Шаровая молния

Ответа не последовало.

– Мама! – снова крикнул я.

Ответа не последовало.

Я приблизился к двум статуям: это был самый жуткий момент в моей жизни. В прошлом все мои страхи были по большей части во снах, и мне удалось избежать психического срыва в мире своих кошмаров, потому что мое подсознание продолжало бодрствовать, крича моему сознанию из укромного уголка: «Это сон!» Но сейчас этому голосу пришлось вопить во всю мочь, чтобы заставить меня приблизиться к родителям. Протянув дрожащую руку, я потрогал тело отца, и в то самое мгновение, когда я прикоснулся к серо-белой поверхности его плеча, мне показалось, будто я проникаю сквозь чрезвычайно тонкую и чрезвычайно хрупкую скорлупу. Я услышал тихий треск, как трескается в мороз стакан, когда в него наливают кипяток. Оба изваяния у меня на глазах рассыпались маленькой лавиной.

На полу образовались две кучки белого пепла – это было все, что осталось от моих родителей.

Деревянные стулья, на которых они сидели, стояли на месте, покрытые слоем пепла. Смахнув его, я увидел совершенно нетронутую поверхность, холодную на ощупь. Я знал, что в печи крематория тело нагревается до двух тысяч градусов на протяжении тридцати минут, чтобы превратиться в пепел. Значит, это был сон.

Озираясь вокруг отсутствующим взглядом, я увидел дым, выходящий из книжного шкафа. За стеклянной дверцей шкаф был заполнен белым дымом. Подойдя к нему, я открыл дверцу, и дым рассеялся. Примерно треть книг превратились в пепел, того же цвета, как и две кучки на ковре, но на самом шкафу не было никаких следов огня. Это сон.

Увидев струйку пара, выходящего из приоткрытого холодильника, я открыл дверцу и обнаружил, что замороженная курица полностью прожарена и от нее исходит аппетитный запах; креветки и рыба также были приготовлены. Но компрессор тарахтел как ни в чем не бывало, и сам холодильник не имел никаких следов повреждений. Это сон.

Сам я также чувствовал себя несколько странно. Я расстегнул пиджак, и с моего тела посыпался пепел. Надетый на мне жилет сгорел дотла, но пиджак был цел и невредим – вот почему я ничего не замечал до сих пор. Проверив карманы, я обжег руку о какой-то предмет, оказавшийся моим сотовым телефоном, превратившимся в кусок расплавленной пластмассы. Несомненно, это сон, очень странный сон!

Одеревеневшие ноги привели меня обратно к моему стулу, и хотя с этого места мне не были видны две кучки пепла на ковре за столом, я знал, что они там есть. На улице гроза затихала, и молнии сверкали все реже. Затем и дождь прекратился. Потом сквозь прореху в тучах выглянула луна, бросившая в окно неземной серебристый свет. Я по-прежнему сидел оцепеневший, как в тумане. В сознании моем мир прекратил свое существование, и я плавал в бескрайней пустоте. Как долго так продолжалось, пока меня не разбудили лучи восходящего солнца, упавшие в окно, я не знаю, но, когда я автоматически встал, чтобы идти в школу, мне пришлось собираться с мыслями, чтобы найти свой портфель и открыть дверь, поскольку я по-прежнему тупо смотрел в эту безграничную пустоту…

Неделю спустя, когда рассудок мой в основном вернулся в нормальное состояние, в первую очередь я вспомнил, что это был мой день рождения. В торте должна была торчать только одна свечка – нет, вообще ни одной свечи, потому что в тот вечер жизнь моя началась заново, и я был уже не тем человеком, каким был прежде.

Как сказал в последнее мгновение своей жизни папа, я проникся страстью, и мне хотелось ощутить ту восхитительную жизнь, которую он описывал.

Часть первая

Глава 1

Университет

Обязательные предметы: высшая математика, теоретическая механика, гидродинамика, принцип работы и практическое применение компьютеров, языки программирования, динамическая метеорология, принципы синоптической метеорологии, китайская метеорология, статистическое прогнозирование, долгосрочное прогнозирование, математическое прогнозирование.

