Замурованные

– Черт! Ладно… Сейчас!

Вояка полез в свою сумку и достал красную сигнальную ракету. Нацелился ей в дыру и выстрелил. Сигнальная ракета со свистом вылетела и взорвалась снаружи с большим салютом, который точно был виден на несколько километров.

– Все. Думаю, сигнал кто-то да заметит. Кто знает? Может нам повезет, и мои коллеги заметят сигнал и помогут нам.

– Ваши коллеги?

– Да, такие же путники, как и я. Красная ракета, которую я запустил, означает, что путник в опасности и ему требуется помощь, а за помощь само собой, дается награда.

– Вы думаете, они придут?

– Да. Почему нет? Красная ракета означает вознаграждение – легкий куш. Так что… Придут. Да. Правда, совсем другое дело, если их нет в пустыне. Ай!

– Сэр, ваша рука!

Рука вояки в бешенстве дрожала. Он разбил свою руку в мясо и не чувствовал ее, но при этом она продолжала дрожать в конвульсиях.

– Все нормально. Сейчас только бинт достану…

Вояка полез в свой карман и достал оттуда запачканный, грязный бинт. Он снял свою перчатку, чтобы перевязать руку и ужаснулся вместе с пареньком от вида своей руки. От нее практически ничего не осталось. Его кисть была переломана, словно ее избили шипастым молотком, и стремительно истекала кровью.

– Ладно… Бинт тут, вижу, уже не поможет, но все же…

– Сэр… Черт!

– Так, сейчас я перевяжу и… Остановлю кровь.

Вояка в муках закричал и стал смачно выражаться, да так, что большинство слов паренек даже не понимал.

– Мне помочь!?

– Нет! Нет, не лезь!! Ах ты…!! Падла!!!

Вояка сжался от боли и, было слышно, как он скрипит зубами. В ужасных муках он вцепился сильнейшей хваткой в свою руку и стал терпеть боль, бешено при этом дыша. Спустя несколько минут он ослабил хватку и выровнял дыхание…

– Ну что? Ха-ха… – прошептал вояка через боль, пытаясь выглядеть неунывающим. – Зато мы себе дырку проделали!

– Какой ценой!

– Какой ценой? Хорошей ценой! С переломанной рукой, но зато выберемся! Уф… И кстати. Теперь из-за этой дыры в потолке к нам будет поступать больше самых разных загрязнителей воздуха. От нашего обычного отравленного воздуха, до песка пустыни. И учитывая то, что мы еще и в замкнутом помещении… Наши фильтры теперь буду портиться в полтора раза быстрее. Так что… Странно прозвучит, но. Постарайся дышать реже. Хорошо?

– Хорошо.

– Я не требую от тебя задерживать дыхание каждые пять минут, но… Дыши умеренно и спокойно. Ты понял?

– Понял.

– …Вот и отлично, а я пока что посплю…

Вояка зазевал. Положил аккуратно свою дрожащую раненную руку себе на колено и, облокотившись на каменную стену и положив свою голову себе на плечо, стал засыпать. Паренек же идею его не поддержал. Он достал свой детский рисунок и долго, о-очень долго стал рассматривать его, представляя, что он снова очутился в том парке, на том озере… Паренек все смотрел и смотрел, а вояка тем времен стал немного поддергиваться во сне…

ЧАСТЬ 5

«ТИТАН ГОРОД»

Сотни километров безжизненной пустыни, покрытой костями заглохших кораблей – вот что видел вояка на своем пути день за днем. Лишь бури веселили его на этом долгом отрезке пути. А другие путники? Другие путники были лишь призраками, которые прячутся в тенях минувших лет. Они лишь изредка приносили неприятности и то, они решались либо одной пулей, либо одним острым словом. Скука, в общем… Благо для вояки она продлилась вновь не долго, ведь на горизонте уже замаячил некий гигантский силуэт. Вояка поднялся на застывшую песочную волну и стал приглядываться. Гигантские тени величественного сооружения ослепили его, но вскоре глаза его привыкли к темноте, и он смог увидеть все… Перед воякой во всей титанической красоте стоял некогда великий город. Его обычные каменные дома стояли, словно стены крепости, а высокие индустриальные, словно сторожевые башни, которые не должны были впускать в город никого. Но все эти большие сооружения не сравнятся с главным чудом этого города: башней «Титан», которая уходила своими последними этажами далеко в небо, а шпиль ее и вовсе не был виден простым смертным. Вот оно… Гигантское чудо этого света. Любой пришедший сюда сразу мог произнести название этого города, даже если он и не знал его. Ведь перед ним стоял во всей свое красе «Титан-город».

