Наложник

Наложник
Лорд Уриэль

Возможно… Может быть все меня слишком много баловали в детстве и слепо потакали моим прихотям, поэтому я вырос таким дурным? Могу поспорить на что угодно – эти лицемеры, что окружают меня с самого начала моего становления на ровнёхоньком пути карьеры, подставят мне подножку, если такой шанс им представится. Они думают, что я прагматичен и являюсь таким же циничным мерзавцем, как и все люди моего круга, но это в корне неверно. Они все ошибаются! Никто и не смеет полагать, что ледышка, в моём лице, снаружи может оказаться совершенно другим человеком внутри! Я никогда никого не любил, но был очарован неординарными, можно даже сказать сумасшедшими, личностями многократно. Госпожа Судьба посмеялась надо мной, ведь всё же я действительно избалован. Так мне и надо…

Пролог.

Миру мало любви – он ценит только лук.

Тот жжёт глаза нещадно, владея царством мук.

А люди радость ищут в объятиях чужих,

Забыв напрочь о тех, кто ими дорожит.

В зале играла нежная музыка, пробуждающая во мне давно забытые чувства. Вернее… Те казались знакомыми, но, похоже, что это лишь простые отголоски моего прошлого воплощения. В этом я не познал силу вселенской кары, носящей совсем скромное, почти невинное, название – «любовь».

Всю свою жизнь я прекрасно осознавал, что чего-то существенного не достаёт и приносит моему сердцу невыносимую тоску. И, казалось бы, снаружи всё нормально, верно? Да, как обычно, без изменений, без душевных трагедии и муки. Где мои соблазны и большой ежевичный пирог?

Но эта мелодия… Как она хороша! Эти ласковые звуки, словно речная вода, нагретая солнцем и окрашенная закатными, розово-золотыми, оранжевыми и малиновыми облаками. Сочно, свежо, ярко, не приторно, близко. Я был очарован, поэтому вдохновлённо и довольно рассеяно кружил по галерее, бросая замутнённые почти влюблённым восторгом взоры на каждую картину, желая, чтобы музыка не прекращалась никогда. Именно она добавляла нечто светлое, греющее.

Даже на взгляд придирчивого эксперта, работы являли собой воплощение изысканности. Но некоторые экземпляры умоляли записать их на получение премии в области «Я покорил тебя своей наглостью!» или «Дайте тапок, я его убью!», подрывая, тем самым, репутацию своего бесстыжего создателя. Впрочем, любое из творений этого художника прекрасно и, если я, всё же, выберу себе что-нибудь интересное, то обязательно куплю. Пополню свою коллекцию.

Внезапно я был словно поражён незримой, но меткой до крайности, молнией злого рока. Застыв, как глыба льда, расколотая стопой титана, осыпаясь в тёмные воды глубин. В глубине души, глупыми птицами, разносились крики восторга: О, эта великолепная синева! О, красота и меланхолия индиго! Мой любимый цвет, обожаемый оттенок…

Трепещу, молча впившись взглядом в, как могло показаться со стороны, простую одинокую лодку на водной глади. Не море, но река или широкое озеро. Однако горизонт ослепительно белый, растворяет в себе реальные черты, превращая всё в бесконечно умиротворённые безмятежность, печаль, с примесью сиротливой заброшенности. Неизвестно, что это за место, но ветер пахнул древностью, жизнью, борьбой с установленным миропорядком. В сосудах бабочками-смутьянками разлетались восторженные ликования. Сердце забилось очень быстро, будто его заставляют усиленно работать, требуя, чтобы тело пустилось в бешеный бег по воде. Изображение перед глазами подёрнулось дымкой и я, борясь с пеленой тумана и проигрывая ему, делаю шаг вперёд, восхищённо вздыхая.

«Нравится?» – Послышался позади непередаваемо красивый голос.

Я не стал оборачиваться, лишь стараясь усмирить бесчинствовавшую бурю эмоций в душе, ибо я знал, что за человек стоял за моей спиной.

«Необычайно.» – Выдохнул я.

«О?» – Протянул художник. – «Что вы чувствуете, глядя на эту картину?»

Признаю сразу: «Одиночество.»

«Ммм. Быть может, что-то ещё?» – Волшебный голос оказался совсем рядом, немного пугая.

Улыбаюсь, хоть этого мой собеседник и не может видеть: «Борьбу за место под солнцем. А солнцем этим является – любовь.»

Художник, стоявший ко мне уже вплотную, резко сделал шаг назад, рассмеявшись: «Что же, хорошо сказано!» – Затем добавил. – «Но очень двусмысленно. И какая же эта любовь? Мужская или женская?»