Предметы по желанию: циркуляция атмосферы, метеорологический диагностический анализ, грозы и метеорология среднего уровня, предсказание и предотвращение гроз, тропическая метеорология, климатические изменения и краткосрочное предсказание климата, радиолокационная и спутниковая метеорология, загрязнение атмосферы и климатология больших городов, высотная метеорология, взаимодействие атмосферы и Мирового океана.

Всего пять дней назад я разобрался со всеми своими делами и отправился в город, расположенный в тысяче километрах к югу, чтобы поступить в университет. Закрывая в последний раз дверь опустевшего дома, я сознавал, что навсегда оставляю позади свое детство. Отныне я буду машиной, сосредоточенной на достижении одной-единственной цели.

Перечитывая список предметов, которыми мне предстояло заниматься ближайшие четыре года, я испытывал некоторое разочарование. Здесь было много совершенно ненужного, зато отсутствовало то, что действительно было мне нужно, например теория электромагнитных полей и физика плазмы. Я осознал, что, наверное, выбрал не ту специальность и, возможно, мне следовало идти на физический факультет, а не на физику атмосферных процессов.

Поэтому я не вылезал из библиотеки, занимаясь по большей части математикой, теорией электромагнитных полей и физикой плазмы, и посещал только те лекции и семинары, которые были связаны с этими темами, по сути дела, отбрасывая все остальное. Яркая студенческая жизнь меня нисколько не интересовала, и она проходила стороной. Случалось, я возвращался в свою комнату в общежитии в час или в два ночи и слышал, как сосед во сне бормочет имя своей подружки – это было единственным напоминанием о том, что существует и другая сторона жизни.

Как-то раз глубоко за полночь я оторвался от толстенной монографии по дифференциальным уравнениям в частных производных. Я полагал, что в такой поздний час я, как обычно, единственный, кто оставался в читальном зале, но, подняв голову, я увидел напротив Дай Линь, симпатичную девушку из моей группы. Учебников у нее не было; она просто положила голову на руки и смотрела на меня. Выражение ее лица вряд ли помогло ей очаровать толпы поклонников; такой вид бывает у человека, обнаружившего в лагере врага, так смотрят на нечто чуждое, и я понятия не имел, как долго она на меня смотрела.

– Странный ты человек, – сказала Линь. – Я вижу, что ты не безмозглый тупица, потому что у тебя есть смысл жизни.

– Вот как? – отмахнулся я. – Цели есть у каждого, разве не так?

Наверное, в нашей группе я единственный никогда не заговаривал с Линь.

– У всех нас цели довольно туманные. Но ты – ты определенно ищешь что-то конкретное.

– А у тебя хороший глаз на людей, – довольно бесцеремонно заявил я, собирая книги и вставая.

Я единственный мог не рисоваться перед Линь, и это внушало мне чувство превосходства.

Когда я уже подходил к двери, она меня окликнула:

– Что ты ищешь?

– Тебе это вряд ли будет интересно. – Я вышел не оглядываясь.

Выйдя на улицу в тишину осенней ночи, я поднял взгляд на небо, полное звезд, и, казалось, ветер донес голос моего отца: «Ключ к замечательной жизни – это страстное увлечение чем-либо». Теперь я понимал, как он был прав. Моя жизнь превратилась в стремительно несущуюся ракету, и у меня было только одно желание: услышать, как она взрывается, попав в цель. Цель эта не имела никакого практического смысла, но, когда я ее достигну, можно будет считать, что моя жизнь состоялась. Я не знал, почему направляюсь именно туда, но достаточно было одного только желания идти, этого импульса, лежащего в основе человеческой природы. Как это ни странно, я никогда не изучал материалы, связанные с Этим. Мы с Ним были двумя рыцарями, посвятившими всю свою жизнь подготовке к одному-единственному поединку, и до тех пор, пока я не буду готов, я не буду Его искать и не буду о Нем думать.

