Душа. Экспериментальный психороман

– Мир зависит от выбора людей. Тьма – их выбор.

– Тогда пусть мир уходит во Тьму…

– И не будет им света. И Тьма уже пришла…

– И уже поглотила меня…

– Но как бы то ни было, ты не должен сдаваться. Они разбили твоё сердце, но кто они такие и почему имеют на это право? Ты должен найти в себе силы, чтобы бороться дальше…

– Я не хочу… Я не могу… Я не гений, я никто…

– Без света твоей души Тьма поглотит всё…

– Но ведь и Тьма – источник света…

– И Тьма идёт…

В сознании Августина Тьма начинала захватывать всё. Но это только казалось ему. Ему казалось, что Тьма тысячами рук сжимала его душу. Он чувствовал холод. Всё тело его застывало от холода. Августин чувствовал нарастание Тьмы в своей душе…

…Как будто чёрные ленты витали вокруг него. Кругом было темно и пусто… пусто и темно… За своей спиной Августин слышал дыхание Тьмы. Он знал, что если побежит без оглядки, то сможет остаться живым. Но ему, наоборот, хотелось умереть. И он стоял, предаваясь объятиям Тьмы…

На время он вышел на свет. Но зачем? Для чего? Стоил ли мир того, чтобы Августин показал ему свои любовь и доброту? А ведь он только хотел противостоять жестокости общества и людским страхам. И для этого он вышел на свет. Но зачем? Чтобы опять остаться одиноким и вернуться во Тьму?..

…И он чувствовал, как огромный ураган Тьмы проходил в его душе и сметал всё на своём пути. Он убивал все чувства и уничтожал все мысли. Глаза Августина начинали терять свой блеск. Мысленно Августин видел кроваво-красное небо и тёмно-бордовую землю. Он видел, как рушились дома и тысячи кирпичей от них падали у ног Августина, выстраивая стену. Свет гас… Свет исчезал за этим препятствием, которым являлась стена, отделявшая Августина от мира и самого себя. Тьма наступила. И она в виде урагана сметала всё, что было внутри него. И он был слаб перед ней. Свет гас, и Августин предавался Тьме…

«Ааа! Ааа!» – Казался Августину чей-то крик. Ему казалось, будто издали кто-то кричал. Но на самом же деле никто не кричал. Также ему казалось, будто он слышит треск разбиваемого стекла, хруст ломающейся кости или звуки всепоглощающего огня – словом, все звуки разрушения. Ему и самому казалось, будто самого его ломает кто-то невидимый. Ему казалось, будто кто-то огромной рукой давит его плечи, выворачивает руки, скручивает ноги, жестоко пинает по всему туловищу. Августин был сломлен, и его ломали ещё и ещё, снова и снова…

Августин еле-еле стоял на ногах, глаза его закатывались, а руки и тело предавались дрожи и судорогам то ли от холода, то ли от страха. Тьма действительно пришла, и она стояла рядом с ним.

Тьма начинала проникать в душу Августина. Он всем своим сознанием чувствовал, что она уже внутри него. Он чувствовал, как она заполняет собой все углы граней его души. В душе же его Свет становился слаб и не противился приходившей Тьме. Да и сам Августин не противился приходившей Тьме. Ему, наоборот, хотелось, чтобы она поглотила его. Он хотел умереть. Он хотел, чтобы дар его угас или умер, перестав мучить его. Дар приносил ему, как считал он сам, только мнимые иллюзии и мечты. Августин хотел, чтобы Тьма забрала у него этот дар, потому что подарить его Свету он не мог.

Августин стоял на месте, погружённый во Тьму. Кругом стояла тишина, и ни одного звука не произносилось. Порой Августин поднимал глаза к небу, но то было также черно: ни Луна, ни звёзды – ничего не освещало путь Августину, которого сломал собственный дар. «Как я мог верить ему? – Мысленно спрашивал он себя. – Он обманул меня. Он дал мне только ложные иллюзии. А чего хотел я? На что я надеялся?

Нет, не нужен я людям. Людям нужны только те, кто говорит и делает в угоду им. Я же так не могу. Или я буду служителем Правды и стану несчастным, или я умру от разочарования из-за правящей вокруг лжи»…

…Ночной холод начинал окутывать Августина. Он чувствовал, как застывает. Но холод этот отчасти приносил и облегчение. Августину вдруг захотелось, чтобы холод и смерть забрали его из этого мира. Мысленно Августин подносил пистолет к правому виску. Он закрыл глаза и мысленно выстрелил. И руками ветра Тьма забрала себе его душу…

Он открыл глаза. Непонятно для себя каким образом Августин стоял в нескольких шагах от дома, где находился его подвал. Теперь Августин понял, что пришёл в этот подвал другой дорогой, которой обычно никогда не ходил. Небо же из чёрного превратилось в синее и мешалось с голубыми полосками. Свет приходил, но Августину было всё равно. Теперь он только хотел спрятаться в своём подвале и больше никогда не выходить оттуда. Так он и сделал.

