– Цао Цао способный полководец, – ответил Чжугэ Лян, – но чрезмерно подозрителен. Это обычно и приводит его к поражениям. Помня об этой черте его характера, я действовал так, чтобы постепенно вызвать у него подозрения. Это мне удалось, и мы разгромили его.
– Цао Цао отступил на заставу Янпингуань, – сказал Лю Бэй. – Войско его ослаблено последним поражением. Думаете ли вы, учитель, окончательно сломить его?
– Уже все предусмотрено, – успокоил его Чжугэ Лян и послал Чжан Фэя и Вэй Яня перерезать путь, по которому врагу доставляли провиант; Хуан Чжуну и Чжао Юню было приказано зажечь кустарник в горах. Военачальники немедля выступили в поход; с ними пошли проводники из местных жителей.
Цао Цао решил обороняться на заставе Янпингуань. Вскоре разведчики донесли ему, что в горах горит кустарник и что войска Чжан Фэя и Вэй Яня идут к дороге, по которой подвозят провиант.
– Кто готов драться с Чжан Фэем? – вскричал Цао Цао.
– На бой пойду я! – вызвался Сюй Чу.
Цао Цао велел ему с тысячей отборных воинов немедля отправляться к месту провиантских складов.
Чиновник, ведавший снабжением войска, обрадовался приходу Сюй Чу и сказал:
– Без вашей помощи мы не довезли бы провиант до Янпингуаня!
Затем он принялся угощать Сюй Чу вином и мясом. Развеселившись, Сюй Чу стал торопиться в дорогу.
– Солнце уже садится, а впереди баочжоуские земли, – предостерег его чиновник. – Ночью в горах пройти невозможно.
– Чего вы боитесь! – вскричал Сюй Чу. – Положитесь на меня! Двинемся в путь при свете луны!
С обнаженным мечом в руке Сюй Чу поехал вперед, обоз двинулся за ним.
Ко времени второй стражи они вышли на Баочжоускую дорогу и, пройдя половину пути, вдруг услышали, как в ущелье загремели барабаны и затрубили рога. Чжан Фэй вывел свой отряд и с копьем наперевес бросился на пьяного Сюй Чу. Тот с трудом отбивался, и после нескольких схваток Чжан Фэй ударом копья в плечо сбросил Сюй Чу с коня. Воины подобрали его и бежали, а Чжан Фэй, захватив обоз, повернул обратно.
Когда Сюй Чу привезли в лагерь, Цао Цао распорядился передать раненого на попечение лекаря, а сам выступил против врага. Лю Бэй с войском вышел ему навстречу и приказал Лю Фыну вступить в поединок.
– Башмачник! – бранью ответил Цао Цао. – Ты всегда посылаешь драться свое отродье! Вот я вызову своего сына, так он твоего щенка смешает с грязью!..
Обозленный Лю Фын с копьем наперевес рванулся к Цао Цао. Но тот послал в бой Сюй Хуана. После нескольких схваток Лю Фын обратился в бегство. Тогда Цао Цао дал сигнал начинать большой бой. Но вдруг позади загремели барабаны, затрубили рога. Опасаясь неожиданного удара с тыла, Цао Цао отступил на заставу Янпингуань. В смятении воины его топтали друг друга. Противник, не давая им передышки, подошел к заставе и поджег восточные и южные ворота; за северными и западными воротами слышались крики и барабанный бой. Цао Цао вырвался с заставы, но путь ему преградил Чжан Фэй, а сзади ударил Чжао Юнь, и со стороны Баочжоу – отряд Хуан Чжуна. Войско Цао Цао было разбито, военачальникам едва удалось спасти его самого.
Но, добравшись до входа в долину Сегу, они увидели впереди облако пыли – подходил какой-то отряд.
– Если это засада, нам конец! – воскликнул Цао Цао.
К счастью, это оказался его сын, Цао Чжан. Отважный воин, искусный стрелок из лука, он обладал такой силой, что голыми руками мог справиться с диким зверем. Цао Цао часто говорил ему:
– Ты больше любишь лук и коня, чем учение! В этом нет ничего почетного для тебя. Ты не простолюдин!
