Путь за Евангелиями

– Возненавидь Меня. Стань тупым убийцей, привыкшим к зрелищам насилия и крови. Бей Меня по лицу, топчи ногами, заливай кровью лицо Мое?

– Я не могу представить кровь, Господи!

– Представь и бей Меня. Нас с Тобой никто не видит. Мы одни.

– О, да! Все ученики разбежались в страхе от такого ужаса. Я теряю сознание, теряю разум, и тело мое отвратительно донельзя. Ему хочется получить сексуальное удовлетворение от самого себя, и не получается. Болит голова, болят ноги, все тело мое страдает, но изнутри я еще гаже.

Тупая, ненавистная масса в непонятном озверении плюет Тебе в лицо, и еще больше звереет от этого. Мне хочется дико кричать. Кулаки мои сжимаются, и им хочется наносить удары.

Мне хочется пнуть Тебя ногой и размазать по стенке, – Я ненавижу Тебя! За что Ты так со мной поступаешь? Я верила Тебе, а Ты сделал из меня зверя. Ты поднял во мне все самое жуткое, о чем я даже никогда и не подозревала. Я считала себя чистой и доброй женщиной, а теперь как последняя скотина, готова убить Тебя, лишь бы получить освобождение от всей этой гадости во мне. Низ живота как будто заклинило, он требует удовлетворения. То, что я испытываю сейчас, оно невыносимо и отвратительно. Я ненавижу и себя и Тебя. Ну что Ты молчишь! Давай кричи! Страдай так же, как страдаю я сейчас. Молчишь! Тебе нечего сказать. Ах ти мне! Царь Иудейский. Я сейчас покривляюсь перед Тобой, я и в ножки тебе поклонюсь. Спасибо, что сделал из меня зверя! На, любуйся на дело рук Твоих. Что, не нравится? Ты чего молчишь? Ступай к толпе.

И я, вдоволь накуражившись, над Тобой, выталкиваю Тебя к народу. И все те во мне, которые, совсем недавно, стелили под ноги Твои пальмовые ветви, заревели, как стадо зверей, увидевших кровь, – Распни! Распни Его! Нам надо насытиться видом страданий Его. Крови! Крови Его! Он создал нас. Вот пусть и посмотрит, пусть почувствует Сам, каково жить нам в нашей звериной шкуре!.

О, Господи! Я не могу больше накручивать себя. Слезы льются в три ручья.

– Потерпи! Потерпи еще немного, дитя Мое! Опиши, пока свежи твои страдания и ощущения. Они истинны.

– Я не могу. У меня руки трясутся.

– Ты не исцелишь души твоей, если не пройдешь весь путь со Мною.

– Хорошо. Сейчас после слез, во мне все как будто опускается куда-то, уходит, но я еще помню, как отупевшая и совершенно разбитая душой и телом равнодушно, даже без злорадства, смотрела на муки Твои. Никакого сочувствия. Никаких ощущений.

Все во мне как будто умерло, я почти мертвая стала, – Мне не нужна жизнь. Ни Твоя ни моя. На кой мне такая жизнь! Да пропади она пропадом. Я ненавижу Тебя и себя!

– Что ты ощущаешь, в сей момент?

– Спать хочу. Не выспалась. Если бы знала, что придется пройти через такое, лучше бы и не бралась.

– Через такое ты уже проходила, когда пыталась излечить себя по Современной технологии. Просто тогда ты ничего не понимала. И как раз этого состояния ты и не ожидала сейчас. Ты вспомни, сколько дней ты ходила в этом тупом состоянии зомби, когда поднимала в себе прошлое?

– Но тогда все было иначе. Тогда я никого не ненавидела. Тогда я просто мучилась тяжкими муками и страдала так, что хотелось только одного. Умереть. Тогда я была как истукан с глазами. Я тупо копалась в земле и почти ничего не ощущала. Я не хотела ни есть, ни пить, ни спать, ни плакать, ни смеяться, ни говорить. Тогда во мне умерли все желания, кроме одной какой-то непонятной и необъяснимой и страшной муки всего существа моего. Мне даже не верится, что я могла пережить все это.

– А сейчас!

– Сейчас спать хочется.

– Сколько времени прошло с момента твоего озверения до этого момента?

– Часа три. Да, надоело мне все это. Пойду, напьюсь.

– Ну, как, напилась?

– Напилась. Мне на минуту хорошо стало. Да лучше в пьяницы уйти, чем в зверя лютого. Сейчас прилягу и ни о чем думать не буду.

– Хочешь, Я прилягу вместе с тобой.

– Мне смешно стало, а впрочем, приляг. Только толку от этого никакого, все равно я ничего не понимаю. А впрочем, сейчас вроде опять люблю Тебя. Сама не знаю за что, но люблю. А теперь опять и сама не знаю. То ли люблю, то ли нет. Знаю только одно. Оно хорошо учить сидя на небесах, а попробуй, исправь себя, сидя на земле.

Утром

– Добрый день, Господи!

– Добрый день, дитя Мое! Я вижу. Ты ожила.

– Так, Господи! Но что вчера со мной было, невозможно передать.

– Передай, как сможешь. Это важно.

– Хорошо. Я уснула после рюмочки, но когда проснулась, мне стало еще хуже. Болело все тело. Душа погружена во мрак. Ничего не понимаю! Зомби, да и только.

