Космический зверь

Космический зверь
Любовь Гайдученко

Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе. В этой книге – короткие рассказы и размышления о современной, и не только, жизни, об обществе, о нашей цивилизации

Содержит нецензурную брань.

Любовь Гайдученко

Космический зверь

Философия пожизненного узника

Пишешь одно – понимают другое. А отвечают всегда не на твои, а на свои мысли. А вот думать не хочет никто. Или не может?

Ведь гораздо проще жить, когда бездумно заглатываешь информацию, которой так много – и трудиться не надо, чтобы её получить: она сама прёт на тебя, как фашистский танк. И человек не понимает, что информация эта – вредная, бездумно и беспрепятственно запускать её в душу всё равно, что есть отраву в красивой обёртке. Только она не убивает сразу, а калечит исподволь, незаметно…

Есть законы непреложные, это как в математике аксиомы – их не надо доказывать: не убий, не укради и ещё многое такое, чего человек просто не должен делать ни под каким видом. А многим и не надо об этом думать – они автоматически не делают того, за что потом бывает стыдно. И что же случилось с нами, если нам давно уже на эти законы наплевать? А про стыд даже и вспоминать-то смешно!

Или наше время – такое же, как и все другие времена, и это только кажется, что бессовестность, ложь и аморальность зашкаливают? Но почему тогда учёные – ведь если они учёные, значит, умные и образованные люди, привыкшие научно анализировать все факты и явления и давать им оценку отнюдь не с потолка – бьют тревогу по поводу того, что много психически больных и вообще наступила полная деградация населения. И приводятся такие цифры и доводы, что мороз по коже пробирает.

Понятно, что человек устроен так, что главное в нём – инстинкт самосохранения, и пока он жив, он в силу своей просто даже физиологической природы не может поверить и представить, что его не будет. А тем более не поддаётся воображению то, что не будет жизни вообще. Вполне возможно, что живём мы кошмарно, везде у нас неполадки-недостатки, короче, нас не удовлетворяет почти всё, но сделать что-то, изменив всё в лучшую сторону, нам не дано. Есть и те, кто вполне доволен собой и своей жизнью – правда, их довольно мало. И не обязательно это олигархи и богачи.

И пусть подсознательно почти каждый ощущает, что что-то в этой жизни (и конкретно в ЕГО ЖИЗНИ!) не так, но другой ведь не дано!!! И каждый верит и надеется, что плохое – оно временное, что вот-вот наступит светлая полоса…

И эта надежда сопровождает человека всю жизнь. Часто она обманывает, но тут тоже ничего нельзя сделать, человек обязан смириться…

И невольно приходишь к такому выводу: лучше не знать сути многих вещей. Потому что, когда вдруг наступает такой момент, когда глаза открываются, и всё предстаёт перед тобой в его подлинном обличье, жить не хочется. Всяк по-разному реагирует на страшную картину мира, открывшуюся перед ним. Кто-то сходит с ума, кто-то кончает самоубийством, кто-то начинает совершать неадекватные поступки… Есть и сильные духом – те, которые привыкли держать себя в узде при любых обстоятельствах, но таких очень мало. Они остаются вменяемыми, но это всё внешнее. Жизнь травмируют абсолютно всех.

Но жить всё равно надо. Даже если ты присутствуешь при конце света.

Остался всего лишь шаг…

Я пишу уже 10 лет, начиная с того момента, когда я, потеряв квартиру в Петербурге, очутилась в глухой деревне Тверской области. Наверное, я пережила такое сильное потрясение, что мне захотелось как-то себя отвлечь, потому что мне в тот момент казалось, что я провалилась в глубокую яму, из которой выхода нет.

За это время я много чего написала. Но вот в последнее время я вдруг поняла, что пишу в пустоту, несмотря на то, что часто получаю вполне себе «положительные» отклики. Но по большому счёту никому это не нужно – прочитали и забыли. Впрочем, есть одна сумасшедшая, на которую моя писанина повлияла до такой степени, что она преследует меня уже долгое время и не может успокоиться, но на то она и сумасшедшая, таких мало.

А большинство вполне спокойно наблюдает, как я погибаю. Мне пишут: «Таких, как вы, много». И эта очень правильная мысль даёт этому большинству самоуспокоение и полное оправдание того, что им глубоко плевать на людей, которые попали в беду и гибнут на их глазах.

