В плену у страсти роковой. Дочери Древней Руси

– Я давно и много о тебе слышал, хотя не видел прежде. Но тебя к старику чужаку в Новгород понесло, пришлось ждать. Но теперь все кончилось к великой радости. Ни самозванец Рюрик, ни твой непобедимой Рус не узрят тебя больше.

Он рассмеялся так, что я содрогнулась, но постаралась не показать вида – ни о чем больше думать не хотелось. За все это время я не произнесла ни звука, а думала только о том, что теперь делать.

– Я была княгиней, теперь стану наложницей этого злобного типа, что еще приготовила для меня судьба, – размышляла я в тот момент, пытаясь понять, как быть и что делать дальше. Я почти не слушала того, что он говорил, хотя и злить его не собиралась

– Ты останешься со мной, а он себе другую найдет.

От его слов становилось еще противнее, но князь упивался своей речью. Все за столами обреченно молчали. Не стоило бросать ему вызов, бросит в темницу или башню, тогда не останется надежды вернуться к Русу, подарить ему сына. А этого мне хотелось больше всего, сын должен знать своего отца.

– Пусть он пока потешится, а там видно будет, – пыталась я себя успокоить, но тревога только усиливалась

– Он коварен, зол и думает только о мести. Матушкин плен с любовью и счастливым замужеством может сказкой показаться, у меня же какая-то страшная сказка получается. О жалости и благородстве этого типа думать не приходилось. Я попала совсем в другой мир и другую историю, видно Недоля была все время рядом. Я решила внушить ему, что покорилась и согласна остаться с ним, только бы поверил, только бы не заподозрил ничего скверного.

– Ты отведешь для меня удобные покои, раз уж я здесь? -вдруг спросила я, а князь молча взирал, он был не так прост и легковерен, как хотелось бы.

Он пытался понять, может ли мне доверять. Я же не собиралась быть унылой и несчастной. Он сам проводил меня в покои, размышляя о своем на ходу. Комнаты были уютным и теплыми. И я думала, что не все так скверно, как показалось в начале. Но запоры были мощные, и с пленницы не спускали глаз. Видно, Лях был обманут ни раз, и больше никому не доверял, там более мне, тут уж надо было действовать осмотрительно и точно.

Я ничего не могла изменить и только придвинула к двери тяжелый сундук, чтобы никто не смог сюда пробраться. Я убедила себя в том, что отрезана от злодея, хотя наверняка есть какая-то потайная дверь, и он может проникнуть туда. Но может он и не захочет приходить ко мне? кто знает, что творилось в его голове, о чем он думал, чего желал.

Правда, мне все равно придется открыть, как только захочется покушать, долго я тут оставаться не смогу.

Глава 3 Совсем одна

Я улеглась на широкую и удобную постель, подумала о той, которая должна была оставаться тут до меня, но были ли у него наложницы? Хотя у любого князя они есть наверняка, ему нужны наследники.

Но и во сне я не переставала размышлять о том, что творилось вокруг. Ложь, словно в отместку становилась вдруг правдой. Надо было хорошо подумать, прежде чем лгать, не стоило усердствовать, боги этого не любят.

Я слышала, как кто-то подошел к двери, скорее всего это был Лях, как звякнули затворы с той стороны, но он понял, что дверь открыть не сможет. Он что-то злое пробормотал, но выламывать дверь не стал, об этом кто-то узнает и поднимут его на смех. Пленница в его власти и стоит подождать, пока она явится сама.

– Я буду делать то. что захочу и не позволю ей понукать собой, у меня в запасе много времени, никуда она не денется. Девица не так проста, как ему сначала казалось, но он тут властелин, а она только пленница.

Он велел привести его девиц и развлекался с ними всю ночь. Но остался какой-то неприятный осадок. Надо будет поскорее с ней разобраться, нельзя прощать таких, а то потом греха не оберешься. Я всю бессонную ночь думала о Русе:

– Он ничего не ведает, он думает, что я в замке и в безопасности. Но как можно ему обо всем рассказать, как послать весть отсюда.

– Может и хорошо, что он пока ничего не ведает. Но когда он обо всем узнает, то будет поздно. Когда-то к одиночеству я относилась спокойно, оно было даже мило. Теперь же переносить его, мириться с ним никак не могла.

Но когда он обо всем узнает, не будет ли слишком поздно? Не останется ли я навсегда тут с Ляхом. Узнав любовь, понимая, как прекрасно быть с кем-то, я не собиралась возвращаться к пустоте и насилию. А вед жизнь как коротка. Но если даже князь вернется снова, не сможет ли Лях убедить его в том, что я сама к нему пожаловала, потому что влюбилась. А может скажет о том, что меня нет и не было никогда тут. Очень страшно было не думать ни о чем, забыться, умереть, если ничего другого не будет в жизни

Утром я поняла, что должна оставаться в пустоте и бездействии до вечера, а потом пробраться на кухню и запастись едой, иначе так долго не протянуть. Прихватить надо как можно больше, чтобы продержаться.

