Гаятри и Васяня под крылом московской «тантры»

– Мариночка, только ты не пугайся. Я тебя так люблю, как никогда… Я только теперь понял, что ты для меня значишь. – Я жил, как слепой. Понимаешь? Слепой и глухой! – Ничего кроме своих забот не видел и не слышал! Жизни вообще не чувствовал!

Марине стало неловко. И какое-то странное беспокойство опять заполнило неприятным ощущением… Такая счастливая хорошая жизнь, что он имеет в виду под «не чувствовал»? Она, грешным делом, всегда была уверена в Роберте – думала, что любит, и всё у них хорошо… Состояние мужа пугало не на шутку.

– Марина… – продолжал Роби, а она всё более понимала, что никогда, собственно, не интересовалась его внутренним миром. Их интересы сводились к бытовым заботам о удобстве, здоровье, уходу за ребёнком и бизнесу – она помогала ему, он ей. У каждого своя ниша в предпринимательской деятельности, – Марина считала это вообще очень даже прекрасным, чего же ещё желать? А, оказывается, есть зона, о которой она ничего не знает? – В её собственном муже есть, оказывается, неизученные пятна на карте?

Неприкаянно остывал в чашке позабытый чай, а Марина стыла в неизвестности. Оглоушенная открытием, она ничего не понимала. Привычный мир уплывал куда-то в мутные дебри тумана, и она даже не знала – нужно ли теперь что-то удерживать.

– Марина, со мной произошла метаморфоза, я проснулся! – продолжал муж. – Я открыл глаза, Марина! Я тебя люблю! И вообще весь мир. Оказывается, мир прекрасен, Марина!

Да… это было падение! – Чем больше горели его глаза, тем труднее ей становилось дышать, заметно кружилась голова.

– Всё, Роби – хватит! В чём дело? – она сердилась и совершенно не разделяла его энтузиазма. Напротив, серьёзность в её глазах становилась всё жестче: женщина менялась на глазах, превращаясь из заботливой ласковой медсестры в готового к бою самурая.

– Я был на тренинге, в Москве. Ну, знаешь, как бывает – от нечего делать? Нужно же было как-то скоротать время до отлёта, вот и нашёл по газете… – муж, наконец, стал излагать что-то вразумительное. – Там на тренинге я, вдруг, понял, что жил неправильно. Всю жизнь я делал не то! Посмотри честно правде в глаза? Мне тридцать семь лет – постоянные головные боли, поясница, печень, суставы, отсутствие улыбки на лице. Что у меня есть кроме работы? – Семья? Разве я ЧУВСТВОВАЛ, что такое семья?! – В течение последних трёх лет я вообще ничего не чувствую, кроме скуки и озабоченности то одним, то другим. Марина, я тебе изменял! Много раз! Изменял с твоими подругами, в командировках, со случайными женщинами – всегда, с самого начала, и у меня была постоянная любовница, которая сделала аборт. Я даже не мог представить, что делаю что-то предосудительное. Я не понимал, Марина, понимаешь? – я СПАЛ!!!

Она смотрела, позабыв обо всём на свете.

Роби не останавливался:

– Во время семинара мне открылось, что есть что-то другое! Что есть ЖИЗНЬ. А в жизни есть Свет, Истина и Любовь! У каждого есть выбор: стремиться к свету и истине или прозябать на задворках. Выбор в сторону развития или – погибели. Есть путь – Путь Абсолютной Свободы! Есть одно только Небо! – муж шумно дышал…

Марина молчала. Что можно сказать после стольких лет совместной жизни, когда муж вдруг рассказывает, как изменял тебе со всеми подряд – все годы их «верной любви»? Да и нужно ли в этом случае что-то говорить? Она и не говорила…

Зато он – продолжал:

– Моё восприятие мира, в котором мы живём, изменилось. Теперь я собираюсь всё исправить! И первое: – я клянусь никогда больше тебе не врать! Это совершенно необходимо: полное доверие – понимаешь? С этого дня мы будем жить так, чтобы не было жаль… никогда, ни на одну минуту, чтобы не было стыдно взглянуть в глаза себе и своей дочери! – Мы увидим НЕБО!

После того разговора и вправду многое изменилось в жизни Марины и её мужа.

Сначала Роби ещё ездил на курсы один, но скоро они стали летать туда вместе. Постепенно тренер стал им родным отцом и учителем. Правда, они выбрали семинары самого Антона Ладова, обучавшего Гаятри – Антон был старше, и это больше подходило обоим.

