Без тебя нельзя

Мой первый.

Любимый.

Всегда желанный.

Поправляю чуть задравшееся платье и иду вперед, в отель, где уже в разгаре клятвы молодожёнов.

Синицын Кирилл и Солодова Елена. На самом деле мне плевать на имена, которые указаны в приглашении, самое главное, что там есть моя фамилия.

Самое главное, что мы с ним еще вместе, пусть пока даже на картонке.

Я поднимаюсь по лестнице, подаю приглашение администратору на ресепшне. Осматриваюсь. Тот отель, в котором я работаю последние месяцы, гораздо меньше этого комплекса, а администраторы не такие пафосные.

Вот и эта смотрит на меня то ли с завистью, то ли с жалостью к моему положению, а в следующий миг на меня летит не просто камень, а булыжник, потому что она отдает мне приглашение и кивает на зал со словами.

– А Балаевы уже здесь. С самого начала. Вы точно свое приглашение взяли?

Я стою поражённая.

Не может быть. Не может быть.

И верить сейчас этой крашенной пергидролью мымре, я не собираюсь. Достаю паспорт и показываю ей, чтобы убедилась.

– Это моя фамилия, а там мой муж, так что вы очевидно ошиблись, – не демонстрировать же ей, как мне страшно.

– Тогда конечно проходите в ресторанный зал.

Я киваю. Забираю паспорт, приглашение и иду в зал.

Только чем ближе я подхожу, тем сильнее в висках стучит пульс.

Он не мог на ней жениться.

Не мог. Не мог!

Не так быстро.

Но я толкаю дверь, оказываясь в гамме белых красок, шума, радости на лицах гостей, которые поздравляют потрясающе красивую пару. Они счастливы, это видно по их лицам, по рукам, что тянутся к друг другу.

А вдруг я никогда не смогу, как они?

Вдруг, я навсегда останусь одиночкой.

И тут на глаза наконец попадается он.

Мой Марат. Все меркнет, вокруг белый шум, а в центре только его он. Высокий, сильный, потрясающе мужественный. К нему как солнцу хочется тянуться, его хочется любить. Даже если он бывает груб. Даже если бывает жесток. Кончики пальцев немеют, словно я уже его касаюсь. Тереблю идеально выглаженный воротник белоснежной рубашки, сидящей на широких плечах как влитая, обрисовывая сильные руки, увитые тугими мышцами. Я знаю, видела. Столько раз видела, как он работает на своим телом. Как работает над моим. Хочется напомнить ему, как это было. Хочется встряхнуть его.

Последний раз мы виделись, когда я выкидывала его из своей съемной квартиры. В разорванной одежде, после получасового эротического марафона, взъерошенного и злого. Такого же прекрасного, как сейчас. Я думала, что секс поможет. Поможет его вернуть. И когда я звала, он приходил. Но это никогда не решало проблемы.

Он улыбнулся. Небрежно, склонив голову к собеседнику. И я перевела взгляд.

Нет!

Сердце сжалось, а я пару раз моргнула, чтобы сдержать слезы радости.

Черт, как же я скучала.

И лучше бы я не моргала. Лучше бы вообще ослепла. Потому что рядом с ним стояла она.

Та, которая разрушила наше счастье. Та, которая забрала моего мужчину. Чертова золушка. И она была беременна. Беременна так же, как я.

Я закрыла глаза, не веря им. Я закрыла уши, не желая слушать смех и радость, не желая встречаться ни с кем, кто наполнял мою жизнь раньше.

У них будет счастливый финал, а я останусь одна. Снова одна.

Есть вещи, которые не меняются.

Я убежала в сторону туалетов, закрылась в кабинке, чтобы сделать то, что хочется больше всего на свете— услышать его голос.

Набрала его номер, который удалила в истерике, но который помнила наизусть, еще лет с восемнадцати. Он отвечает сразу. Удивительно, ведь обычно он так занят!

– Можешь приехать? – как давно я не говорила эти два слова, прекрасно зная, что когда в моем голосе такая паника он будет орать, но приедет.

– Что случилось? Я сейчас пришлю людей и они помогут.

Да, точно. Теперь у него много подчиненных. Мне нравилось, когда он сам решал свои проблемы. Мои проблемы.

– А сам?! Сам помочь не хочешь?! Или тебя твоя новая беременная жена не отпускает?!

Он замолкает, а я вою в трубку.

– Вик, ты же знала… Ты блять все знала!

– Ничего я не знала. Не знала, что почти сразу после расставания со мной ты трахнешь ее. Когда мы встречались о ней не было и речи! Я думала мы все исправим. Я думала…

Какая же я дура.

– Вик, ладно, давай приеду, – обречённость в его голосе, как серп по нервам.

Он конечно приедет, даже возможно снова трахнет меня, если бы я не беременной была, но потом все равно уйдет к своей невинной, сладкой девочке, потому что она послушная, всегда при нем, хозяйственная. А я горькая, я плохая.

– Кто у вас будет? – мне нужно знать.

– Что?

– Девочка. Вик, где ты. Я сейчас приеду. Ты дома?

Мне хочется засмеяться, потому что я то как раз жду от него мальчика, о котором он никогда не узнает. Никогда. Потому что выбор свой сделал.