Без тебя нельзя

– Так объясни мне как?

– Раком! Мы расстались, я перестала их принимать, а потом переспали, и я не подумала.

– Не подумала?

– Слушай, у меня день рождения, а ты мне мозг выносишь! Ты все узнал, молодец, теперь сваливай в Москву к своему ребенку.

– Я хотел ребенка от тебя! – он берется за волосы, проводит ладонью по лицу. Поднимает взгляд, прожигая мою грудь, живот, бедра. Наверное пытается понять, как мог быть таким ослом.

– Когда я был на свадьбе Синицыных, ты звонила. На каком ты была месяце?

– Почти таком же, как твоя Лейла. Вы начали встречаться гораздо позже, но детей ты нам заделал одновременно. Молодец.

– И ты решила мне ничего не говорить.

– Зачем портить тебе счастье, – пожимаю плечами. – Ты наконец получил то, чего хотел. Стал большим человеком, женился на послушной жене, которая родила тебе ребенка. Все же хорошо, чего ты бесишься то?

Он поднимается резко, почти вдавливает меня в стену. Берется рукой за шею. Не сжимает, лишь удерживает. А я пытаюсь справиться с тахикардией от его близости. От возбуждения, что бьется в броню моей гордости и обиды.

– Отомстила?

– Отомстила.

– Полегчало?

– Нет! Потому что это не вернуло тебя! Потому что ты все еще женат на ней. Я ждала, ждала, что может ты поймешь для себя что – то, что между нами было настоящее, а не эта ваша бутафория. Я сама приходила к тебе, сама предлагала себя, а что в итоге. Предложение партнерства и постель? Это все, чего я заслуживаю в твоем понимании…

– Вика… – он что – то хочет сказать, но все бесполезно. Уже давно бесполезно.

Он смотрит мне в глаза так долго, что тело начинает вибрировать. На губы, что пересыхают, и словно только он может их спасти. И снова в глаза. Он хочет меня. Всегда хочет. И я хочу. Только что это решит. Когда – то решало. Когда-то мне было достаточно раздеться, и конфликт на время утихал. Стоило ему раздеться, и я больше не истерила. Полная гармония, к реальной жизни никак не относящаяся.

– Я давала тебе шанс. Каждый год. И каждый год ты втаптывал меня в грязь. Теперь я уверена, что даже наличие сына ничего бы не изменило. Ты же не можешь бросить бедную и несчастную Лейлу. Опозорить ее разводом, тем более, что она идеальная жена, в отличие от бешеной меня.

– Ты не бешеная.

– Да? А мне помнится, это твое любимое слово в отношении меня. Уходи, Марат. Просто уходи!

– Я уйду сейчас. – он отстраняется, но не двигается дальше – Но теперь ты от меня не отделаешься. Я буду участвовать в жизни сына.

– А если я этого не хочу? Ты не подумал, какого мне будет видеть тебя? А ему? Что ты скажешь? Что у тебя другая семья? Другой ребенок? Будешь навещать его раз в месяц, наезжая из своей Москвы?

– У тебя нет выбора.

Что? Что это значит?

– Будешь шантажировать меня?

– Если потребуется. И ты прекрасно знаешь, что, если потребуется, я найду рычаги давления и нашего сына будет воспитывать моя жена.

Я даже не думаю, просто размахиваюсь и даю ему пощечину. Такой силы, что голова дергается в сторону.

Он не отвечает. Еще бы. Сам понимает, какую херню сказал.

– Будешь давить, и я снова сбегу, Марат. И в следующий раз ты увидишь сына только на смертном одре.

Толкаю его в грудь и ухожу. Тут же вижу Карима, и семью Алины. Она жаждет подробностей, но я просто подхватываю своего малыша, сумку и иду одеваться.

Знаю, что Марат уже рядом. Он никогда не мог оставаться в стороне.

– Я погорячился. – говорит он и смотрит, как я одеваю Карима. Тот тоже глаза на папу пучит. Даже представить не могу, что в его голове творится. – Вика…

– Да, ты погорячился. Я поняла, не глухая.

– Просто иногда ты…

– Вы мой папа? – все-таки подает голос Карим, и Марат присаживается рядом с ним. Мои дрожащие пальцы никак не могут завязать чертов узелок.

– Иди одевайся, я помогу.

– Мне не надо…

– Я просто завяжу чёртовы шнурки.

Встаю, готовая крушить и ломать все, но просто достаю свою обувь с полочки и толкаю ноги в сапоги, во все глаза смотря на сына и отца.

– Да, я твой папа.

– А где ты был?

Марат поджимает губы, очевидно даже не зная, что сказать, но как обычно придумывает компромисс.

– Я был далеко, но теперь я буду рядом.

Фыркаю. Наверное, довольно громко, потому что Марат стреляет в мою сторону гневным взглядом.

– Ты врешь, да? Мама так делает, когда кто – то врет.

– Я не вру. И маме твоей тоже докажу.

– Нам пора.

– Я могу отвезти.

– Нас довезут Романовы.

Алина тут как тут. Отдает мне коробку, а я вручаю ее Марату.

– Карим, скажи папе пока.