– Ну, здравствуй, старый друг, – промолвил вояка, глядя на город.

Для многих других этот город был лишь очередной памяткой старого мира. Максимум из них можно было выдавить реакцию по типу: «О-у… Я когда-то хотел сюда приехать». Но для вояки это место было особенным. Ведь тут – среди каменных домов, был когда-то его дом. И буквально каждый уголок этого гигантского города пробуждал в нем теплые воспоминания. Любой другой видел бы этот город, как завораживающие, величественные, красивые, но все же мертвые развалины… Но только не он. Он, смотря на длинные тени замершего во времени города, видел совсем другую картину: он видел, как здание «Титан» сияет всеми прожекторами, а его спутники «Кометы» – это здания вдвое меньше его, подмигивали ему. Эти шесть зданий являлись символами единства города. Город был разделен на пять районов: экономический, технический, промышленный, развлекательный и творческий. И в каждом из районов было по одному ведущему зданию – по одной «Комете». «Кометы» экономического, промышленного и технического районов это гигантские офисы с малым числом отличий. В одном обитают конкурирующие компании, в другом весь канцелярский коллектив города. Гораздо интереснее «Кометы» развлекательного и творческого района. Развлекательная «Комета» представляла собой гигантский торговый центр, где каждый мог найти себе что-то по вкусу: от маленького невинного ребенка, до пошловатого взрослого, которого интересует только то, что ниже пояса. Это здание можно сравнить с гигантским легальным казино. Тут хоть и были установлены часы, но их никто не замечал, ибо у всех разбегались глаза от количества и качества удовольствия предлагаемого «Кометой». Тут можно было оставить тысячи часов и денег, даже и не заметив. Да что уж там со временем и деньгами!? Тут можно было умереть, а твой труп, лежавший на скамейке у всех на виду, могли заметить только через три дня! И то… Только потому что он стал сильнейшим образом вонять. Вот настолько люди не замечали всего вокруг, входя в эту развлекательную «Комету». Хотя… Не то чтобы люди замечали многое, не входя в «Комету»… Не суть… Впрочем, человеко-часы тратились на пролет не только в развлекательной, но и в творческой «Комете». Только уже в этой «Комете» люди больше предпочитали тратить свое время на созерцание. Ведь в этой «Комете» были объединены все культурные разветвленности – под одной крышей объединялись писатели, художники, философы и скульпторы разных мастей и стилей. Благодаря хорошей звукоизоляции на одном этаже могли выступать во весь голос известные металлисты, на другом этаже скромничать неизвестные любительские музыканты, а этажом выше и вовсе могла идти классическая симфония. Чудеса гармонии… Да и только. Жаль, что сейчас эта гармония нарушена… От прежней гармонии осталось лишь обветшалое здание с пустующими помещениями.

– Спасибо, озверевшие люди… – промолвил тихо вояка, глядя на гигантский кусок отвалившейся «Кометы».

Затем он посмотрел на «Титана» возвышавшего свой лик над всем городом и твердо сказал:

– Ты-то мне и нужен, старый друг…

Он посмотрел на город и продумал свой план действий. Чтобы безопасно добраться до «Титана» надо идти по мертвым районам – по тем районам, которые были разграблены и полностью уничижены в первые дни катастрофы. Одним из таких районов был развлекательный. Люди, узнав о своей скорой кончине, первым делом стадом побежали грабить бутики – это все, что было у них самое дорогое и желанное. Это то, что они хотели получить бесплатно перед смертью. И никто хоть с граммом ума не стал бы искать сейчас припасы в таком месте… Так что руины развлекательного были идеальным местом, чтобы пройти до «Титана». Туда и направился вояка. Он съехал с песочной волны и оказался в…

– Окраины…?

У любого мегаполиса всегда есть пригород, у «Титан-города» он тоже был. Его называли абсолютно незамысловатым названием – «Окраина». То место, где стоял вояка, было когда-то окраиной. Его сравняли с землей… Здесь раньше стояли милые маленькие домики. Спокойный был район… Прямо около моря. Но как только катастрофа произошла, это место сравняли с землей из-за жадности и зависти. Так что все, что осталось от милых деревянных домиков – это лишь груды обломков из гвоздей и дерева. Вояка стоит на пересечении каких-то улиц. Уже не понять каких… Знаки выцвели, почтовые ящики сгорели. Он посмотрел налево и там лишь километры обломков, посмотрел направо – там тоже самое. Но вдруг, его глаз зацепился с правой стороны за что-то блестящее. Еле заметный стальной блеск… Он подошел поближе, чтобы рассмотреть и это оказался почтовый ящик, еле уцелевший от огня. На нем адрес: «Улица 123А – Окраина. Дом 23». Рука вояки дрогнула.