Впрочем, до гибели мне остался еще шаг, потому что я всеми силами пытаюсь держаться на поверхности, не сдаюсь. Не знаю, сколько я еще продержусь, силы у меня на исходе, но буду бороться до последнего вздоха, и это не только инстинкт самосохранения, это еще нечто бОльшее – право на самоуважение, в котором мне отказывают те, которые осуждают меня за то, что я не гибну молча.

Всё, что придумали люди за многие века нашей цивилизации, оказалось полной туфтой. Многие верят в бессмертие души, но это же смешно: какое, к чёрту, бессмертие, когда большинство – просто равнодушные и глухие ко всему, кроме их маленького призрачного «благополучия»?

А вот чего напрочь лишено это большинство – так это хоть небольшого критического взгляда на себя со стороны, ведь так приятно жить самообманом и считать себя вполне себе хорошими людьми…

Никто ничего не потеряет оттого, что я замолчу. И мне не дано слабыми словами развеять мрак в душах, который пребывает там от сотворения мира. Но всё равно жила я не напрасно.

Воспоминание о любви

Обычно запоминаются на всю жизнь какие-то моменты, связанные с любовью – или мы любили, или нас любили, потому что воспоминания эти очень яркие и трогательные (а иногда трагические). Вот и я вспомнила происшедшее уже довольно давно, лет 10 назад.

Я тогда уже потеряла квартиру, в связи с чем мне пришлось «приземлиться» в глухой деревне, где когда-то был куплен по дешёвке крестьянский домик. Там жило несколько старух и один мужик-алкоголик. И вот этот алкоголик отдал на сохранение одной корыстной старухе небольшую сумму, полученную им от государства (за что – теперь уже не суть важно). И эта старуха, чтобы не возвращать ему назад эти жалкие несколько тысяч рублей, улучила момент и выволокла его на мороз. Всё это мной описано в рассказе «Леди Макбет Сандовского уезда»

После алкоголика осталась кошка. Она пришла, чтобы окотиться, ко мне в погреб. Я про это поначалу даже не знала. Узнала только, когда услышала их писк. В деревне к животным относятся ужасно, не буду тут описывать все случаи жестокого обращения с ними, а то расстроюсь и не допишу этот рассказ. Я этой кошке еще при жизни алкаша часто носила еду, к тому же я слышала разговоры старух, в которых они выясняли, кому из них топить котят. А животные чувствуют куда больше, чем мы про них думаем. Вот инстинкт и привел кошку в единственное безопасное место – под мою защиту.

На беду, мне надо было куда-то ехать тогда. А котята были совсем маленькие, они еще сосали маму. Я затянула свой отъезд на сколько это было возможно, но дольше тянуть было нельзя. И я подумала: захотят выжить – выживут. Я купила им по дороге вкусного творожка и деревенской сметанки. Ночевать пришлось в гостинице при вокзале, и я пронесла их туда в сумке тайком, всех семерых. Это было легко – они были совсем крохотными. И конечно, проголодавшись, они стали есть то, что я им предложила…

А любовь, про которую я упомянула вначале, случилась ночью. Один из котят заполз ко мне на шею и стал мурлыкать. Да он и мурлыкать как следует еще не умел! Но меня потрясло, что такое крошечное существо уже умеет любить.

Я ехала через Москву, где провела весь день, ожидая поезда. Там на Арбате есть зоомагазин, и я, встав неподалеку, быстро и легко пристроила всех котят. То ли место там такое удачное, то ли рука у меня лёгкая. Еще и денег дали.

Одни и те же грабли

К людям я относилась, в общем, индифферентно. Они не вызывали у меня особых эмоций, ведь они не имели ко мне никакого отношения. С детства я жила в какой-то духовной герметической капсуле, которая наглухо отгораживала меня от всего мира. Нет, я вовсе не была аутисткой, на протяжении всей моей жизни у меня даже появлялись замечательные друзья, с которыми я с удовольствием общалась.