На это Цао Чжан отвечал:
– Если я хочу стать истинно великим мужем, мне надо брать пример с Вэй Цина* и Хо Цюй-бина*. Я должен совершать подвиги в пустынях, побеждать несметные полчища, из конца в конец пройти Поднебесную. Где тут думать об учении?
А когда Цао Цао спрашивал своих сыновей, кем они хотят быть, Цао Чжан обычно отвечал:
– Хочу быть полководцем!
– Что же нужно для того, чтобы стать полководцем? – спрашивал Цао Цао.
– Носить латы и держать в руках оружие, не бояться трудностей и самому вести вперед своих воинов, поощрять и наказывать по заслугам, – отвечал Цао Чжан.
Цао Цао смеялся.
В двадцать третьем году периода Цзянь-ань[22 - 218 г. н. э.] в областях Ухуань и Дайцзюнь вспыхнуло народное волнение. Цао Цао послал туда Цао Чжана с пятидесятитысячным войском и сказал на прощание:
– Помни: дома мы – отец и сын, на службе – государь и подданный. Закон нелицеприятен и не пощадит тебя. Будь осторожен.
Цао Чжан впереди своих воинов с боями дошел до Санганя, и вскоре все северные земли оказались в его руках.
Когда Цао Чжан узнал, что отец его находится в Янпингуане, он поспешил к нему на помощь.
– Пришел мой рыжебородый сын! – обрадовался Цао Цао. – Ну, теперь я разобью Лю Бэя!
Он остановил войско и расположился лагерем у входа в долину Сегу.
Вскоре Лю Бэю стало известно, что Цао Чжан привел свое войско к Цао Цао.
– Кто сразится с Цао Чжаном? – спросил Лю Бэй.
– Если разрешите, я! – отозвался Лю Фын.
– И я! – воскликнул Мын Да.
– Идите вместе, и мы посмотрим, кто из вас совершит подвиг! – решил Лю Бэй.
Лю Фын и Мын Да, каждый с пятитысячным отрядом, двинулись навстречу врагу. Первым шел Лю Фын, за ним следовал Мын Да.
Цао Чжан выехал вперед и скрестил оружие с Лю Фыном, который после третьей схватки обратился в бегство.
Тогда на поединок вышел Мын Да. Но едва противники успели скрестить оружие, как в войске Цао Чжана поднялся переполох. Оказалось, что с тыла напали на него отряды военачальников Ма Чао и У Ланя. Мын Да сейчас же присоединился к ним. Зажатый с двух сторон, Цао Чжан обратился в бегство и лицом к лицу столкнулся с У Ланем. В яростной схватке Цао Чжан ударом алебарды сбил У Ланя с коня. Но жестокое сражение продолжалось. Видя всю бесплодность попыток добиться победы, Цао Цао отдал приказ отступать в долину Сегу и укрепиться в лагере.
Бои не возобновлялись, но противники продолжали стоять на одном месте. Цао Цао не раз пытался пробиться вперед, однако Ма Чао упорно преграждал ему путь. Цао Цао хотел прекратить войну и вернуться в столицу, но его удерживал страх перед насмешками Лю Бэя.
Как-то чиновник, ведавший кухней, принес на обед Цао Цао куриный суп. Заметив в чашке куриное ребро, Цао Цао задумался. В это время в шатер вошел Сяхоу Дунь и спросил, какой пароль назначить на ночь.
– Куриное ребро, куриное ребро! – машинально ответил Цао Цао.
Сяхоу Дунь оповестил об этом всех военачальников. Начальник походной канцелярии чжу-бо Ян Сю сразу же приказал своим людям укладываться и собираться в дорогу.
Кто-то сказал об этом Сяхоу Дуню. Он встревожился и пошел к Ян Сю:
– Почему вы начали собираться?
– По вашим словам я понял, что Вэйский ван принял решение уходить отсюда, – ответил Ян Сю. – На куриных ребрышках мяса мало, а бросить жалко. Победы нам здесь не добиться, а если отступить – Вэйский ван станет жертвой насмешек Лю Бэя. Но стоять на месте тоже бесполезно. Вот я и думаю, что не позже завтрашнего дня мы тронемся в обратный путь. Мои люди заранее укладываются, чтобы избежать суеты.
– Вы читаете мысли Вэйского вана! – воскликнул пораженный Сяхоу Дунь и тоже стал собираться в дорогу. Его примеру последовали другие военачальники.