Записки уродины

– С чего бы это?

– Ты молода, а это много значит. Это большое преимущество, ты потом поймешь. Молодость – это счастье!

– Может быть. Вот только не с моей внешностью, – распалилась я

Сейчас мне уже было всё равно, что передо мной мужчина, незнакомый и захмелевший. Моя обида на судьбу, обделившую меня самым необходимым, была готова выплеснуться горячими слезами. Я едва сдержалась.

– Внешностью, говоришь? Да из тебя любой более или менее профессиональный хирург, такую красотку сделает – только держись.

Он повернул ко мне низко склоненную голову и посмотрел слегка исподлобья. Руки он сложил на стойке, как школьник, одна на другую. Я невольно задержала на них взгляд. Большие, почти квадратные ладони, крепкие, уверенные и очень ухоженные. Маникюр он, может, не делает, но вот заботится о них, несомненно. Да и сам он, несмотря на немалое количество выпитого алкоголя и трехдневную небритость, выглядел вполне аккуратно. Одет непринуждённо и не безвкусно.

– Из меня – красотку, из тыквы – карету, из мышей – белогривых лошадей! Ну да!

– Не веришь. Ладно. Сейчас.

Он начал что-то искать в карманах, и это что-то не находилось. Он даже встал со стула. Наконец, нашёл. Мой собеседник, довольно улыбаясь, протянул мне визитную карточку.

– Штольц Сергей Семёнович, пластический хирург, – прочитала я. – Ого!

– Теперь поверишь? – спросил он.

– Попробую, – неуверенно согласилась я.

– Так вот я тебе, девочка, как профессионал скажу – у тебя кости хорошие.

– Это как? – не утерпела я.

– А так, все твои несчастья в хрящах и мягких тканях, скелет и череп почти идеальные. Работы с тобой много, но и результат будет потрясающий. А ну-ка, встань!

Я, обалдевшая от его слов, беспрекословно подчинилась.

– Так и думал. Ноги у тебя блеск! – констатировал он и даже, чтобы усилить своё восхищение, поджал губы. – Тут природа-матушка не промахнулась!

Чистая правда! Ноги у меня на самом деле красивые, не зря же я ношу свою супер-мини-юбку.

– Готовь, голубушка, деньги и побольше! Даром никто с тобой возиться не будет, и всё у тебя станет прекрасно.

– А сколько всё это будет стоить? – воодушевилась я. – Хотя бы в общих чертах. Я же должна знать, сколько готовить.

И тут он мне назвал такую цифру, что у меня потемнело в глазах.

* * * * *

Какой умный человек придумал устраивать кафе в больших магазинах! Мы с Дашкой еле доползли до стульев.

– Кто пойдет за кофе? – устало спросила Дашка, но, взглянув на меня, обреченно бросила. – Ладно. Сиди.

– Даш, тут же есть официанты, давай подождём, – заныла я.

– Ну, уж нет! Мне и прошлого раза хватило! Забыла, как нас тут обслужили? Я лучше схожу. А ты охраняй пакеты.

Дашка пошла к стойке за кофе.

Человек! Говорят, что деньги портят людей, но я в это не очень верю. Из нашей компании у Дашки самые крутые родители. У них даже в Европе есть бизнес – что-то связанное с нефтепереработкой. И что? Испортило это Дашку? Да ничуть!

– Что Кира ещё не появилась? – удивилась Дашка, ставя чашки на стол. – Слушай, она на обуви просто помешенная, если зайдет в отдел, то на полдня. Похоже, сегодня мы её не дождёмся.

– Дождёмся, – успокоила я. – Вон она! Легка на помине!

Кира мчалась к нам на всех парах. Она так торопилась, что чуть не потеряла сумку.

– Девчонки, я что узнала, – выпалила она, упав на стул. – Мне сейчас Ксюха звонила.

Она схватила мой кофе и, обжигаясь, отхлебнула добрую половину чашки.

– Ну… – поторопила её Дашка.

– Макс в больнице!

– Ма-а-акс? Как? Что с ним? – наперебой затараторили мы.

Кира, обжигаясь очередным глотком кофе, замотала руками.

– Ой, да не с ним… Он там дежурит. Его брата избили.

– Мишеля? – робко спросила я.

– А что у Макса есть другие братья, – удивилась Кира. – Я о других что-то не слышала.

– Сильно избили? – поинтересовалась я.

– И за что? – подхватила Дашка.

– Может вам и имя киллера назвать? – скривилась Кира. – Я-то откуда знаю.

* * * * *

Пачки банкнот лежали плотными ровными рядами.

Зрелище не для слабонервных! От одного взгляда на них начиналось легкое головокружение.

Странно, просто кусочки разрисованной бумаги, но с такой невероятной энергией, словно спящий ядерный реактор.

* * * * *

Пережаренная котлета аппетита не вызывала. Серые макароны тоже.

– Мам, а кетчуп-то хоть есть?