Все еще будет

Вик убрал из записи лишь самые откровенные фрагменты, на которых Лаки без всякого смущения лечила Стивена своими методами, остальное оставил без купюр, и теперь с опаской ожидал реакции Антэна. По ходу просмотра он комментировал кадры, пытаясь сгладить неприятное впечатление и от его собственного поведения, и от циничных высказываний Лаки.

Антэн слушал с каменным лицом. На записи дочь абсолютно не походила на своенравного, но доброго ангелочка, каким он привык ее считать. Сейчас перед ним была волчица – сильная и безжалостная, но при этом еще и справедливая, ведь каждое ее слово било правдой наотмашь, а признание, что отец ей не нужен, ударило в самое сердце.

– Да погоди ты сердиться на нее, сейчас не до этого, – быстро проговорил Вик, замечая стиснутые губы Антэна. – Она тогда мне тоже всего наговорила и попрощалась навсегда, но потом-то мы помирились. Я прошу тебя, послушай, что она скажет после того, как закончит лечить Стивена.

Он быстро перемотал запись и остановил ее на оптимистичных словах Лаки: «Вот увидишь, в твоей жизни все еще будет, надо только переждать какое-то время».

Но ее жизнеутверждающее обещание неожиданно сменилось мрачным предсказанием, которое испугало даже саму прорицательницу, а услышавших его сейчас в Дублине так прямо повергло в шок: «Через полгода твоя Стася будет умолять тебя не оставлять ее, но боюсь, это станет последним, что ты услышишь в этой жизни, братик».

А последняя фраза: «Мы вместе посмотрим смерти в глаза, а там уже как получится» окончательно всех убила.

– Я не хочу терять Стивена! – в ужасе закричала Стася. – Я его люблю!

– Прекрати истерику! Раньше надо было сказать ему об этом, а не целоваться в парке, – почти с ненавистью выкрикнул Викрам и налив в стакан воды, безжалостно плеснул ее в лицо сестры, заставляя замолчать. Сейчас было не до нее, она уже сделала все, что могла.

– Завтра будет ровно полгода, и я не знаю, что делать, – безысходно произнес он, глядя на Антэна полными отчаяния глазами.

Кристиана протянула салфетку захлебывавшейся от рыданий девушке и тихо сказала:

– Полгода сегодня, Викрам, и боюсь, что с нами уже попрощались. Не удивлюсь, если в привезенных тобой бумагах окажется завещание.

Антэн открыл папку и лихорадочно пролистал документы:

– Ты права, Криста. С нами действительно уже попрощались.

Он отбросил папку в сторону и торопливо начал мерить шагами комнату, пытаясь быстро сообразить, что же делать.

– Нет! Нет! – выкрикнул Вик, отказываясь верить и одновременно понимая, что так оно и есть.

– Надо срочно ехать в Дармунд, схватить их за руки и не отпускать от себя ни на шаг! – решительно заявил Алан, вскакивая на ноги, чтобы немедленно помчаться спасать любимую.

Он последними словами ругал и себя, и Галларда, убедившего его, что надо еще немного выждать перед примирением с Лаки. Вот и дождался, что в любую минуту может потерять ее. Нужно было никого не слушать, а всеми способами попытаться встретиться с ней и убедить в своей любви. Возможно ради него она постаралась бы вести себя осторожней и не лезла бы на рожон.

– Погоди! Ты ведь не думаешь, что они захотят покончить жизнь самоубийством и выпьют яд? – резко осадил сына Антэн и нервно сгибая пальцы начал размышлять вслух, пытаясь представить, что может сделать дочь.

– Значит, так. Лаки узнала, что Стивену грозит смерть. Брата она ни за что не бросит, но и пить яд с ним за компанию не станет. Получается, что это будет либо бешеная гонка, либо драка, в которую они оба ввязнут. Вик, быстро позвони кому-нибудь и выясни, где они сейчас. Вдруг еще можно задержать их в Дармунде.

Викрам начал лихорадочно звонить бывшим ученикам, но никто не отвечал на его звонки. Он готов был взвыть от бессилия, как вдруг ему ответил Грэди О’Малли.

От услышанного Вика с головой накрыл животный страх. Он едва смог выдавить из себя эти жуткие слова:

– Они схватились с вампирами, а до этого надели белые повязки.

– Белые повязки? Вампиры? – недоверчиво переспросил Антэн, отказываясь верить, что дочь сама выбрала такую страшную смерть.

В магическом мире белая повязка имела такое же символическое значение, как у японских самураев и означала готовность умереть. Такие повязки перед большими драками всегда надевают ликвидаторы, демонстрируя врагам бесстрашие перед смертью. Но ведь Лаки гаситель, а не ликвидатор. У нее нет ни знаний, ни оружия, чтобы противостоять вампирам.

Не дожидаясь ответа Антэн подбежал к замаскированному картиной сейфу и начал поспешно опустошать его.

– Где произошла схватка? Точное место известно? – быстро задавал он вопросы, рассовывая по карманам пистолеты и патроны. Затем сжал в руке квилон и повернулся к Вику.