Но вот наступила эта самая «собачья старость», а с ней и болезни и одиночество, потому что друзья и любимые люди уходили один за другим во мрак… Впрочем, поскольку я всегда была человеком самодостаточным, я переносила это естественное в моем возрасте состояние не так уж болезненно. И я всегда знала, что стоит мне только протянуть руку, и я перестану быть одна. Но почему-то я к этому совершенно не стремилась. Возможно, я боялась, что не перенесу всего того, чем обильно награждают нас те, с которыми близко общаешься – погружением в их проблемы, которые меня совершенно не интересовали. Я даже книги перестала читать – ведь ничего заслуживающего внимания люди мне предложить уже не могли, всё, что от них могло исходить, я знала наизусть.

Общалась я в основном в интернете, что ни к чему меня не обязывало (как и моих виртуальных знакомых). И такое поверхностное общение меня вполне удовлетворяло. Люди приходили и уходили. Но вот года два назад появилась тетка, которая вцепилась в меня бульдожьей хваткой, как я ни пыталась от нее отделаться.

Я сама себе удивлялась: еще никогда никто не вызывал у меня такого немыслимого отвращения и даже омерзения. Всё внутри меня просто вставало на дыбы, когда она начинала нести свой редкий отборный бред. Я думаю, что при этом она не была уж так уж намного глупее большинства. Но большинство-то меня не трогало! А эта дегенератка с пропитыми мозгами (опять же она пила не сильнее, чем большинство нашего населения) не давала мне покоя днем и ночью. Стоило мне на какое-то время от нее избавиться, вдруг она как по волшебству возникала ниоткуда опять.

Я в своей жизни умела справляться с любыми своими эмоциями и никогда не позволяла взять им над собой власть, иначе меня давно бы не было в живых. Вот и в этой ситуации я поняла, что надо относиться к ее виртуальному присутствию спокойно, иначе взорвусь… Да, собственно, что я могла сделать? Убить её, что ли? Но я не выносила никаких криминальных решений каких бы то ни было вопросов. Хотя вот что мы делаем, когда какая-нить навозная муха кружится над нами, жужжит и не даёт нам покоя? Правильно, мы её стараемся прихлопнуть. Вы скажете, человек не муха. Но эта, с позволения сказать, женщина (она по пьянке гордо призналась, что она счастлива тем, что имеет нетрадиционную сексуальную ориентацию) была гораздо хуже любой мухи – отвязаться от неё нельзя было никакими усилиями…

В итоге она причинила мне много вреда – сорвала все мои планы, перед этим наобещав мне семь вёрст до небес (а я, дура легкомысленная, всё еще продолжаю верить людям, хотя давно пора понять, что они почти никогда за свой базар не отвечают). Ну ничего, вроде бы в теперешней ситуации это было не смертельно. Зато на сей раз я окончательно избавилась от источника самого дикого негатива, а мой истощенный организм не потянул бы реального общения с этим уникумом, со мной точно что-нибудь случилось плохое, ведь я и так за те годы, что мыкаюсь без квартиры и без гроша, постоянно вишу на ниточке, и кто его знает, от чего она окончательно оборвется…

Вот любит же человек наступать на одни и те же грабли – это я не только про большинство, но и про себя.

На грани помешательства

Мир-то давно безумен, а вот я держалась долго. И вдруг вчера почувствовала, что мне до того, чтобы спятить, осталось совсем-совсем немного…

С утра жизнь вроде даже обрадовала. Издали мою десятую книгу. И хоть я понимала, что в этом океане графоманов вряд ли кто меня заметит, всё равно начала испытывать какие-то необычные для меня приятные ощущения – типа вот я творец! Практически Моцарт! Видимо, если уж вспоминать великих, такие же эмоции испытывал и Пушкин, когда выдал, кажется «Бориса Годунова» – «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!» Все мы одинаковые, все мы человеки – от великих до таких козявок, как я…

Но тут, как всегда, меня макнули мордой в говно. Какая-то тётя, читающая меня уже несколько лет (это легко можно проследить – её фамилия всё время мелькала у меня в блоге, причём она не просто читала. Она ставила лайки! Всё время ставила лайки!), решила выступить и выдала мне кучу нравоучительных сентенций. Мол, чего скулишь, сама во всех бедах виновата. И понеслась, и понеслась… Обыватель, он считает, что обладает истиной в последней инстанции и его долг – вставлять на место мозги таких, как я, по их мнению, незрелых писак. Вразумлять их, понимаш, чтобы не очень-то о себе мнили.

