А в Сочи ночи тёмные. Повести и рассказы

Лида тоже вглядывалась в полумрак. От неоновых фонарей, висевших друг от друга на значительном расстоянии, толку было немного.

– Я ничего не вижу, – пожаловалась Лида. – Темень несусветная. Тоже мне, курортный рай!

– Не ворчи, лучше подумай, где должен висеть телефон-автомат?

– Думаю, что в каком-нибудь общественном месте. Может, в столовой или в шашлычной. Столовой здесь, наверное, нет, а шашлычная должна быть.

– Молодец, женщина! – шутливо воскликнул Виктор. – Конечно, есть, и телефон там имеется. Пошли, я знаю, где это.

Узким, темным проулком они вышли на небольшую улочку, где по запаху быстро определили шашлычное заведение. Из единственного окна широкого невысокого строения, скорее похожего на сарай, чем на место общественного питания, лился тусклый свет. После того, как Виктор дважды настойчиво постучал в дощатую дверь, на пороге показалась пожилая с всклокоченными седыми волосами женщина.

– Даже ночью покоя нет, – недовольно пробубнила она и вопросительно уставилась на незваных гостей. – Чего надо?

Виктор не обращая внимания на недовольный тон хозяйки, сказал:

– Извините. Нам срочно нужно позвонить.

Женщина, молча, посторонилась, пропуская незнакомцев внутрь, и рукой показала на висевший, на стене телефон.

– Пожалуйста, оставьте меня одного, – попросил он хозяйку и Лиду, – я очень прошу.

Хозяйка заведения нехотя ушла куда-то за перегородку, а Лида на улицу. К ней тут же подошел, жарко дыша, большой лохматый пес и лизнул ногу.

– Какой ты огромный, – прошептала Лида, гладя собаку по голове. – Откормили тебя тут шашлыками, а я голодная. Хоть бы кусочек хлебца съесть…

Лида не успела вдоволь пообщаться с собакой, как вышел Виктор, и, взяв ее за руку, быстро повлек за собой.

– Пошли быстрее. Старуха какая-то мутная, опасно здесь. Возможно, что с похитителями заодно.

Лида, запинаясь сбитыми каблуками, молча, поспешала за своим спутником, не задавая вопросов. Она полностью вверила ему свою судьбу, справедливо полагая, что в этой ситуации других вариантов попросту нет.

Выйдя на дорогу, они вскоре свернули в сторону за какие-то темные кусты.

– Здесь подождем. – Он отпустил ее руку и посоветовал, – от меня не отходи и не разговаривай.

– Чего будем ждать? – вырвалось у Лиды.

– Машину. Сейчас за нами приедут.

И правда, минут через пятнадцать со стороны города черноту ночи прорезал луч фар. Машина медленно ехала по дороге, мигая поворотником.

– Это за нами. Пошли.

В салоне иномарки было тепло и уютно. Мужчина за рулем, не задавая вопросов, молча, поздоровался с Виктором за руку, кивнул Лиде, и, развернувшись, машина на бешеной скорости помчалась в направлении города. Через какое-то время остановилась именно там, где Лида должна была ее покинуть. Виктор тоже вышел. Прощаясь, он взял ее руку и извиняющимся тоном произнес:

– Я, честно, сожалею, но тебе придется забыть и меня и все, что со мной связано.

– Он смотрел ей в глаза, – понятно, Лида?

Ей было не понятно, но переспрашивать она не стала, а только кивнула головой.

– Чего уж тут не понять, конечно, понятно.

– Вот и ладненько! Тогда прощай, да больше не попадайся. Я рядом могу не оказаться.

Он сел в машину, которая, резко сорвавшись с места, мгновенно исчезла за поворотом. Оставшись на темной дороге, Лида заторопилась уйти в безопасное место, туда, где ее никто не достанет, не похитит, где ее ждут и, где ей рады.