Муж ликовал, смеялся – был счастлив и верил, что это навсегда!

Постепенно он терял привязанности и ощущение реальности, материальное положение заметно ухудшалось. Семинары стали наркотиком. Муж разрушался.

Из бизнеса его вытеснили, и жить переехали в другой город. Спустя два года они остались совсем без денег. Роби метался в поисках выхода, но всё рассыпалось. И тогда он всерьёз задумал убить учителя. Но… всё обошлось, – не всегда мечты сбываются.

Он начал новое дело: открыл школу массажа, а вскоре стал сам вести тренинги.

Однажды во время уроков у него произошла остановка сердца.

Роберта откачали, но вести группы он больше не мог.

Тогда же примерно произошёл другой из ряда вон выходящий случай.

Совершенно неожиданно один из ведущих подобные занятия – их общий друг, начинавший вместе с Роби – выбросился из окна.

Никто даже не догадывался…

За день до суицида он оставил письмо своей возлюбленной:

«Любимая, я увидел, что ты моя суженая женщина в этой жизни.

Я бесконечно тебя люблю!!!

Я хочу, чтобы ты стала моей женой, и предлагаю взять меня в мужья, и позволить мне взять тебя в жёны!

Я предлагаю тебе пройти эту жизнь едино, душа в душу, рука об руку, Вместе!

В мире, согласии, Божественной Любви, счастье, благополучии, радости, веселье, доверии.

На благо всех живых существ!

По Воле Всевышнего!!!

На радость и счастье наших детей!

Я искренне верю, что этот союз будет Прекрасен и Нерушим!

Целую.

С Любовью и уверенностью в твоём «Да»

Ом Намах Шивайа!

Истина простота любовь!»

Далее следовала подпись, состоявшая из семи имён. Вероятно, он когда-то называл себя всеми этими именами и теперь перечислял их через запятую. Странно – в письме он упоминал «счастье детей», хотя детей у него с той возлюбленной не было, а остался только один сын от первого брака.

К тому же подобные письма он успел отправить ещё двум женщинам за пару недель до этого. А потом – шагнул из окна, которое находилось на восьмом этаже. Все знакомые и ученики скорбели – говорили высокие прощальные слова и недоумевали, что же, собственно, произошло…

Кстати, именно несостоявшаяся невеста разместила в интернете это предсмертное письмо, – вероятно, надеясь как-то оправдаться в своей непричастности к смерти друга (знакомого или возлюбленного? – после размещения этой предсмертной записки было уже непонятно, кем же всё-таки она ему приходилась).

Так вся московская тусовка смогла ознакомиться с личным посланием одного из учителей Тантры – покончившего с собой в возрасте тридцати с лишним лет, несмотря на то, что предлагал жить «в мире, согласии, Божественной Любви, счастье и веселье». И лозунгом его курсов по обучению Тантре были выбраны слова «Только Небо!»

Однако, этому учителю пришлось столкнуться с «землёй» – как бы ни прискорбно оказалось это признать. Ну, в общем, все зачитывали письмо, но причин самоубийства это никак не прояснило.

А Марина к тому времени уже догадывалась, что её мужу ещё повезло, когда он получил свою остановку сердца, потому что – в их случае – она, возможно, явилась для Роби… своевременной «остановкой перед подоконником»! (Ну, или чем-то в этом роде).

Но со стороны, посторонним ничего этого не было видно, со стороны всё казалось нелепостями и случайностями.

Муж на смерть друга и соратника сказал так: Тантра штука хитрая и коварная, ее необходимо познать изнутри. А умом бесполезно. Она накрывает!Нельзя долго тасовать народ, потому как – он, народ – тебя и прихлопнет.

Но… так или иначе – каждый выбирает свой маршрут: идёт по жёрдочке жизни, стараясь ступать правильно и безопасно. Осуждать кого-то за «неправильность» или излишне сочувствовать – не было ни сил, ни времени. Люди занимались собственной работой, а после – им требовалось немало энергии, чтобы восстановиться. Так вскоре о суициде замолчали.

Постепенно Марина и сама стала работать в массажном салоне и дополнительно вести курсы массажисток – учить ново-русских заинтересованных жён и подруг делать «чувственный массаж мужчинам». А позже на этот же пусть встала и подростающая дочка. – Ом Намах Шивайа! – Марина давно позабыла о беспечном, спокойном существовании. Теперь её будни напоминали прохождение по минному полю.

Волнений хватало: и за работу, и за мужа, и за дочь.