Гражданская кампания

Энрике с упреком посмотрел на Марка и тихо начал:

– Ты обещал, что он нам поможет! А он оказался таким же, как все! Ограниченным, зашоренным, бестолковым…

Марк жестом велел ему замолчать.

– Успокойся. Мы еще не добрались до главного. – Он повернулся к Майлзу: – Дело вот в чем. Мы считаем, что Энрике в состоянии сконструировать жучков-маслячков, способных питаться местной барраярской флорой и преобразовывать ее в съедобный для человека продукт.

Майлз открыл рот – и снова закрыл. Взгляд его сделался пронзительным.

– Продолжай…

– Представь себе следующую картину. Каждый фермер, каждый поселенец в любом захолустье сможет держать улей жучков-маслячков, которые будут ползать по окрестностям, пожирая чуждую нам растительность, на которую вы, ребята, тратите столько усилий, выкорчевывая ее и выжигая в процессе терраформирования. А фермеры получат не только бесплатную пищу, но и бесплатные удобрения: помет жучков-маслячков просто потрясающе хорош для растений. Они начинают расти, как сумасшедшие!

– О! – Майлз откинулся на стуле с застывшим взглядом. – Я знаю кое-кого, очень заинтересованного в удобрениях…

Марк продолжал:

– Я хочу основать здесь, на Барраяре, компанию, чтобы продавать уже имеющихся жучков-маслячков и создавать новые подвиды. Я подумал, что такой гениальный ученый, как Энрике, и финансовый гений, как я (и давайте не будем их смешивать)… ну, мы способны достичь практически чего угодно.

Майлз задумчиво нахмурился:

– А чем вас не устроил Эскобар, позволь поинтересоваться? Зачем тебе понадобилось тащить этого гения и его творение сюда?

Если бы я не вмешался, Энрике схлопотал бы десять лет тюрьмы, но не будем об этом.

– Тогда у него не было меня, чтобы заняться деловой стороной. А Барраяр – оптимальное место для этого, тебе не кажется?

– Если дело пойдет.

– Вначале жучки могут вырабатывать маслице из земной органики. Мы начнем его продавать как можно быстрей, а полученные деньги пустим на финансирование дальнейших научных изысканий. Я не могу составить точный график, пока Энрике не изучит как следует биохимию Барраяра. Возможно, на создание соответствующих жучков потребуется год-два. – Марк коротко усмехнулся.

– Марк… – Майлз, нахмурясь, смотрел на стоящую на столе закрытую коробочку, из которой доносилось тихое поскребывание. – То, что ты говоришь, звучит логично, но я сильно сомневаюсь, что логика поможет сбыту. Никто не захочет есть пищу, происходящую от чего-то, что выглядит вот так. Черт, да никто не станет есть даже то, к чему оно прикоснется!

– Но люди едят же мед, – возразил Марк. – А его производят насекомые.

– Пчелы… Ну, так они ж милашки. Пушистенькие, в стильных полосатых мундирах. И вооружены жалом – этакой маленькой шпагой, которая вызывает уважение.

– А, понятно… – пробормотал Марк. – Летучая версия класса форов.

Братья обменялись ехидными улыбками.

– Значит, вы считаете, – недоуменно проговорил Энрике, – что, если я вооружу моих жучков-маслячков жалом, барраярцам они понравятся больше?

– Нет! – хором возопили Майлз с Марком.

Энрике обиженно умолк.

– Итак, – откашлялся Марк. – План вот такой. Я обеспечу Энрике место для работы, как только выберу время. Не знаю, где будет лучше – здесь, в Форбарр-Султане, или в Хассадаре. Если дело пойдет, возможно, ты захочешь, чтобы работы велись в округе Форкосиганов.

– Верно, – кивнул Майлз. – Поговори с Циписом.

– Я и собирался. Теперь ты начинаешь понимать, почему я считаю их денежными жучками? Может, захочешь инвестировать дело? Не на начальном этапе, конечно.

– Пока нет. Но все равно спасибо, – нейтральным тоном ответил Майлз.

– Мы… э-э-э… Знаешь, мы очень признательны за предоставление временного помещения.

– Нет проблем. Или, во всяком случае, – глаза Майлза нехорошо блеснули, – лучше бы их не было.

Деловая часть закончилась, и Майлз, вспомнив о долге гостеприимства, предложил поесть и выпить. Энрике предпочел пиво и воспользовался им как поводом прочитать лекцию о роли дрожжей в производстве пищи, начиная с Луи Пастера. Лекция изобиловала комментариями о сходстве между дрожжевыми бактериями и симбиотами жучков-маслячков. Майлз пил вино и больше помалкивал. Марк ел закуску, разложенную на большом подносе, и прикидывал, когда у него закончатся препараты для потери веса. А может, их просто-напросто сегодня же спустить в канализацию?

