Ведьма в горошек

46

Нахмурив брови, я наблюдала, как Тиари пытается сесть. Наконец, у него это получилось. Оглядевшись, он одобрительно хмыкнул.

– Молодец! – я расцвела от похвалы. – Сейчас попробую свою эльфийскую магию призвать, поискать лошадей, может, не убежали далеко. Давно я к ней не обращался. Ее не должны засечь.

По сосредоточенному лицу я поняла, что эльф магичит, и притихла рядом, готовая в любой момент прийти ему на помощь. Вон как побелел – краше в гроб кладут. И интересно, у эльфов гробы с вырезом для ушей или нет? Хихикнув про себя от глупой мысли, я с интересом оглядела стаю – раньше мне волков видеть не приходилось. Они были крупнее средней собаки, шерсть гуще и с серебристым отливом, глаза с черной каймой, нос и губы тоже черные. Красивые. Жаль, что нам пришлось так поступить с вожаком и его самкой.

Тем временем эльф что-то сделал, что вскоре наши лошади прискакали обратно. Но силы у него иссякли окончательно – рухнув навзничь, Ти тяжело дышал, закрыв глаза, лоб его покрывала испарина. Я вскочила на ноги, подхватив и свою кобылу, и коня Тиари под уздцы, привязала к ветке дерева и вернулась к эльфу. Осталось решить, как мы поедем – сам он вряд ли сможет, а с меня наездник аховый. Я сама-то едва-едва научилась, где уж мне тащить еще и эльфа.

– Найди у меня в сумке веревку, – слабым голосом проговорил Ти, – мне нужно взобраться на коня, привяжешь меня, поскачем так. Скоро должен быть тракт, я смотрел по карте, а там и постоялый двор попадется.

– Тебе к целителю нужно, – сухо отозвалась я, доставая веревку.

Ну и как мне его привязать?

– Нужно, – согласно вздохнул эльф. – Что-то я переоценил свои силы.

Я покосилась на него, приматывая веревку к седлу и седельным ремням, думая, как бы зафиксировать самого болезного, чтоб не свалился. Еще ведь его запереть надо наверх, с этим я точно не справлюсь!

Наконец, более-менее удалось придумать, как использовать веревку, и я с хищным интересом повернулась к Ти.

– Ну что, голубчик, давай свяжем тебя, – пробурчала и направилась к ушастому.

Кое-как, матерясь, пыхтя, чуть не обделавшись от натуги, я помогла высоченному парню забраться на коня. И сил при этом потратила столько, будто пробежала километров десять без отдыха. Запыхавшись, прислонилась плечом к теплому боку коня, я отдышалась и подняла голову, взглянув, как там раненый. Взбледнул. Ну ничего, главное – добраться до постоялого двора, а там я нормально поем и еще часть ран вылечу. Потерю крови, конечно, компенсировать не удастся, тут я не помогу, но хотя бы что-то сделаю, пока не найдем настоящего целителя. Что-то были у меня подозрения, что сделаем мы это только в большом городе.

Размотав веревку, я обкрутила Ти, цепляя один конец то к луке, то позади за каркас седла, таким образом, чтобы он, даже если потеряет сознание, не свалился вниз. Поводья придется держать мне самой, так как эльф едва сидел, покачиваясь и вцепившись руками в седло до побеления костяшек.

– Двинули! – запрыгнув на Элинор, я направила ее на просвет между деревьями, куда слабо махнул рукой Ти, и осторожно дала шенкеля.

В пути приходилось периодически оглядываться на Ти, но он крепился, каждый раз одаривая меня мрачным взглядом. Видно было, что раны доставляют невыносимую боль ему. Губы были крепко сжаты в одну линию, брови нахмурены, руками он все также цеплялся за луку седла, а я старалась не пускать Элинор рысью, чтобы поменьше трясло, но лошадка будто и сама понимала, что нужно двигаться помедленнее. Снег начал таять, превращаясь в серую кашу, чавкающую под копытами. Если так и дальше пойдет, то мы будем долго ползти до тракта, а там и до постоялого двора. Итак задержались сильно, а к вечеру эта снежная каша заледенеет, и станет совсем невмоготу передвигаться.

Наконец, просвет между деревьями расширился, все чаше стали попадаться не только сосны, но и березки и тонкостанные осины, а потом и вовсе замаячила широкая дорога под косогором.

– Ура! – воскликнула я, оглянувшись. – Почти выбрались!

Элинор осторожно зашагала вниз, я крепко вцепилась в поводья, стараясь не выпускать их из рук, чуть отклонившись назад, чтоб точно не свалиться. Эльф выглядел все хуже, цвет лица был уже не просто бледным, а сероватым, с крупными каплями пота. Слава Пресветлой, мы почти выбрались! Сейчас пущу лошадей галопом, надеюсь, скоро нам встретится хоть какое-нибудь жилье, где можно будет сделать остановку.

Выбравшись на дорогу, я оглянулась – никого! Ни впереди, ни позади нас не было ни слышно, ни видно путников. Конечно, в такую пору ни одна собака хозяина не выпустит из дому!

– Держись, Ти, сейчас помчимся! – воскликнула я, посылая в эльфа волну бодрости и пуская лошадей галопом.