Быстрыми шагами, немного сутулясь, он дошёл до подвала, снял вывеску, открыл дверь. Он зашёл и заперся на замок изнутри. Теперь никто не тронет его и не побеспокоит. И никто не сможет вывести его отсюда. Он выйдет из этого тёмного подвала только тогда, когда сам этого захочет. Но захочет ли?..

Глава 5. Неожиданные события в жизни Виктора

Утро пришло, но рассвет не наступил. На улице было серо и пасмурно. Огромные тёмно-серые тучи закрывали собой всё небо.

Виктор проснулся. В его комнате было темно, но света он включать не стал. Он посмотрел на часы – те показывали «10:20». Тогда Виктор встал с кровати и стал куда-то собираться. Как и обычно, он оделся во всё чёрное.

Завязав шнурки своих ботинок, он открыл дверь и вышел. Мать его спала, поэтому он тихо запер дверь ключом.

Он подошёл к лифту и уже потянул руку к кнопке вызова, но тут что-то вдруг остановило его. Он обернулся – позади него, кроме лестницы, не было никого и ничего. В этот момент он понял, что хочет спуститься по ней, а не по лифту. И он отошёл от лифта, спускаясь вниз по многочисленным ступеням лестницы.

Он жил на последнем этаже девятиэтажного дома, и потому всегда пользовался лифтом. Но сегодня эти лестницы, ведущие его с высот вниз, уже не казались ему тяжёлым путём. Он прошёл вниз по ступеням, причём, прошёл медленным шагами, и при этом совсем не ощущал усталости.

Также медленно он вышел из подъезда. Он открыл дверь подъезда, и лёгкий ветерок заиграл с его волосами. Виктор поправил волосы и осмотрел двор. Во дворе не было никого, и Виктор украдкой прошёл через него, стараясь быть незамеченным.

– Ха! Ха! Ха! Ха! Ха! – Вдруг резкий детский смех вывел Виктора из задумчивости.

– Не догонишь! Не догонишь! – Кричал один маленький мальчик, пробежав прямо перед Виктором и чуть не столкнув его с ног.

– Ещё как догоню! – Также весело кричал другой маленький мальчик, бежавший следом за своим другом.

Тот, что обещал догнать, всё-таки сделал это. Выходя из двора, Виктор обернулся. Те двое уже катались на карусели и смеялись. Для этих двоих ещё не существовал тот жестокий мир со всеми своими страданиями, болью и несправедливостью, в котором жил Виктор. Для них существовал свой особенный мир счастливого детства, который Виктору уже давно был чужд. Он смотрел на этих счастливых мальчиков и не понимал, почему так счастливы они и почему так несчастлив он.

Но он не стал задумываться и вновь пытаться понять причины своего несчастья. «Мне нельзя отвлекаться!» – Сказал он про себя и отвернулся от детей.

В глубокой задумчивости он дошёл до автобусной остановки. На скамейку садиться он не стал, а решил ждать автобус стоя. Где-то в глубине души ему по каким-то неведомым причинам не хотелось, чтобы автобус приезжал. Однако это желание Виктора не сбылось. Как только он встал у остановки, вдали стал показываться автобус. Пока он ехал, к автобусной остановке подошли ещё двое молодых людей, девушка и женщина средних лет. Но на них Виктор не обратил ни малейшего внимания, ведь он всегда был безразличен к обычным прохожим.

Между тем автобус подъехал, выпустил несколько человек, на которых Виктор также не обратил внимания, и впустил новых пассажиров. Виктор зашёл в полупустой автобус. Для себя он выбрал место в самом конце автобуса. Как только он сел, женщина средних лет с тёмными короткими волосами подошла к нему. Он достал несколько монет из кармана и отдал ей. Она пересчитала монеты, оторвала маленький билетик из огромной длинной ленты и вручила ему.

Смотреть на пассажиров Виктору не хотелось, и потому он повернул голову к окну. Но Город, мелькавший за окном, тоже не интересовал Виктора. Его не интересовали эти дома, деревья и люди. Он, находясь в глубокой задумчивости, даже не замечал, что происходило за окном.