В кромешной темноте, путаясь в кустах и лабиринте бесчисленных тропинок, она, наконец, добралась до небольшого желанного домика. Как и в прошлый раз, Лида постучала сначала в дверь, а потом в окно. Все повторилось. В окне показалась растрепанная голова Веры, которая увидев подругу, ахнула. Лида же в отличие от первого раза легко влезла в окно и попросила что-нибудь поесть. Между тем, Вера, вытерев слезы, села на кровать и, молча, уставилась на неё, как на привидение. Реакция подруги озадачила Лиду, и она устало проговорила:

– Прости! Ну, прости же. Я сейчас все расскажу, где была и что было. Я, ведь, могла погибнуть.

Лида поёжилась под требовательным, осуждающим взглядом подруги и попыталась её обнять. Вера отстранилась, отошла к столу, налила в стакан воды. Выпив её, вытерла рукой рот.

– Я завтра уезжаю домой. С меня хватит такого отдыха! Ты шляешься неизвестно где, а я переживаю за тебя, да разыскиваю. Что это за отдых? Зачем меня с собой сюда притащила, ехала бы одна и делала, что хотела.

Почувствовав правоту в словах подруги и решительность, Лида встала перед ней на колени и умоляюще сложила руки на груди.

– Я все расскажу. Мне было так плохо! Я попала в рабство…

От пережитого волнения и неожиданного среди ночи появления пропавшей, Веру бил озноб. Она никак не могла успокоиться, вновь и вновь пила воду, стараясь унять в теле дрожь. Еще раз, сделав глоток, и несколько раз пройдясь по комнате мимо все еще стоявшей на коленях Лиды, Вера обнадежила:

– Если будешь болтаться по ночам неизвестно где, то не только в рабство попадешь, а провалишься в тартарары и уж тогда точно никогда не вернешься.

Громкий разговор разбудил недавно уснувшую Анну Ивановну, у которой поднялось давление. Накинув халат и держась за стену, она поспешила в комнату жиличек.

– Полюбуйтесь, баба Аня, – обратилась к ней Вера, как только старушка показалась в дверях. – Явилась, не запылилась, а мы тут с ума сходим, по милициям да больницам бегаем. А у Лиды, оказывается, хобби пропадать по ночам, не сообщая близким, а потом неожиданно, среди ночи, объявляться.

Увидев сидящую на полу виновницу переполоха, Анна Ивановна кинулась к ней.

– Лидочка, что с тобой случилось? Где ты пропадала две ночи? Мы так переживали, так переживали. Не может же быть, что если была бы возможность, ты нам не сообщила?

Лида устало прислонилась к спинке кровати и закрыла глаза. Участливое обращение старой женщины тронуло ее. Она уткнулась лицом в грудь старушки и заплакала. Видя эти слезы сожаления и раскаяния, Вера тоже была готова заплакать. Гнев и обида потихоньку уступали место жалости.

– Ну ладно, хватит слезы лить, – грустно сказала Вера, опускаясь на пол рядом с подругой. – Ты лучше расскажи, что случилось?

Не переставая плакать, Лида покачала головой.

– Меня похитили и держали в яме. Если бы не один мужчина, то я не знаю, что бы со мной было.

Анна Ивановна охнула и прижала руки к груди.

– Верочка, на столе в моей комнате лежит валидол, принеси, пожалуйста. – Она стала гладить Лиду по вздрагивающей спине. – Что же это делается, что творится на свете. Жить страшно, как услышишь про такое.

– Верю, – спокойно согласилась Вера, подавая старушке таблетку валидола. – А от Ашота, зачем сбежала? Ты не понимала, чем твоя ночная прогулка может закончиться?

– Не понимала, – кивнула головой Лида. – Захотелось уйти и все.

– Когда только ты поумнеешь? – вздохнула Вера, помогая Анне Ивановне подняться. – Баба Аня, у тебя еда какая-нибудь найдется?