– Грэди говорит, что они сейчас почти у цели, в районе Форест Драйва, но я не знаю, где это.

– Зато я знаю. Не прекращай разговор, мы используем мобильник для телепортации.

Антэн произнес так уверенно, словно занимался телепортацией каждый день, а не всего два раза в жизни, да еще четверть века назад. И научил его этому не дед, а приятель, обучавшийся в отряде ликвидаторов, который не имел права делиться такими знаниями, но тем не менее поделился.

– Держи меня за руку и продолжай говорить, – негромко приказал он Вику, – сейчас я настроюсь, и мы взлетим.

– Я с вами, – бросился к ним Алан, но был остановлен твердым голосом отца:

– Ты останешься здесь и подготовишь все для костра. И будь постоянно на связи.

Антэн оттолкнул сына в сторону, и тот ничего не успел ответить, как они с Виком буквально растворились в воздухе.

Кристиана изумленно смотрела на место, где мгновение назад стоял ее муж и не верила глазам. Одно дело описывать подобные трюки в романах, а другое – наяву убедиться в том, что перемещение в пространстве не выдумка фантастов. Оказывается, волшебники и правда живут среди обычных людей, только как трудно, даже невозможно, поверить в то, что один из них – самый дорогой тебе человек. Тот, с кем ты делишься всеми мыслями, с кем каждый день вместе ешь, пьешь, да и спишь тоже. Она повернулась к Алану, столь же обескураженному, и растерянным голосом произнесла первое, что пришло в голову:

– Если верить тому, что написано о вампирах, то их нельзя убить из пистолета.

– Можно, если стрелять серебряными пулями. По крайней мере так утверждают все писатели-фантасты, – машинально ответил ей пасынок, также находясь под невообразимым впечатлением от исчезновения отца. Надо же, он двадцать лет прожил рядом с волшебником. Нет, мир магии еще слишком далек от него, чтобы спокойно воспринимать подобные моменты. А он по наивности считал, что сможет быстро стать своим среди друидов.

Алан сердито нахмурил брови, злясь на себя. Надо действовать, а не размышлять о чудесах и хлопать глазами.

– Отец всегда покупал патроны с серебряными пулями, хотя они безумно дорогие, – уже более уверенным голосом заверил он Кристиану. – Я еще посмеивался и спрашивал, уж не с вампирами он собирается драться. Вот и допросился.

И пытаясь успокоить испуганных женщин, да и себя тоже, решительно напомнил:

– Надо срочно заняться костром, чтобы все было готово, когда они вот так же внезапно вернутся обратно, – и словно заклинание убежденно произнес, – обязательно вчетвером.

Глава 2

Белфаст

– Папочка, Артур не отдает мой шар! Он самый глупый и противный мальчишка во всем мире! – со слезами на глазах бросилась к отцу Агнесс. Она была «папиной» дочкой и сразу бежала к нему, а не к матери со всеми своими проблемами. И самой главной проблемой для нее всегда был брат Артур.

Джед обреченно вздохнул и отложил в сторону учебное расписание третьего курса, которое срочно переделывал к завтрашнему дню – к началу нового учебного года в Школе Оватов. Сейчас декану Фоксу предстояли нешуточные разборки со своими детьми, между которыми постоянно шла борьба за лидерство. Родившись на две минуты раньше брата, Агнесс постоянно подчеркивала, что она старшая в их тандеме, на что Артур резонно отвечал, что он – мужчина, а значит главный, и она, как девчонка, должна ему подчиняться. Свободолюбивая и своенравная Агнесс не желала мириться с таким заявлением, и словесные перепалки заканчивались потасовкой, в которой обычно побеждал более сильный Артур. И тогда малышка бежала к отцу —главному судье, который без всяких сомнений всегда обязан выступать на ее стороне.

Джед усадил дочь на колени и рассудительным голосом мирно сказал:

– Давай утрем слезки и успокоимся. Что произошло на этот раз?

– Я смотрела в шар, который мне подарила Лаки… – глотая слова начала торопливо объяснять девочка.

– Тетя Лаки. Мама столько раз тебе говорила об этом, а ты, бестолковая девчонка никак не можешь запомнить, – сразу послышался голос брата, подслушивавшего под дверью, что расскажет отцу эта ябеда.

– Дети, вы оба при посторонних должны называть ее госпожа Лаки. Не забывайте, что она наша будущая правительница, – хорошо поставленным голосом декана напомнила Джулия, входя в кабинет мужа и слегка подталкивая перед собой сына.

Она уже устала от постоянных детских ссор. Почему-то все считают, что близнецы живут душа в душу. Да и она была убеждена в этом, пока не родила двойняшек и не окунулась в мир постоянных баталий. Правда против «внешнего» врага брат и сестра всегда выступали единым фронтом. Соседские дети старались с ними не связываться, боясь попасться на язычок ехидной Агнесс или отведать тумаков Артура, который унаследовал от деда удачу ловца и всегда лез в драку.