Я, конечно, взбесилась по полной, я ваще, надо сказать, завожусь с пол оборота. Я её удалила и заблокировала, перед этим вежливо пожелав ей не париться больше и не читать меня никогда. Но настроение было испорчено до крайности.

Потом припёрся старпер, у которого я снимаю квартиру, и долго и нудно качал свои законные права. Денег у меня не было вообще, я давно уже забыла, как они выглядят, живу на честном слове и по идее должна обретаться где-то в лесу в шалашике, но вот уже полгода мне как-то удаётся (тьфу-тьфу-тьфу, не сглазить бы!) удержаться в этой однокомнатной страшненькой развалюшке, за которую старпер дерёт почти всю мою пенсию, и приходится голодать, делая выбор в пользу крыши над головой, потому что, если я стану бомжом. я умру дня через три. Деда в итоге удалось сплавить с глаз долой, накормив обещаниями. Он был непрочь взять натурой, но это уж дудки! Я себя не на помойке нашла. Много вас, козлов, покушалось на мою неприступную невинность…

Наконец, удалось закрыть, хоть, к сожалению, и не навсегда, мои усталые от пребывания сутками в интернете глаза. Но с утра началось то же самое. Проснулась ни свет ни заря и решила заняться своим любимым делом – созданием очередной книги. И часа четыре я корпела над этим нудным занятием (писать-то намного легче!). И когда я создала, наконец, своё очередное духовное детище, и остался последний штрих, я обнаружила, что текст не сохранился! Вот тут моя крыша сильно зашаталась, но каким-то чудом устояла и никуда не поехала.

Это издательство издаёт авторов совершенно бесплатно, но являет собой яркую иллюстрацию того, что всё бесплатное имеет множество изъянов. Впрочем, они очень неназойливо подсовывают свои услуги, на которые, я уверена, согласится каждый, у кого есть лишние деньги, дищь бы избежать такой массовой гибели нервных клеток, которая случилась со мной, когда я уже не в первый раз столкнулась с их ужасными косяками. Но мне деваться было некуда – в моем кошельке оставалось 60 р., а до пенсии было ещё две недели, тут уж не до жиру, быть бы живу, придётся голодать, какие уж тут книги! Но мой ум, так и не сошедший с рельсов, решил, что надо всё-таки заставить себя второй раз проделать эту каторжную работу… На что он только уповает, когда жизнь его пытается столкнуть в сладкую нирвану умопомешательства? Почему выбирает трезвую действительность, в которой он всё время вопит и стонет от жуткого её неприятия? Бог его знает.

И тут я получила последний удар по темечку. Моя виртуальная подруга, хороший, надо сказать, человек и отличный писатель, решила меня доконать своими жалобами на то, как её стали доставать какой-то ерундой и вроде бы, в этом виновата лично я, и никто другой. Она нудила в унисон с газонокосилкой за окном. И то и другое было нестерпимо для моих истерзанных нервов, для которых не прошла даром двадцатилетняя отсидка срока в интернете. Пришлось перестать с ней на какое-то время общаться, закрыть наглухо окно (это при 35-градусной жаре!), достать из морозильника припрятанную малинку, купленную в лучшие времена, чтобы утешить себя хоть через желудок в такой вот крайней ситуации, и врубить, как всегда безотказно помогающего забыть о безумном мире Моцарта.

Но как долго мой мозг будет справляться с такими непосильными нагрузками, я, честно говоря, не представляю. Так что, дорогие тёти и дяди – надевайте свои не слишком белые халаты и приготовьте носилки и смирительную рубашку.

Для счастья надо очень мало

Ничего не делаю. Просто наслаждаюсь мгновением. Я одна. Назойливые идиотки в разваленном грязном гадюшнике – далеко, и уже не действуют на нервы своей крайней глупостью, омерзение, которое я всегда испытываю при соприкосновении с быдлом – ушло. На виртуальных дебилов мне чихать (как жаль, что они об этом не знают, они-то о себе думают, что они из себя представляют значительную величину, тьфу, мелкие ничтожества!).