Мисс Совершенство

– Вы, конечно, вправе дать волю своему неуемному воображению. Я не собираюсь вас останавливать.

Мисс Олдридж сверкнула глазами, собираясь ответить колкостью на колкость, но Алистер спокойно произнес:

– Мы не скрываем, что преследуем свои цели, и первейшей из них является более эффективная, а значит, дешевая транспортировка угля.

Олдридж, выкладывая кусочки птицы на тарелки дочери и гостя, лишь кивал.

– В результате лорд Гордмор получит возможность доставлять уголь большему количеству клиентов, – продолжил Алистер, – и продавать по более низкой цене. Однако в выигрыше будет не только он и его клиенты. Канал обеспечит вам и вашим соседям более легкий доступ к множеству товаров. Хрупкие предметы можно будет в целости и сохранности доставлять по воде, а не по ухабистым дорогам. Вы получите дешевое средство доставки навоза и сельскохозяйственной продукции на рынок. Короче, в районе Лонгледжа каждый получит от этого выгоду.

– Лорд Харгейт теперь редко бывает в своем поместье, даже когда парламент не заседает, – заметил мистер Олдридж. – Политика требует больших затрат физической и умственной энергии и утомляет духовно. Надеюсь, он в добром здравии.

– Мой отец вполне здоров, – сказал Алистер. – Но должен заметить, что он никак не связан с проектом лорда Гордмора.

– Я хорошо помню каналоманию, охватившую страну в прошлом веке, – сказал Олдридж. – Тогда был построен канал в Кромфорде и начато строительство в Пик-Форесте. Мистер Карсингтон, позвольте предложить вам немного карри?

Алистер был готов подробно рассказать о преимуществах кромфордского канала, но за ужином обычно не говорят о делах. Он коснулся данной темы исключительно потому, что мисс Олдридж сама предложила ему воспользоваться этой возможностью и поговорить о деле.

С радостью отложив разговор о делах, Алистер обрадовался предложению отведать карри, которое, как и все прочие блюда, было приготовлено великолепно. Разнообразие и качество блюд здесь, вдали от цивилизации, буквально поражало.

Кухарка, несомненно, у них сокровище. Даже дворецкий и лакей не ударили бы в грязь лицом в любом большом лондонском доме, в том числе и в Харгейт-хаусе.

Какая жалость, что женщина, столь хорошо подобравшая весь остальной обслуживающий персонал, не смогла найти себе камеристку, способную предотвратить этот ужасный разгул безвкусицы в одежде.

– Как случилось, что вы заинтересовались строительством канала? – спросил мистер Олдридж. – Допускаю, что чудеса инженерного искусства завораживают, но вы, как мне кажется, не выпускник Кембриджа?

– Я учился в Оксфорде, – сказал Алистер.

Считалось, что из двух старейших университетов Кембриджский предлагает несколько большие возможности людям с математическим складом ума или склонностью к научной работе.

– Смит, насколько я помню, был самоучкой, – задумчиво произнес хозяин. – Что вы знаете об ископаемых?

– Вы о преподавателях Оксфорда? – уточнил Алистер.

Услыхав смешок, он взглянул через стол, но опоздал: выражение лица у мисс Олдридж было таким же невозмутимым, как и ее платье.

Она перевела взгляд с отца на Алистера и объяснила:

– Папа имеет в виду работу мистера Уильяма Смита «Идентификация пластов залегания по органическим ископаемым остаткам». Вы с ней знакомы?

– Для меня это слишком сложно, – ответил Алистер, заметив, что она подавила улыбку. – Я в этом не силен.

– Но это касается минеральных залежей, – возразила мисс Олдридж, как и отец, нахмурив лоб. – Я подумала, что вы пользовались геологическими картами Смита.

– Для прокладки трассы канала? – спросил Алистер.

– Для определения целесообразности бурения каменноугольных шахт в районе, который считается труднодоступным. – Она взглянула на Алистера так, словно это он ископаемое, подлежащее классификации. – На территории Англии залежи угля имеются практически повсюду, но в некоторых местах добыча и транспортировка обходятся слишком дорого. У вас, должно быть, имеются веские причины считать, что запасы угля на территории, принадлежащей лорду Гордмору, стоят того, чтобы предпринять строительство канала. Или вы начали бурение, даже не подумав об экономической целесообразности?

– Всем известно, что эти места богаты полезными ископаемыми, – заявил Алистер. – Лорд Гордмор обязательно найдет то, что оправдает затраченный труд: свинец, известняк, мрамор, каменный уголь.

– Лорд Гордмор? Но разве вы не сказали, что являетесь партнером и посвящены во все подробности?

