Они делали плохие вещи

– Это не он, – пробормотал Оливер.

Мэв посмотрела на него. Ей хотелось успокоить Оливера, взять за руку и сжать. Но каждый раз, когда она немного приближалась к нему, он отстранялся. Она снова закуталась в свитер.

– Ну что ж, если никто не собирается…

Холлис осторожно открыл свой конверт. Лорна, стиснув зубы, открыла свой. Мэв смотрела на Оливера и Элли, ожидая, что они будут делать. Когда Элли разорвала конверт, Мэв сделала то же самое. Оливер с тяжелым вздохом последовал их примеру.

Поначалу Мэв слишком увлеклась, наблюдая за другими, и просто держала конверт в руках.

Лорна поднесла руку ко рту и закрыла глаза.

Элли замерла в неподвижности. На ожесточившемся лице начали одна за другой проступать морщины, на руках вздулись вены.

Оливер пробормотал себе под нос «чушь собачья».

Холлис побледнел, энергия, казалось, полностью оставила его.

Наконец-то и Мэв решилась посмотреть. В конверте оказались фотокопии кредитных карт на имя ее невестки. Лимит по картам был почти полностью исчерпан. Каждая строчка напоминала о различных покупках, включая свитер, который сейчас был на ней, и оставшуюся внизу красную дорожную сумку.

Холлис сложил бумаги, которые получил, и сунул обратно в конверт.

– Итак. – Он постучал конвертом по ладони. Его голос был ровным, но звучал тоном выше, как у человека на два дцать лет моложе. – Думаю, если мы признаем, что на самом деле произошло той ночью, то в обмен ничего из этого, что бы это ни было… – он поднял конверт, – не выйдет наружу.

– Что до меня, то я не вижу тут ничего страшного для себя. – Мэв попробовала сложить бумаги так, как это сделал Холлис, но ничего не получалось – у нее тряслись руки. – У меня было разрешение. Она сказала, что я могу пользоваться. Почему он… почему он думает, что может шантажировать меня этим? Он неправ. Он ошибается.

Оливер вырвал у нее бумаги и помахал ими перед ее глазами.

– Перестань говорить «он». Это не он! И на это есть одна очень веская, черт побери, причина. Ты ведь помнишь, да? Он мертв. Каллум мертв!

Ужас пронзил всех одновременно. Теперь, когда имя прозвучало вслух, назад пути не было. Теперь нельзя было сделать вид, что у них есть шанс, что речь идет о ком-то другом, не о нем. Теперь они больше не были взрослыми людьми, постояльцами пансиона – они снова стали студентами-первокурсниками в грязной гостиной съемного дома.

Мэв споткнулась и ухватилась за дверной косяк.

– Мэв? – окликнул ее кто-то. «Лорна», – подумала она, но глаза у нее были закрыты, и она пыталась показать им всем, как сильно старается не плакать.

– Со мной все в порядке. В порядке. Не трогайте меня! Я в порядке.

Она не была уверена, что кто-то протянул ей руку, но было легко представить, что это так. И еще легче было понять, что никто ей руки не протянул.

– Я устала. Я ехала несколько часов. И как только я добралась сюда, меня втянули во все это, а я жутко промокла и замерзаю, и все, чего я хочу, это принять душ, переодеться, а разбираться со всем этим можно завтра с утра!

Когда она осмелилась взглянуть на них, то увидела, что все смотрят на нее, но ни у кого в глазах не было жалости. Одно только раздражение. Они были в ярости от того, что им снова приходится терпеть ее. Она знала, что так и будет.

– Мэв, – сказал Холлис, – нам, наверное, стоит поговорить о…

– Нет! Я слишком устала для разговоров. Не сегодня.

Она остановила себя. Нельзя полностью сломаться. Тогда они не станут ее слушать.

– Короче, вы делайте что хотите, но я сейчас не собираюсь думать об этом. Я приму душ и лягу спать, а утром мы сможем это обсудить.

Мэв собрала бумаги, которые Оливер бросил на пол, и вышла, не дожидаясь ответа. Спустилась вниз и схватила свою красную сумку. Тепло от камина было приятным, и она стояла и думала, каково это, если б она могла сунуть руки в тлеющий торф и не обжечься. Но, как и многое другое, это было невозможно.

Когда она снова поднялась наверх, оказалось, что все уже расходятся. Оливер не обратил на нее внимания и захлопнул за собой дверь в комнату номер три. Лорна встретилась с ней взглядом и попыталась улыбнуться, но не смогла, и направилась в комнату номер один.

Поднимаясь по лестнице, Мэв успела заметить Элли, прежде чем та скрылась в комнате номер пять. Мэв нашла свою комнату – комнату номер четыре, и в этот момент Холлис позвал ее по имени.

– Если захочешь поговорить, я недалеко, в другом конце коридора. – Он бросил взгляд на дверь своей комнаты. – Как в старые добрые времена.

– Спасибо, Холлис. Правда, спасибо.

Она осталась одна в коридоре, представляя, как Каллум машет ей рукой на прощание и исчезает за дверью, как и все остальные. Но это невозможно. И причина, по которой это невозможно, была именно той причиной, по которой их всех собрали здесь.

45 минут назад

Щетки метались по стеклу, не успевая за хлещущим дождем. Навалившись грудью на руль, Мэв напряженно смотрела вперед, пытаясь понять, какой дорога будет дальше. Изначально она рассчитывала попасть на остров раньше, при дневном свете, но ей пришлось сесть на более поздний паром. Темнота усилила ее страх настолько, что ее трясло, хотя она знала, что должна чувствовать себя счастливой. Это то, чего она хотела годами. По крайней мере, половину своей жизни. Все будет просто идеально. Все будет в порядке.

Кроме того, что, конечно, так не будет. Потому что когда это она получала то, чего хотела?

– Нет, – проговорила она. – Эти выходные посвящены переменам. Помнишь? Позитивные мысли. Позитивные мысли. Позитивные мысли.

Звякнул телефон, но она поборола желание посмотреть сообщение.

Он звякнул снова. Мэв постучала пальцами по рулю.

– Ты почти на месте. Можешь подождать еще пять минут, прежде чем проверять чертов телефон.

Она упорно смотрела на дорогу, отсчитывая секунды.

– Видишь? Нет ничего такого срочного, что не может…

Телефон звякнул в третий раз.

Мэв схватила его и проверила текстовое сообщение. И подняла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть впереди внедорожник. Она резко вывернула руль вправо. Машину занесло на мокрой дороге и развернуло на 180 градусов.

Несколько секунд Мэв слышала только собственное дыхание.

Когда к ней наконец вернулась способность соображать, она посмотрела на телефон и попыталась набрать «ОК!», но пальцы не слушались, и она нажала не на те буквы.

Сообщение не стерлось.

– Видишь? Позитивные мысли.

Она улыбнулась, поцеловала телефон и бросила его на пассажирское сиденье.

Появившийся поворот приглашал свернуть, огни дома манили, обещая тепло, общение, перемены. Все это ожидало ее. Все – для нее. Но когда она припарковала машину, дождь пошел сильнее, и заставить себя открыть дверь было выше ее сил.

– Все в порядке. – Мэв закрыла глаза, словно читала молитву. – Ты хороший человек. Ты нравишься людям. Тебе нечего доказывать. Ты…