Кто вообще смеет спрашивать подобные вещи так прямолинейно? Какое вам дело может быть?

Я повернулся к обладателю столь любопытной натуры, что задаёт такие некорректные вопросы первому встречному, пусть и возможному покупателю. Но мой внезапно возросшийся негатив, разом улетучился, опадая на пол лепестками роз. Этот человек был настолько красив, насколько ужасны ночные кошмары, от которых у любого неизбежно остаётся ослепительно-белое будущее, награждённое проседью в бывшей когда-то густой шевелюре, на всю оставшуюся жизнь, без возможности насытить себя красками жизни. Он действительно походил на какого-то демона – шёлковые волосы чернилами стекали по хрупким плечам и были ровно срезаны на уровне талии, затянутой поясом с шитьём защитных рун. Этого художника отличить от других довольно просто, ведь он, независимо от ситуации, всегда носил только традиционные наряды. Красиво, в какой-то степени практичней офисной одежды, с составляющим кампанию удушья и постоянных глажек галстуком. Глаза красавца также отличались беспросветной тьмой – ночью, что поглощает в себя весь мир вокруг с заходом единственного небесного светила, чью яркость я всегда превозносил.

«Ну?» – Самый короткий вопрос за всю мою жизнь.

«Женщина, конечно. Кто ещё способен дарить любовь?» – Вот наглец!

Художник нехорошо улыбнулся: «А что насчёт греховных утех?»

И где знаменитая тонкокожесть, свойственная людям со столь высокохудожественным нравом?

Стараюсь не выказывать презрение, но задумываюсь. За кем не водилось подобных желаний окунуться в омут грязи с головой? И я такой же. А, впрочем, это только моё, сугубо личное, дело. Хотя и оно – круг с зыбучим песком обмана.

«Я вижу, что вы несчастливый человек и глубоко одиноки.» – Он видел, что собеседник хранит молчание, поэтому взял инициативу в свои изящные руки. – «Может вы хотите поменять свой образ жизни и начать всё с чистого листа?»

Заинтриговал меня: «Возможно. Но я не старик, чтобы об этом беспокоится.»

«Оо?» – Кокетливо приподнятая бровь.

Киваю: «Мне всего двадцать два.»

«В самый раз.» – Усмехнулся художник.

В моей голове хаос: Зачем он завёл этот разговор? И почему именно с моей скромной персоной? Вон, полно же людей в зале. Правда, почему-то, не смотрят в нашу сторону, словно не видят вовсе…

Создатель шедевров шагнул вперёд, встав очень близко ко мне и, не особо церемонясь, развернул обратно к картине. Он фанатично шепнул мне в ухо: «Может у вас есть мечта, или же вы хотите найти своё место под лучами согревающего Ярила?» – Его руки аккуратно легли на мои плечи. – «Присмотритесь.»

Смотрю. Сосредоточиться было не сложно, но шёпот другого человека мне мешал.

«Чего бы вы хотели?»

Чтобы ты отстал! Обязательно напишу о тебе плохой отзыв, если продолжишь мне докучать.

Подумав, отвечаю честно: «Азарта. Мне так скучно, что в жизни не хватает ни бешеной увлечённости, ни адреналина, что кипятил бы мою кровь.»

«Ах, звучит красиво. Может, что-то ещё?»

От горячего дыхания у меня пробежали мурашки по коже, а в нутре поселилось неведомое мне доселе беспокойство. По разуму резко прокатилась волна раздражения: Что он пытается выведать? Это такой новый способ закадрить кого-то, чтобы затащить в постель? Но мужики меня не интересуют. Эксцентричные демоны тем более.

Совладав с бурей в голове, отвечаю: «Возможно я жажду борьбы за истинную любовь и… Чтобы она была практически недостижима для меня.»

Демон резко отстранился, громко хлопнув в ладоши: «Как романтично! Ну что, да?»

Сдуру сказал «да», даже не оборачиваясь назад, к собеседнику.

А зря.

Бессовестный пинок в спину отправил меня в полёт, прямо лицом на картину. Позади послышался весёлый голос: «Контракт заключён. За тобой должок, человечек! Я его потом заберу.»

Меня захлестнуло, я словно провалился в бездну – под ногами была вода, вокруг также же всё переливалось. Пузырьки вырывались из моего горла. Кажется я тонул…

Глава 1.

На обездоленных просторах, где страшно сделать шаг,

Найдётся Древо Жизни, чьи корни были злом повреждены.