Ветер бился в лицо, растрепав волосы, снова пошел снег, но уже большими хлопьями, а не колючками, как вчера, тая на подлете к земле. Мы мчались уже около получаса, как впереди я увидела небольшой дворик с маленьким домиком, из трубы которого курился дымок.

– Почти добрались! – выдохнула я, оглядываясь.

Ти обмяк, потеряв сознание и почти съехав вбок, но веревка не позволяла ему упасть.

– Держись! – крикнула я, вновь запуская волну магии к эльфу и направляя лошадей к избушке.

Буквально свалившись на ходу с Элинор у закрытых крепко ворот, я затарабанила по ним.

– Откройте! Пожалуйста, откройте!

Залаяли собаки, потом хлопнула дверь где-то во дворе.

– Хтой там шумит? – послышался скрипучий мужской голос.

– Откройте, мы путники, едем в столицу Гарабада!

Ворота скрипнули, в проеме появился косматый мужик с нечёсаной бородой лопатой, хитрым прищуром в светлых глазах, шапке набекрень.

– Откеля, говоришь, будете? – прошамкал он беззубым ртом.

– Издалека! – я забыла от волнения, что должна соврать. – Едем в Гарабад!

Взгляд мужика переместился на Ти, уже почти лежащего лицом в гриву. Руки эльфа безвольно болтались по обе стороны от шеи коня.

– Ишь ты! – то ли восхитился, то ли впечатлился мужик. – Помират, поди? Каво ж ты его в таку даль ташшышь?

Я не ответила на вопрос, умоляюще глядя на него. Хмыкнув, хозяин дома открыл ворота пошире.

– Заводи коней, да мужика свово тащи, поди ка не дадим помереть-то!

С благодарностью я взглянула на него и, подхватив поводья, завела лошадей во двор. Мужик с одобрением крякнул, распутывая веревку и подхватил падающего Тиари. Я с тревогой взглянула на него, не решаясь спросить, дышит ли.

– Живой! – кивнул бородой хозяин. – Расседлай коней, дай им сена, а потом в избу ступай, надо решать, чавой делать-то.

Я проследила, как он несет безвольное тело Тиари в дом по ступенькам, а потом повела лошадей в конюшню. Расседлала, растерла быстро скребком, принесла по охапке сена из стога в углу сенника, а потом бросилась в дом, надеясь, что мне не придется стать свидетелем смерти эльфа.

47

Гостеприимный хозяин уже уложил эльфа на топчан, стянул с него одежду, оставив в одном нижнем белье и, уперев руки в бока, скептически разглядывал жилистое тело. Я замерла у порога, прикусив губу и стараясь не вскрикнуть – на груди и руках у Тиари были страшные рваные раны, края которых покрылись уже темными корками и подсохли, вся кожа вокруг была перемазана в крови. Он тяжело дышал, отвернув голову в сторону и безвольно раскинув руки и ноги. Кинувшись к нему, я приложила ладонь ко лбу – горячий!

Что ж я за дурень такой, я ж ведьма!

Обернувшись на мужчину, я спросила:

– Где у вас тут можно готовить зелья?

– Ведьма штоль? – тот прищурился.

Кивнув, я огляделась и заметила то, на что раньше не обратила внимание – изба была маленькая, с одной комнатой, в которой было все – и кухня и спальня и гостиная, а эльф занял единственное спальное место. В дальнем углу была печь, возле которой стоял деревянный, потемневший от времени стол, такой же деревянный буфет с чистой посудой. Заприметив большую кастрюлю, я решительно шагнула к ней. Так, сейчас поставлю воду на огонь и сварю для Тиари целебное зелье. Последний раз я его готовила еще в деревне для деревенских парней, забравшихся зимой в лес и растревоживших медведя. Ингредиенты, как ни странно, были простые – корень арлика, который использовали как противопростудное в малых количествах, и от раневой горячки в больших, он у меня был на всякий случай, мед – его я увидела на полке, листья чарушника, обладающего болеутоляющими свойствами, он наверняка должен был быть у хозяина дома. Главный ингредиент – цветы сердалака, ценящийся высоко и купленный за бешеные деньги еще до моего поступления у той самой ведьмы, что мне метлу подсунула, я всегда возила с собой. Малейшая толика вытяжки из этих цветов могла убить в неумелых руках целое войско. Но в моем зелье это было главное составляющее, благодаря ему раны эльфа должны затянуться в течение нескольких часов, а дальше уже только хорошее питание и сон смогут ему помочь. Ну или целитель.

– Ты, ведьма, делай что надобно, а я покамест раненого обмою, больно уж он воняет, – ворчливо заметил забытый мной хозяин дома, направляясь к бочке с водой.

Я проследила, как он набрал пару ковшей в таз, смочил тряпку и принялся обмывать тело, руки и ноги Тиари, убирая потеки крови и облегчая жар, а затем вернулась к приготовлению зелья.

Вода уже закипела. Отмерив от корня арлика нужное количество, нарезала его на кусочки и бросила в кастрюлю, с удовольствием отметив, что вода сразу окрасилась в ярко-синий цвет. Следом пошел чарушник – всего два средних листа, в последнюю очередь три капли вытяжки из сердалака – зелье готово. Придумала я его сама, с удовольствием экспериментируя, а желающих испытать зелья было достаточно – то медведь кого порвет, то друг друга за девок помнут, вот и шли ко мне за помощью деревенские.