В плену у страсти роковой. Дочери Древней Руси

– Он правда уверяет, что любит тебя, что у него нет даже наложниц, но я ему не верю. Тихон останется тут и за все ответит перед своей королевой, мы же родичи и не можем тебя оставить в опасности, коли ты все-таки его выбрала.

– А Мария? – вырвалось у меня невольно, надо было все до конца выяснить.

– Я ничего о ней не ведаю, – пождал плечами Рюрик, – она была у меня и рассказала, что тут порой творится. От тебя ничего не добиться, но может и напрасно, дорогая, мы в чужом мире, хотя это земли наших предков.

– Но ты не согласился бы так просто на свидание со служанкой, я не верю в это и хорошо тебя знаю.

– Она говорила о твоем муже, как о лютом злодее.

Рюрик глаз с меня не спускал, ему хотелось самому понять, что происходит там, где нет его. Но я понимала, что вредная баба просто хочет отомстить за то, что князь с ней грубо обращался и в чем-то подозревал.

– Это воин Рюрика? -спросила Мария, когда они были вместе, – кажется это ее очень удивило, – но я была уверена, что его прислал Щек, что мой князь примирился с младшим братом наконец. Я так долго его ждала, так хотела, чтобы он тут наконец появился, а его все нет и нет, не может он позабыть все обиды, не может, – размышляла она вслух.

И наконец я услышала рассказ служанки и ее любимом князе.

– Ему досталась худшая из земель, как младшему, когда они наконец все поделили, но он не роптал, а спокойно взялся за дело. Но отчего-то рассорился с Русом и больше тут не появлялся. Но он придет, я верю, что он придет рано или поздно.

И такая радость появилась на лице Марии, что никак не могла она успокоиться. И вздохнула спокойно – тайны больше не было.

Обрадовалась и я – все не так скверно, как я могла подумать. Нужно было напомнить Русу о Щеке и заставить их помириться, а там будет то, что будет.

И словно бес подтолкнул меня, я спросила у Руса, как только мы остались вдвоем и могли спокойно поговорить.

– Почему ты никогда не говорила о Щеке. Кто он такой? Мария говорит, что он лучший, она из-за него и попасть в немилость и помереть готова была.

Рус вздрогнул и резко ко мне повернулся, словно я спрашивала о чем-то страшном.

– Старуха все-таки проговорилась, не умеет она язык за зубами держать. А он у нас самый лучший, а потом и несчастный. Но я не хочу о нем говорить, и он здесь никогда не появится, а то и ты влюбишься и забудешь обо всем, и будешь так же его защищать, как она.

Мне пришлось принять все это и смириться. Наверное, прежде девицы влюблялись в Щека, как только он появлялся, отсюда все эти страхи и неприязнь к младшему брату.

Я не стала больше ни о чем спрашивать. Меня и без того убивал холод, с которым он обо всем говорил. Но боялся ли он меня потерять на самом деле? Не говорил ли он, что любит меня? Нет, я больше ничего не спрашивала, осталось только забыться и заснуть. Ведь еще не появившись здесь, Щек уже влиял на все, что там творилось.

– А если Рус прав, вдруг он как Ярило заставляет всех в себя влюбиться.

Я с детства помнила сказку о растаявшей Снегурочке и не хотел стать такой вот девицей. От сказки той сделалось немного жутко. Но каким должен быть этот парень, чтобы я забыла о Русе и бросилась в его объятия. Наверное, теперь мне хотелось взглянуть на него еще больше, только случится ли эта встреча когда-то, увидимся ли мы с младшим братом?

Глава 8 Другая жизнь

Все выяснилось, та, которая пришла от Щека, была теперь с посланником матушки Тихоном. И все-таки ее поведение вызывало в душе тревогу. Мне казалось, что произошло что-то как раз в то время, пока она была в Новгороде. Но что там могло случиться? Надо ли это выяснять или лучше совсем ничего не знать и не ведать. Разве не Мария все делала для того, чтобы я оказалась с Русом? Так что же потом произошло с нами со всеми? Когда все наладилось, она попыталась разлучить нас. Может Мария и не делала этого специально, но все вопило о том, что она готова была нас поссорить и развести. Она даже на Рюрика пыталась как-то воздействовать. Хотя это у нее плохо получалось. Но рано или поздно она успокоится, тогда все станет ясным.

Я поняла в какой-то момент, что беременна. Перед вечерним пиром я сказала о том Русу. Никто больше не мог слышать этих слов, мы были в саду вдвоем. И только во время пира князь с кубком в руках сообщил о наследнике. Я наблюдала за Марией, словно от нее все теперь зависело.

Она вздрогнула и уронила блюдо, которое взяла со стола, подобрала его и торопливо удалилась, что-то пробормотав. Ее немного успокоила потеря ребенка в прошлый раз. Не хотелось верить в то, что она в том помогала, и ее явно огорчило новое известие.

Тревога моей в душе возникла с новой силой. Но я молчала, не хотелось говорить о том с Русом. Я любила его и боялась, что такие события могут нас разлучить внезапно. Расставаться с ним я не собиралась, но и оставлять все как есть тоже не хотелось. Это были и счастливые и тревожные времена в моей жизни. Но не поступала ли я слишком безрассудно, ведь одного ребенка уже потеряла, и непонятно, что будет с этим.