* * *

Незаметно промелькнули три семестра – это время показалось мне одним непрерывным промежутком, поскольку я, не имея дома, куда можно было бы вернуться, проводил все каникулы в университете. Живя в просторном общежитии, полностью предоставленный сам себе, я практически не испытывал одиночества. Только вечером в Праздник Весны, слушая грохот фейерверков на улице, я вспоминал свою жизнь, какой она была до появления Этого, но та жизнь, казалось, завершилась целое поколение назад. Я проводил ночи в своей комнате в общежитии с отключенным отоплением, холод придавал моим снам особую жизненную правдоподобность, и хотя я ждал, что во сне ко мне придут папа и мама, этого не происходило. Я вспоминал индийскую легенду о радже, вознамерившемся после смерти своей возлюбленной построить роскошную гробницу, подобную которой еще не видели. Почти всю свою жизнь он трудился над этой гробницей, и наконец, когда строительство было завершено, заметил стоящий посредине гроб своей возлюбленной и сказал: «А вот это здесь лишнее. Уберите его».

Моих родителей уже давно не было в живых, и Это полностью заполняло мое сознание.

Но то, что произошло дальше, запутало мой простой мир.

Глава 2

Первый странный феномен

Летом после окончания второго курса я отправился домой, чтобы сдать старый дом в аренду и выручить деньги для дальнейшего обучения.

Когда я приехал, было уже темно, поэтому я на ощупь нашел замок, отпер дверь и вошел внутрь. Включив свет, я увидел знакомую картину. Стол, на котором во время той страшной грозы стоял торт со свечами, оставался на месте, вокруг него по-прежнему были расставлены три стула, как будто я ушел лишь вчера. Измученный дорогой, я сел на диван и, осмотревшись по сторонам, почувствовал что-то неладное. Сперва чувство это было неясным, но, по мере того как оно приобретало очертания, подобно подводному рифу, появляющемуся из тумана, я уже не мог не обращать на него внимания. Наконец я обнаружил, в чем дело.

Казалось, я ушел из дома только вчера.

Я осмотрел стол: он был покрыт слоем пыли, слишком тонким для тех двух лет, что я отсутствовал.

Я направился в ванную, чтобы смыть с лица грязь и пот. Включив свет, я отчетливо увидел себя в зеркало. Слишком отчетливо. Зеркало не должно было быть таким чистым. Я прекрасно помнил, как однажды, когда я еще учился в начальной школе, мы с родителями в летние каникулы уехали из дома, и хотя мы отсутствовали всего месяц, когда мы вернулись, я на пыльной поверхности зеркала нарисовал человечка. Теперь же я несколько раз провел пальцем по зеркалу, но ничего не смог нарисовать.

Я открыл воду. После двух лет бездействия из железного крана должна была потечь ржавчина, но вода была совершенно чистой.

Вымыв лицо, я вернулся в гостиную и обнаружил кое-что еще: два года назад, покидая дом, я, перед тем как закрыть дверь, напоследок окинул комнату взглядом на тот случай, если что-нибудь случайно забыл, и заметил стоящий на столе стакан. У меня мелькнула мысль перевернуть его, чтобы он не собирал пыль, но руки у меня были заняты тяжелыми чемоданами, возвращаться мне не хотелось, и я оставил все как есть. Я отчетливо запомнил эту деталь.

Однако сейчас стакан стоял на столе перевернутый!

В этот момент пришли соседи, увидевшие свет в окнах. Они встретили меня теми ласковыми словами, которыми обращаются к сироте, уехавшему учиться, пообещав мне позаботиться о сдаче дома в аренду, а если после окончания университета я не захочу возвращаться, помочь мне выручить за него хорошие деньги.

– Похоже, после моего отъезда экология у вас стала получше, – вскользь заметил я, когда разговор перешел на перемены, случившиеся за два года.

– Получше? Открой глаза! В прошлом году заработала новая электростанция на угле, а также нефтеперегонный завод, и теперь пыли вдвое больше, чем было до твоего отъезда! Ха! Где сейчас экология становится лучше?

Бросив взгляд на стол и тонкую пленку пыли на нем, я промолчал, но, когда уже провожал соседей, не удержался и спросил, есть ли у них ключ от моего дома. Они удивленно переглянулись и ответили, что, разумеется, ключа у них нет. Я им поверил, потому что всего было пять ключей, из которых до сих пор использовались только три. Уезжая два года назад в университет, я забрал все три с собой: один был сейчас у меня, а два других находились далеко, в моей комнате в общежитии.

После ухода соседей я осмотрел окна: все они закрывались плотно и не имели никаких следов взлома.