«Пора! – Думал он. – Пути назад уже нет. Я сильный, и я смогу. Дело уже давно начато, и, значит, его нужно закончить.

Сколько ещё осталось? По моим расчётам осталась неделя… Целая неделя! Однако эта неделя – пустяк, в сравнении с тем, что я жду уже несколько месяцев.

Скоро будет моя остановка… Надо выйти и зайти в магазин… Куплю ей хлеб, молоко, фрукты…

Что ещё нужно? В аптеку ещё зайти нужно… Да, в аптеку… в аптеку… в аптеку…» – И далее Виктор уже не думал ни о чём, кроме того, что ему нужно было зайти в аптеку.

Автобус остановился, и Виктор увидел в окне знакомое место. Это была остановка, на которой он должен был выйти. И он нехотя вышел.

«Хочу ли я этого?» – Спросил он себя. И мысли о славе моментально проскользнули в его голове, и он ответил себе: «Да. Только этого я и хочу!»

Медленными, уже превращавшимися в быстрые и уверенные, шагами стал он идти по давно знакомой дороге. Пройдя несколько зданий от автобусной остановки, он оказался у дверей аптеки. Он открыл огромную стеклянную с белыми вставками дверь и очутился в ярко освещённой комнате с запахами всяческих лекарств. Он подошёл к окошку, протянув в него листок со списком лекарств. Молоденькая девушка, на внешность которой он даже не обратил внимания, сидела за окошком и взяла его. Она отошла от окошка, собрала препараты из списка в небольшой пакетик, что-то посчитала на кассе и назвала цену Виктору. Виктор в свою очередь достал из кармана нужную сумму и отдал ей. Она приняла её, отбила в кассе, подав после ему чек и тот самый пакетик с небольшими коробочками. Виктор взял чек, положив его в карман, и с маленьким пакетом в руках вышел из этой ярко освещённой комнаты, где так противно пахло всевозможными лекарствами.

Он вышел из аптеки и по уже давно знакомой дороге вошёл в давно знакомый двор. В одном из домов находился небольшой продуктовый магазин. И Виктор зашёл в него. Там он взял хлеб, молоко, кое-какие фрукты и овощи.

Выйдя из магазина с ещё одним пакетом в руках, он медленными шагами подошёл к одному дому. Это был большой пятиэтажный дом из красного кирпича. Дом этот теперь почему-то казался ему огромным, так что Виктор чувствовал себя перед ним каким-то маленьким. Он смотрел наверх, мысленно удивляясь огромным размерам дома.

Наконец это чувство, что он мелок перед этим огромным домом, ушло. Тогда Виктор достал ключи, открыл дверь домофона и зашёл в светлый ухоженный подъезд. Он смотрел на светлые стены и чистые белые ступени лестниц и нехотя стал по ним подниматься. Он всегда почему-то чувствовал себя грязным перед этими лестницами из белой плитки, боясь замарать их следами своих ботинок. Но, тем не менее, он пересилил себя и поднялся на третий этаж этого дома. Эти ступени, и без того всегда казавшиеся ему чужими, теперь казались ему совершенно отчуждёнными. Он медленными шагами пробрался по ним до нужной квартиры.

Он остановился у пятидесятой квартиры. Открывать дверь своим ключом ему не захотелось. Квартира эта всё равно была ему чужда, и он всегда приходил в неё как гость, а не как хозяин. Он потянул руку к звонку и остановился. Мысли снова захватили его голову.

«Зачем я иду? – Спрашивал он себя. – Знаю, зачем иду. Я ведь убивать иду. Я сильный, и я смогу.

Я уже давно прихожу к ней, принося эти лекарства, надеясь, что они накопятся в её организме и убьют её. И я бы не делал этого, если бы нужда не толкала меня на это. Я ведь просил у неё денег, она не давала. И я не могу ждать, когда она умрёт сама и оставит после себя наследство. Я не могу этого ждать. Я не могу ждать, пока лучшие годы моей жизни уйдут и я стану слабым. Я должен сделать это сейчас.

Да и жизнь её ничего не стоит. Ничего! И между тем это никчёмное существо живёт здесь, в элитном районе Города, и занимает огромную трёхкомнатную квартиру. И я даже не говорю обо всех её счетах в банках! Ей не нужны эти деньги. Но мне-то они нужны! Мне нужны деньги, на которые я смогу уехать отсюда в то место, где можно прославиться.