– Матушка пришла бы в ярость, если бы обо всем узнала, – думала я в то время, – хорошо, что она теперь так далеко и не подозревает ни о чем, если ее что-то и волнует, только то, что творит Рюрик. Но ведь она с самого начала была настоящей королевой. И с ней никак не сравниться. Там не было такой вот Марии, готовой творить зло, мило улыбаясь и уверяя в обратном.

Но я пыталась понять, как поступила бы матушка, окажись она тут на моем месте, но ничего придумать не смогла.

– Я никогда не была на нее похожа, да и плохо ее знала всегда, – с досадой размышляла я, и решила, что у меня своя жизнь и никто другой не сможет ей помочь. Я чудом спаслась из лап Ляха, и снова готова была попасть в новую ловушку. Но кажется вся моя жизнь состояла из взлетов и падений, ни дня спокойного.

С Рюриком мы давно не виделись, но он становился со временем только сильнее. Хотя он оставался в другом мире, со мной не связанном. Тревожила только Мария. И если бы был кто-то, кому можно доверять, то ее можно было вывести на чистую воду. Но таких людей рядом не было, увы.

Когда пришел срок рожать, Рус задержался в каком -то своем походе, Мария оставалась рядом со мной. НО и она внезапно исчезла. Это удивило меня, и заставило волноваться еще сильнее.

Из поселка по соседству прибежал какой-то мальчишка, она передала, что скоро будет дома, но так и не появилась, словно сквозь землю провалилась.

Зато появился Щек, тот самый братец, о котором столько говорили.

Видела я его только мельком, нагрянул он неожиданно, и не застав дома Руса, страшно опечалился. Тут же явилась и Мария, стала убеждать его, что тот появится, и он согласился остаться.

Только обо всем этом я скоро забыла, потому что роды стремительно приближались. Помнила только, что он был молод, и в глазах какая-то вечная тоска. Стало понятно, почему Рус не хотел видеть брата, им было трудно не увлечься, хотя он вроде меня не замечал. Он понимал все и предчувствовал грядущую беду.

Усмешка, издевка, намек, все и отдаляло, и сближало нас в те минуты, и происходило это помимо воли. Самое страшное – это последние минуты перед появлением наследника. Так я и не замечала самого Щека.

А потом Мария снова куда-то пропала, и я забеспокоилась еще больше. Да что же ей не сидится на месте, она совсем не хочет мне помочь, что она замышляет, проклятая баба

Глава 9 Растерянность

Все сошлось в одном, Руса все еще не было рядом. Появился таинственный Щек и исчезла Мария.

Я умоляла предков и богиню Ладу, чтобы они были благосклонны. Я попросила одну из служанок позаботиться о Щеке, чтобы он не оставался один. Тем более, я помнила, что у Руса были с ним свои счеты. Я мысленно попросила Руса поскорее вернуться назад. Но небеса, куда я обращалась, были глухи и слепы. Я отправила служанку в капище Лады, чтобы там принесла дань богине любви, не в этом ли будет спасение?

Мне сказали, что Лада была благосклонна, а Перун жертв не принял, я поняла это в тот момент, когда над головой прозвучали раскаты грома. Кажется, даже стены замка содрогнулись. И дикая боль заставила забыться.

Мне могла бы помочь Мария, которая принимала роды и прежде, но где же она теперь была? Делать все пришлось самой, и только дикие упреки летели к Марии, невесть, где бывшей в те минуты. Но мне показалось, что в покоях был еще кто-то, и это был не дух, а человек.

Щек, услышавший крики и суету, пробудившийся от грозы, рванулся туда. Он что-то резкое сказал Арине, позвал еще кого-то, и сам оставался где-то рядом. Но разглядеть его трудно было даже при свете.

И прекрасное лицо в эти грозовые минуты впечаталось в мою память. Я почувствовала, что творилось что-то важное, что может быть он спасал мою жизнь и жизнь не рожденного пока ребенка. Но я была уверена, что на его месте должен был быть мой муж – отец ребенка, а не его брат.

Боль как-то прошла, отпустила немного. Может быть, он был волхвом и чародеем. А почему и нет – сильный и задиристый Рус, коварный Лях – они все время оставались для меня где-то за чертой, ничего не знали и не ведали. А Щек был рядом, он пытался ей помочь.

– Все хорошо, родилась дочь.

Ничего страшнее я не могла услышать. Кажется, стрела пронзила грудь. Он не понял, почему я не радуюсь.

– Заряна, она родилась на заре, – только и прошептала я, погружаясь в какой-то мучительный сон.

Он говорил какие-то ласковые слова, но я ничего не могла вспомнить. Хотя так хотелось знать, что же он говорил. Я думала о том, что Рус будет разочарован, потому что ему нужен сын, наследник. Я знала, как встретил мое появление на свет отец, когда вместо принца появилась я. Все повторялось, но я не ведала, как мне быть. Да еще гром и молнии, перемешанные с болью разочарования. Никто, даже Щек не сможет меня успокоить. От этого становилось совсем скверно на душе.

Только Арина искренне радовалась, ребенок появился на свет, и все было хорошо, и от нее больше ничего не требуют. Жаль, что княгиня забыла о благодарности, но она о том обязательно напомнит.

Я чувствовала, что не хочу видеть этого ребенка. Хотелось думать, что его родила не я. Но разве не осуждала я матушку за то, что та именно так ко мне относилась. Так может попытаться что-то исправить для своей дочери? Но легко о том говорить, а трудно сделать. Я была уверена, что обманула мужа, и он перестанет меня любить и доверять

.