– Моя улица…

Тут он раньше жил со своей женой. До того, как в компании не случилось сокращение работников, и ему с женой не пришлось переехать в «Титан-город». Вояка стал считать вслух, глядя на обломки домиков.

– Двадцать четыре, двадцать пять, двадцать шесть. И… Двадцать семь…

Он стоял перед обломками своего дома… Выцветший синий цвет палок с гвоздями напоминал ему о любви его жены к небу, а фиолетовый цвет кирпичей о ее страсти к фиалкам… А два сгоревших до основания дерева, для вояки вовсе и не сгорели… Они для него сияют зелеными лепестками, и на них по-прежнему висит их гамак, на котором качается его любимая. Все тут, несмотря на разруху, напоминало ему о ней. Так что больше ему тут нельзя было оставаться! Надо идти к своей цели и не задерживаться, но стоп. Что это там, вдали – в самом конце улицы?

– Неужто это оно…? – промолвил со страхом вояка, глядя на трехэтажное здание вдалеке.

Он с боязнью и дрожью в ногах прошел через всю улицу развалин и дошел до него. Перед ним было здание из самых страшных кошмаров человека – психушка из самых неприятных фильмов ужасов. Прогнившие стены, словно пропитанные кровью, белая штукатурка, покрытая серой пылью безысходности, разбитые темные окна, на стекле которых словно отпечатались мученики этой клиники. И из одного такого окна вояке кричит призрак.

– Это девочка, любимый! – кричит ему призрак. – Девочка!!!

Он протирает табличку, вывешенную на въезде в это здание. На ней написано: «Роддом №96».

– Девочка… – с грустью и тоской прошептал он.

Подул ветер, и призрака сдуло, а вместе с ним и грусть вояки.

– Я найду выход, – сказал он, посмотрев на «Титана». – Найду.

Вояка резко повернулся в сторону города. Теперь он держал путь в развлекательный район. Пройдя через засохшее море, он за два часа добрался до пляжа, а там уже за полчаса он был на месте. И вот он… развлекательный район во всем своем великолепии. Сотни тысяч рекламных вывесок, которые словно вывесили на показ все грехи и пороки человечества за последнюю тысячу лет. «Вечный виртуальный оргазм!», «Замена любых конечностей», «Flammeummetalli любит вас! Позаботьтесь о своем будущем вместе с Flammeummetalli!», «Бесплатные деньги? Реально!», «Почувствуйте себя богом в нашей ВС» – и это лишь малая часть. Все остальные рекламные вывески отправились в небытие вместе с электричеством, и теперь на их месте была лишь пустота. И тоже можно сказать и про весь район – все вокруг стало пусто. Тишина правит в этом новом мире. Вояка идет по проезжей части сквозь овальные камни, которые некогда были электрокарами. Он идет сквозь тишину пустоты района. Он не хочет идти по тротуару… Ведь там – в нем, закопаны миллионы жизней. Мужчины, женщины, дети – все оставили свои души в этом месте. Некоторые спешили на работу или собрание, некоторые отмечали выходной или праздновали день рождения, другие, может, шли на шопинг по поводу свадьбы, а другие просто шли в скромный бар с друзьями. Все они, будь разные или похожие, оказались с одной судьбой: похоронены в этом асфальте. Поэтому вояка не идет по тротуару. Идти по этому тротуару – идти по костям и душам падших здесь. В прямом… И в переносном смысле. Так что вояка бредет по проезжей части, стараясь не замечать ужас, который окружил его. Он идет и наслаждается тишиной, которая ранее не была знакома ему, когда он ходил тут. Сейчас… Все стало… Таким… Безмятежным. Если закрыть глаза на ужас, который буквально повсюду, и попытаться абстрагироваться от него, то этим миром даже можно наслаждаться. Миром без огней городов и шума машин. Миром без людей… Миром, который не живет движением. А живет… Дыханием. Медленным, убаюкивающим, спокойным.

– Мир, живущий дыханием, которое скоро прекратится, – промолвил вояка, глядя на скелет, слившийся с сиденьем машины. – Интересно вот только одно: как долго еще он будет дышать? И сможет ли задышать снова, после того как задохнется…?