Через некоторое время Пим, судя по всему выполняющий в ограниченном контингенте Майлзовой прислуги обязанности дворецкого, пришел забрать поднос и бокалы. Энрике заметил наконец коричневую форму с серебряным орнаментом и тут же поинтересовался о значении этой символики. Вопрос ненадолго вывел Майлза из задумчивости, и он просветил Энрике по некоторым аспектам истории семейства Форкосиганов (вежливо пропустив упоминание о провалившемся барраярском нашествии на Эскобар, имевшем место лет тридцать назад). Майлз рассказал историю особняка и герба Форкосиганов. Похоже, эскобарца поразило до глубины души, что в основе символических гор и кленового листа на гербе лежит печать, которой графы запечатывали мешки с деньгами, собранными в виде налога с округа. Это дало Марку основание надеяться, что в Энрике все же проснется тактичность. Надеяться-то ведь не возбраняется никому?

Когда, по прикидкам Марка, прошло достаточно времени, чтобы ритуал братского общения был завершен, он вежливо извинился и отправился распаковывать вещи. Чтобы Энрике не заблудился, Марк провел его в лабораторию.

– Что ж, – сердечно сообщил ученому Марк, – все прошло лучше, чем я думал.

– О да! – рассеянно ответил Энрике. В его глазах появилось то самое отсутствующее выражение, которое означало, что голова занята выстраиванием длиннющих молекулярных цепочек. Хороший признак. Похоже, эскобарец переживет свой довольно болезненный переезд. – Кстати, у меня возникла идея, как сделать, чтобы мои малютки понравились твоему брату.

– Здорово! – Мысли Марка витали уже далеко. Он оставил эскобарца в лаборатории и помчался, перепрыгивая через две ступеньки, к себе в комнату. Наконец-то он сможет позвонить Карин, Карин, КАРИН!

Глава 4

Айвен только-только вручил сотню написанных от руки официальных приглашений на императорскую свадьбу сотрудникам оперативного отдела для дальнейшей рассылки, когда столкнулся на выходе из Генштаба с Алексом Формонкрифом, проходящим через контроль.

– Айвен! – окликнул Алекс. – Ты-то мне и нужен! Подожди!

Айвен остановился у автоматических дверей, мысленно придумывая на случай, если понадобится удрать, поручение от Той, Кому Следует Безоговорочно Подчиняться До Окончания Свадебных Торжеств. Алекс не самый страшный зануда фор в Форбарр-Султане (на этот титул не без оснований претендовали несколько представителей старшего поколения), но, безусловно, достойный последователь. С другой стороны, Айвену до смерти хотелось узнать, принесли ли какие-нибудь плоды те семена, что он заронил пару недель назад.

Алекс разобрался на контрольном пункте и, чуть запыхавшись, подошел к Айвену.

– Я только что отдежурил, а ты? Могу я поставить тебе выпивку? У меня есть кое-какие новости, и ты заслуживаешь того, чтобы узнать их первым. – Формонкриф покачнулся на каблуках.

Раз Алекс угощает, то почему нет?

– Конечно!

Айвен направился с Алексом через улицу в трактир, который офицеры оперативного управления считали своей коллективной собственностью. Это местечко, бывшее какой-то конторой, превратилось в питейное заведение буквально за десять – пятнадцать минут после того, как ОУ обосновалось в новом здании после подавления дворцового переворота Фордариана. Декор здесь был расчетливо похабным, что позволяло трактиру оставаться чисто мужским бастионом.

Они уселись за столик в глубине. Стоявший у стойки бара мужчина в модном костюме проводил их взглядом. Айвен узнал Бая Форратьера. Как правило, городские шуты редко удостаивали своим появлением этот бар, но Байерли славился своей способностью появляться везде – у него были чертовски хорошие связи. Бай насмешливо помахал рукой Формонкрифу, который радушно предложил ему присоединяться. Айвен выгнул бровь. Байерли обычно избегал общения с теми, кто, как он изволил выражаться, приходил невооруженным на битву разумов. Айвен никак не мог понять, зачем он обхаживает Формонкрифа. Противоположности притягиваются?

– Садись-садись! – пригласил Формонкриф Бая. – Я угощаю.

– В таком случае, конечно, – кивнул Бай и грациозно уселся. Он сердечно кивнул Айвену. Айвен кивнул в ответ, но куда более натянуто, ведь сейчас с ним не было Майлза в качестве словесного щита. В присутствии Майлза Байерли никогда не задевал Айвена. Причем Айвен так и не знал, связано ли это с подспудным вмешательством его кузена, или же Байерли предпочитает более достойные мишени. А может, вмешательство Майлза заключалось именно в том, что сам Майлз и был более достойной мишенью? Или же кузен считает Айвена своей личной подушечкой для булавок и не желает ни с кем делится? Что это, семейная солидарность или всего только собственнические наклонности Майлза?

Они отправили на сервер заказ, и Алекс вставил в прорезь кредитку.

– Да, кстати, Байерли, – сказал он Форратьеру, – прими мои искренние соболезнования в связи с кончиной твоего кузена Пьера. Я все время забываю тебе это сказать, потому что ты не носишь траурных одежд Дома Форратьеров. А стоило бы. У тебя есть на это право, вы достаточно близкие родственники. Они наконец определили причину смерти?