Ловушка памяти

– Я же сказал, вы меня не тревожите.

– Я не хотела вас тревожить, но эти новости, ужасные новости… Примите мои соболезнования. Так ужасно терять близких…

Какое-то странное дежавю.

– Вы это уже говорили.

– Я хотела спросить, правда ли то, что пишут в газетах?

Хейз молчал.

– Что вашу жену убили так же.

Хейз зажмурился, надавил дрожащими пальцами на глаза, так что перед ними поплыли разноцветные пятна, и снова посмотрел на седую женщину; ему показалось, он сходит с ума.

– Я же сказал, что это правда, – еле произнес он. – Послушайте, вы же только что приходили, пару минут назад…

Она смотрела на него не моргая.

– Приходила?

– Разве нет? – уже и сам засомневался он.

Женщина замолчала, но вскоре продолжила:

– Я понимаю, сейчас такое время… – Она замялась. – Так, значит, убийства схожи?

– Схожи, – у Хейза помутилось в глазах, – но пока рано о чем-либо говорить.

– Но есть шанс, что убийцу найдут?

– Есть.

– Хвала Господу! – вскрикнула она и тут же закрыла рот рукой. – Ой, извините…

– Вы уже извинялись.

– Да?

– Я думаю, да… я не уверен… Извините, я хотел бы остаться один.

– Конечно-конечно, такой день, – залепетала женщина, торопясь уйти.

Она что-то еще говорила, но Маркус уже закрыл за ней.

Все растворялось и плыло перед глазами. Хейз привалился к двери, медленно сполз на пол и уткнулся головой в колени. Сон медленно забирал его, расслабляя уставшее тело, остужая горячую голову, убаюкивая расстроенный ум…

Вдруг он услышал знакомые звуки, привычную для кухни возню. Там, у окна возле плиты, стояла его Кэтрин, надевая рукавицу-прихватку.

– Ты слишком много работаешь, – сказала она и открыла дверцу духовки.

Он видел ее, он слышал ее, он мог с ней говорить…

– Посмотри на себя, ты валишься с ног. – Кэтрин вытащила пирог, поставила его на стол и вдохнула яблочный запах.

Хейз не верил своим глазам.

– Хорошо получилось, – сказала Кэтрин. – Ну что ты там сидишь, проходи.

Она сняла рукавицы и фартук.

Маркус смотрел на жену не отрываясь, боясь спугнуть ее и больше не увидеть. Она подходила ближе; стук каблуков ее домашних туфель отозвался болью в израненной памяти.

– Да что с тобой? – подала ему руку. – Поднимайся.

Маркус еле встал.

– Сегодня такая метель, я думала, ты опоздаешь… – Кэтрин положила голову на его плечо и стала раскачивать и мужа, и себя в незатейливом тихом танце.

– Я опоздал, – еле вымолвил он, чувствуя ее запах, нюхая ее волосы.

– На каких-то десять минут… – Она улыбнулась. – Это не страшно. Обними меня.

Маркус обнял ее крепче.

– Не так сильно, – засмеялась Кейт. – Ладно, иди ешь, пирог остывает.

Маркус прошел к столу; по кухне разносился запах ванили и яблок.

– Все, как ты любишь. – Кэтрин улыбалась, смотря на него.

– Ты не присядешь? – спросил он.

В дверь опять постучали.

– Сейчас, только открою, – она поспешила к двери, – а ты ешь.

– Нет! – Он не мог сдвинуться с места, ноги будто приросли к полу. – Не открывай, Кэтрин! Нет!

Но она уже не слышала его. Стук раздавался сильней и сильней. Кейт потянулась к двери…

– Нет! – крикнул Маркус и открыл глаза.

* * *

Кто-то ломился в дверь с наглым назойливым стуком. Так стучать могут только…

Маркус потянулся к дверной ручке.