Мысли, тяжелые как камни, еле ворочались, – Зачем, зачем я послушала Тебя? И Ты ушел. Нет Тебя во мне. Это непереносимо. Я не выдержу. Лучше бы я остановилась в тот момент, когда душа моя была переполнена любовью к Тебе. Наверно во мне бес, и ничто на свете не исправит меня. Макушка головы болела, наверно так начинается инсульт. Низ живота тянет, и то ли хочется любви земной, то ли какое наказание послано, ничего не пойму. Ночью попыталась говорить с Тобой, ничего не получается. Я чувствую, нет Тебя со мной. А состояние становится все хуже и хуже.

Взяла Евангелие и тупо читала строчки, которые уже ничего мне не говорили. И тут я что-то вспомнила. Начала искать.

Нашла: «Сказав это, дунул, и говорит им: примите Духа Святого. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся».

И в этот момент Кто-то, как будто щелкнул во мне выключатель, и вся душа озарилась светом прозрения.

Так вот оно что! Позавчера, в своей эйфории любви ко всему миру, я полюбила всю себя с головы до ног. Полюбила весь мир в себе, и воскресли во мне все до единого. Все звери, и все насильники; все древние дикие народы, охочие до кровавых зрелищ; все худшие качества служителей всяких богов, которые, как волки лютые, бросались на Тебя во мне, но терзали тело моё. И одновременно с лютой жаждой расправы, рыдала во мне моя Мария Магдалина, скорбела Божья Матерь, плакала Мария Клеопова. Слёзы в три ручья.

Приужахнулись и скрылись, кто куда, все ученики, и только наивный Иоанн не переставал вопрошать, – Почему это, Господи! Я ничего не понимаю. При чем тут это ненормальное, сексуальное желание? Как оно связано с насилием?

Евангелие от Матфея: « И вот, завеса в храме разодралась надвое, сверху донизу; и земля потряслась: и камни расселись; и гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли, и, выйдя из гробов по воскресении Его, вошли во святой град и явились многим».

Так оно и было и все до единого слова, правда. Разодралась надвое завеса в храме души моей. Расселись камни, и из них выполз потрясенный, жалкий червяк, которым стала я в тот момент. Отверзлись гробы, и многие тела усопших святых воскресли во мне. После этого я начала говорить со святыми Господа моего. Это воскресение первое. Святые вошли в храм души моей, освятили его, и уничтожили первую волну насилия. Насилие от незримых правителей душой человека, которое хранило сердце мое в запечатанном виде.

Это вот такой короткий ответ, – У человека никогда ничего не получится.

И именно это «Никогда ничего не получится» и ушло из меня при первом воскресении мертвых. Глубину этого явления, я осознала ясней через несколько лет. Здесь пишу только о том, что смогла вместить после той страшной ночи, так как толком не поняла, что же произошло со мной. И спросила Господа об этом.

Он сказал, – Вспомни, какой любящей ты ушла от Меня в последнюю ночь? Ты возлюбила всю себя. И когда ты возлюбила всю себя, ты возлюбила весь мир вселенной, потому что вселенная в тебе.

– О, Боже! Во мне произошло разделение. С одной стороны нижний мир во главе со своим хозяином, с другой стороны мир горних только в одном Лице. Вот сейчас я чувствую всей душой какую-то великую трагедию мира, но не могу ничего понять. Только любовь заливает всю душу, и я изнемогаю. О, мой Господи! Ты двулик?

– Дитя Мое! Ты все поймешь в свое время. И что сможешь вместить, вместишь. А пока опиши только твои ощущения.

– Я уснула, а утром проснулась и обрадовалась, как ребенок. Ты опять со мной, и я опять человек. Я не зомби. И только тут я поняла, почему Ты сделал вид, что испытания мои кончились. Ты не хотел пугать меня. Я поняла, почему нужно точно и последовательно шаг за шагом идти вслед за Тобой по пути исцеления, не отклоняясь ни вправо, ни влево. Это путь по лезвию бритвы. И Евангелие от Иоанна описывает этот путь с необыкновенной скрупулезностью и точностью только для того, чтобы человек смог удержаться и не упасть, следуя за Тобой над страшной пропастью тьмы и ужаса ада. Я поняла, почему мне нужно было пройти этот страшный путь испытания. Я вспомнила, что Ты говорил о настоящем страдании, которое мне еще предстоит испытать.

Но что оно будет именно такое, мне не приснилось бы и в страшном сне. Вот почему Ты пропитал меня такой глубокой верой. Ни за что, ни за какие блага жизни, даже неверующий человек не решился бы на то, что я сделала по воле Твоей. Это был необходимый процесс исцеления человека от страшного наследия прошлого. Но, честно говоря, вчера я так не думала. Я думала, что никогда уже больше не придешь Ты ко мне, и я так и останусь жить с этой невыносимой болевой ношей.

– Теперь ты не обижаешься на Меня за те страдания, которые тебе довелось испытать, проверяя на себе крестный путь Мой.

– О, нет!

– Теперь ты понимаешь, что только Я могу провести возлюбленного Мною человека по лезвию бритвы.

– Да! Для меня это просто непостижимо. И я у ног Твоих, но…