку, но она меня подловила. Я действительно сам себя загнал в эту ловушку.

– А ты будешь вести себя со мной мило в самолете, если я сделаю это для тебя?

Она замолкает на мгновение, задумчиво склоняя голову набок и продолжая уходить.

– Это вряд ли.

Я улыбаюсь. Я действительно больше не могу сдерживать улыбку.

– А ты будешь со мной милым и перестанешь строить из себя нуждающегося во внимании маленького ублюдка с этой кнопкой вызова? – с ухмылкой спрашивает она.

– Черт возьми, нет, – признаю я. – Так что надевай-ка в следующий рейс кроссовки. Буду гонять твою задницу туда-сюда по проходу.

Я издалека слышу ее смех, хотя она уже отошла на полквартала.

– Обязательно разомнусь перед тем, как ты заставишь меня поработать! – кричит она, отворачиваясь от меня.

Конечно, она не хотела, чтобы это выглядело сексуально, но сейчас я могу думать только о том, чтобы поработать с ней по-другому, и о том, сколько удовольствия я бы получил, кувыркаясь с этим соблазнительным телом. Даже если она разомнется, на следующий день все равно не сможет нормально ходить.

Не хочу показаться занудой, но я наблюдаю за Стиви, пока она не добирается до места назначения в следующем квартале. И делаю это просто потому, что уровень преступности в Чикаго запредельный. Это не имеет никакого отношения к тому, как двигаются ее ягодицы или покачиваются бедра под этими ужасными спортивными штанами, которые действительно давно пора выбросить в мусорное ведро.

9. Зандерс

– Видел сегодняшний заголовок? – Мэддисон подносит телефон прямо к моему лицу.

Заголовок гласит: «Эван Зандерс, каждую неделю – новая девушка». А ниже – огромная фотография, на которой я вчера вечером покидаю арену с цыпочкой, которую пригласил на игру.

– Может, скажешь им, что у твоей квартиры ее ждало такси и она даже не зашла внутрь? И что вместо того, чтобы отвести ее наверх, ты пришел к нам, чтобы почитать племяннице сказку на ночь?