– Мы стали партнерами с ноября, а добычу угля он начал раньше, почти сразу же после возвращения с континента.

По правде говоря, Гордмор, возвратившись с войны, обнаружил, что его финансы в плачевном состоянии. У него даже не было средств, чтобы содержать свое нортумберлендское поместье. Управляющий посоветовал ему приступить к эксплуатации недр на его дербиширской земельной собственности, и Гордмор с отчаяния занялся добычей каменного угля.

Однако Алистер совсем не собирался обсуждать личные проблемы своего друга ни с этой любопытной дамочкой, ни с кем-либо еще.

– Понятно, – заключила мисс Олдридж, опустив глаза. – Значит, вы оба сражались под командованием герцога Веллингтона, но прославились вы один. О вас слышал каждый даже здесь, в глуши Дербишира.

Алистер почувствовал, что краснеет. Было непонятно, что она имеет в виду: Ватерлоо или его безумные поступки. К сожалению, как то, так и другое получило широкую огласку. Ему следовало бы привыкнуть к тому, что время от времени его прошлое всплывает наружу, но не удалось, потому что байки о его подвигах докатились даже до этой глухомани.

– Вы очень похожи на лорда Харгейта, – заметил мистер Олдридж. – У него ведь есть еще сыновья, не так ли?

Обрадовавшись смене темы разговора, Алистер подтвердил, что у него четыре брата.

– Ну, это не слишком много, – заявил мистер Олдридж. – Наш бедный король – отец пятнадцати детей.

Король Георг III был в течение нескольких лет психически болен и не способен управлять государством. Вместо него правил принц-регент, его старший сын, и, хотя не был психически болен, совершал порой безумные поступки.

– Лучше бы наш монарх произвел на свет поменьше детей, но более высокого качества, – произнесла мисс Олдридж. – Лорд и леди Харгейт произвели на свет всего пятерых сыновей, причем двое старших – образцы добродетели, а один – знаменитый герой Ватерлоо. Думаю, ваши младшие братья тоже прославятся.

– Похоже, вы много знаете о моей семье, мисс Олдридж, – заметил Алистер.

– Как и каждый житель Дербишира. Ваша семья – одна из старейших в графстве. Ваш отец имеет большой вес в палате лордов. Ваши старшие братья участвовали в нескольких достойных восхищения начинаниях. Все лондонские газеты подробнейшим образом описывали ваши ратные подвиги, да и местные газеты тоже. Даже если бы я по какой-то причине не прочла о вас в газетах, все равно не осталась бы в неведении. Ваше имя упоминалось в каждом письме, которое я получала от друзей и родственников из Лондона.

Алистер поморщился. В боях он участвовал всего дня два, а из-за своей неопытности вполне мог отстрелить себе нос. Почему именно о нем писали газеты, оставалось загадкой, и это приводило его в ярость.

– Ну, эти новости устарели, – сказал он с холодной медлительностью, цель которой – пресечь разговор на нежелательную тему.

– Только не в наших местах, – возразила мисс Олдридж. – Вам еще придется вытерпеть проявление восторгов со стороны населения.

Его холодный тон не оказал на нее ни малейшего воздействия, а вот ее жизнерадостность его насторожила.

Алистер знал, что женщинам свойственно говорить одно, а подразумевать другое, и, как правило, неприятное, поэтому напрягся, но тут заметил, как мисс Олдридж убрала за ухо непослушную прядь.

Такой жест допустим после того, как женщина разделась и распустила волосы, или подняла утром голову с подушки, или после занятия любовью, но уж никак не за обеденным столом. Она должна была выйти к ужину надлежащим образом причесанная и одетая.

Алистер попытался переключить внимание на еду, но у него пропал аппетит: слишком остро он ощущал ее присутствие, даже не глядя на нее.

Ее отец, разумеется, ничего не замечал, а с аппетитом продолжал есть. Его счастье, что он мог ходить пешком и лазить по горам, потому что ел этот ботаник как два крупных мужика.

Незадолго до конца ужина мистер Олдридж стал рассказывать об опытах с тюльпанами, а мисс Олдридж покинула столовую, оставив мужчин наслаждаться портвейном, и Алистер наконец вздохнул свободнее, сосредоточился и начал излагать свои соображения относительно проекта строительства канала.

Пока он говорил, мистер Олдридж пристально рассматривал подсвечник, но кое-что, видимо, все же слышал, и когда Алистер закончил, сказал:

– Ну что ж, я вас понял, но, видите ли, все это очень сложно.

– Строительство канала – дело непростое, – согласился Алистер. – Когда приходится использовать чужую земельную собственность, надо учитывать все пожелания другой стороны и компенсировать неудобства.