Обольстительница в бархате

– Это моя работа, – сказала она. – Герцогиня Кливдон придумывает туалеты, леди Лонгмор поддерживает репутацию «Модного дома Нуаро» в глазах публики, а я веду дела.

– Хотите сказать, отслеживаете прохождение денег.

– Это лишь часть дела. Я нанимаю и увольняю портних, присутствую при их кризисах и истериках, выдаю всем зарплату, обеспечиваю поставки.

Лисберн закрыл книгу и какое-то время разглядывал мисс Нуаро. Это доставляло ему удовольствие. Прежде всего, у нее было необычное лицо. Большие голубые глаза, пухлые губы и решительный подбородок.

Такой подбородок хорошо сочетался с аккуратными колонками цифр и отсутствием клякс.

Ее платье словно привезли сюда из сказочной страны.

Белые оборки и кружева каскадами спускались к талии, словно морская пена. Из-под кружев виднелись пышные рукава, как подушки. От тонкой талии стекали вниз волны юбок. Верхняя белая была расшита каким-то немыслимым количеством мелких голубых цветочков. Это смотрелось роскошно и безумно женственно. Сразу хотелось помять юбки, чтобы услышать, как шуршит материя.

Ладно, не только ради этого.

Что за наслаждение было нести ее через всю Сент-Джеймс-стрит!

Он смотрел на ее лицо, на это платье, а сам думал о цифрах, выписанных в аккуратные столбцы.

Поставил бухгалтерскую книгу на место.

У нее с губ сорвался какой-то тихий звук.

– Вы хорошо себя чувствуете? – встревожился Лисберн. – Нога по-прежнему болит? Может, еще бренди?

– Нет-нет, спасибо, – отозвалась она. – Я больше не имею права вас задерживать. Вы были так милы и по-рыцарски любезны.

– Для меня это было настоящим удовольствием, уверяю вас. – Он подошел к письменному столу, осмотрел его. – Я думал, что у меня выдастся очень нудная вторая половина дня, что придется выслушивать эмоциональные выплески Суонтона.

Потом маркиз взял в руки опасно оточенное перо и попробовал его кончиком пальца. На пальце осталась отметина. Ничего смертельного. Но вот если с яростью вонзить перо в кого-нибудь… Мисс Нуаро была на это способна, как ему казалось. Лисберн осмотрел тщательно заостренные перья. Вернув их назад на подставку, он почти не сомневался, что услышал, как девушка неровно задышала.

– Вам жарко, мисс Нуаро? – поинтересовался маркиз. – Может, распахнуть окно? Или от этого станет только хуже?

Она недовольно промычала в ответ.

– Если вас одолевает любопытство, милорд, – а я понимаю, что высокородные джентльмены всегда поступают, как им вздумается, – так вот, не изволите ли вы вернуть мои вещи в то положение, в каком нашли их?

Отступив от письменного стола, Лисберн заложил руки за спину. И совсем не потому, что смутился. Просто ему страшно захотелось перевернуть здесь все вверх дном и чтобы она стала частью беспорядка.

Он еще раз осмотрел письменные принадлежности и перья, а потом посмотрел на ряды гроссбухов.

– Э… Нет. В этом-то все и дело. Я могу, конечно, попытаться, но они все равно расположатся по-другому. Вот для чего нужен Аттридж. Понимаете, мне все быстро надоедает, и тогда дела начинают идти наперекосяк. – Это не было такой уж неправдой. Как только Саймон осваивался с какой-нибудь вещью, она переставала вызывать у него интерес. Лишь скуку.

– Ваша одежда в безукоризненном состоянии, – отметила Леони.

Лисберн оглядел себя.

– Странно, не находите? Даже не понимаю, как мне это удается. Тут чувствуется рука Полкэра, моего камердинера. Без него ничего бы не получилось.

Секунду он задумчиво рассматривал свой жилет. Это был его любимый. Лисберн не сомневался, что отлично выглядит в нем. Должно быть, какой-то проницательный дух посоветовал ему сегодня надеть этот жилет.

Нет, то был Полкэр.

* * *

Полкэр: Но милорд не может надеть коричнево-малиновый жилет по этому поводу.

Лисберн: Этот повод называется Суонтон, что означает, что все девицы будут смотреть только на него. Никому не будет дела до того, как я выгляжу.

Полкэр: Никто не знает, кого вы там встретите, милорд.

* * *

Это еще раз доказывало, что Полкэр не только гений среди камердинеров, но еще и оракул.

Саймон поднял взгляд на мисс Нуаро.

Нежный румянец прилил к ее скулам и тут же отступил. Зрелище было роскошным.

– Нужно ли мне рискнуть и снова все разложить по местам? – спросил Лисберн. – Боюсь, у меня не получится в полной мере соответствовать вашим требованиям. Кроме того, я подозреваю, что сейчас вы вскочите с кресла и… – Он задумался. – …И воткнете в меня нож для зачистки перьев?

Саймон не сомневался, что она заставляет себя сдерживаться. Но это было не так легко определить. Выражение ее лица можно было бы описать, как загадочное. Хотя волосы у мисс Нуаро были рыжие, она, странным образом, совсем не краснела. Опять же, несмотря на все недостатки, ему нельзя было отказать в наблюдательности, в особенности если это касалось женщин. В данном случае Лисберн был по-ястребиному внимателен. То, как мисс Нуаро приняла расслабленную позу, не показалось ему бессознательным движением. Он отметил, что девушка заставила выглядеть себя спокойной, опустила плечи.

– Такая мысль у меня мелькнула, – призналась Леони. – Но от тел очень трудно избавляться, в особенности от тел аристократов. Люди легко замечают исчезновение лиц благородного происхождения.

Дверь оставалась слегка приоткрытой. Он понял, что кто-то подошел к ней с той стороны, потому что мисс Нуаро тут же встревоженно выпрямилась.

Затем послышался стук.

– Entrez, – громко сказала Леони, и в комнату вошла девушка, одна из тех, кто толпился в демонстрационном зале.[6 - Войдите (фр.).]

– О, мадам! Простите за мое вторжение, – затараторила вошедшая. По крайней мере, именно это она должна была сказать, прежде чем сделала одолжение и перешла на английский. – Но там леди Клара Фэрфакс и… еще другая леди.

– Другая леди?

Мисс Нуаро просияла и вскочила из кресла, забыв о травмированной ноге. Поморщилась и тихо выругалась по-французски, но глаза ее сияли.

– Проведи их наверх, в комнату для переговоров, и подай прохладительные напитки. Я сейчас буду.

Девушка удалилась.

– Наверх, в комнату для переговоров? – переспросил он. – Вы собираетесь ходить по лестницам в таком состоянии?

– Леди Клара привела сюда леди Глэдис Фэрфакс, – сказала она. – Вы что, не видели ее?

– Разумеется, я видел Глэдис. Ее невозможно не заметить, как невозможно не обратить внимания на падающий дом или сорокадневный ливень. Я вам сам показал ее.

– Я имела в виду ее манеру одеваться, – пояснила Леони.