На полу валялись несколько зеленых яблок. Откуда они могли тут взяться? Кто-то закинул их в высокое окошко, оттуда они и падали в комнату, но увидеть, кто это был я никак не могла. Я была благодарна за заботу. Когда Рус меня освободит, я расскажу ему о том, что тут переживала. И мечтами своими я уносилась в даль. Не стоит тешить себя надеждами, может тогда что-то получится

Яблоки могут оказаться и отравленными. Но и это меня не остановило. —

– Чему быть, того не миновать, – говорила я, доедая очередной плод- Вряд ли ему захочется так быстро и просто от меня избавиться, даже не добившись близости.

Про голод пленница на время позабыла, но настроение осталось скверным, на душе было уныло и темно. Вечер не принес ничего нового, мы словно боролись, кто и кого пересидит.

Тьма упала на мир, где-то в другом конце замка пировал Лях со своими вассалами. Он не собирался врывать ко мне и становиться пленником. Рано или поздно я сама к нему приду, помирать вряд ли захочется. Но он не сомневался, что я люблю и жду его соперника, и мечтаю только о том, чтобы вернуться к нему в объятия.

Следующую ночь я провела в безмятежном сне. Но больше не было яблок, кажется, про меня позабыли совсем.

Лях был занят обычными делами, он кричал на воинов готовился к какому-то походу, обо мне он скорее всего позабыл. Но это полбеды, ведь и с Русом за это время могло что-то случиться. А если с ним беда, и напрасно я его жду и верю в скорое освобождение.

И тогда я обратила свой взор в небеса, сквозь окошко в стене был виден маленький кусочек неба. Я просила отца помочь, если он видит и слышит. А в том сомнения не было никакого.

– Я никогда не тревожила тебя напрасно, но сейчас мне так скверно, а ты все видишь и все можешь, что мне делать, как мне выбраться из этого кошмара.

И я надеялась, что отец ей что-то ответит.

Глава 4 Перемены

На другой день Лях ругал своего воеводу за то, что тот взял чужого человека на службу и даже не показал ему самому. Он кожей чувствовал опасность. А ведь когда тот сказал накануне, что их дружина не так сильна, как у Руса, он сам просил подыскать воинов

– Пока она здесь не смей принимать ни одного чужака, – кричал Лях. – и этот пусть убирается с глаз долой.

Надежда, на миг вспыхнувшая в душе пленницы, готова была угаснуть. Если это был человек Руса, то ему придется вернуться домой, так ничего и не выяснив. Но если это просто совпадение и бедняга пострадает напрасно?

Времени для раздумий было слишком много. Но что предпринять, чтобы дать о себе весть? Придется выходить из заточения, тем более что я сама себя туда заперла. Да и еды раздобыть не мешало, помирать от голода не очень хотелось. Но надо бы понять, где и какие ловушки расставил Лях? Есть ли хоть один человек в этом странном мире, который согласится мне помочь?

А матушка, выброшенная на незнакомый берег, да и я сама с умирающим Сигурдом, разве тогда было проще и легче? Теперь я могу надеяться на Руса, знаю, где обитает Рюрик, а это не так мало. Но почему все складывается так скверно и не в первый раз? Муж, брат и этот скверный тип.

Как неуютно в мире, где правят мужи доблестные. Но если они правят миром, то женам придется править ими, не так велик и выбор на самом деле.

Пока особой опасности мне не грозит. Можно поспать и понаблюдать за ними, а потом видно будет

До середины ночи спала я спокойно, ничего не слышала, хотя бдительности и не теряла. И стало мне казаться, что нет этого мира, нет и никогда не будет. Пробудилась в кромешной тьме. Замок горел, он полыхал, огонь и едкий дым были всюду, и жара становилась страшной.

Вряд ли Лях поджег свое жилище, которым он так дорожил, этого не могло быть, пожар устроил кто-то другой.

Я оказалась в ловушке. И скорее всего в этом огненном кошмаре они все обо мне забыли. Надо было прихватить вещи и спасаться как можно скорее. Но огонь подбирался с разных сторон. От огня и чада мне стало дурно. Никого не видно, скорее всего, все успели убежать. Я должна была спасаться сама. Впереди мелькнула фигура, освещенная молнией. Даже если это призрак или чудовища, то и тогда я бы не побоялась броситься в его объятия. Но это был человек, он о чем-то громко причал, но разобрать его слов я не могла. И тогда просто рухнула на камни коридора. Что творилось дальше, где я была? Кажется, вся пустая жизнь промелькнула перед глазами и ничего от нее не осталось. Наверное, именно такой бывает смерть.

Сколько времени прошло с того момента я не помнила. Что это было – забвение, сон, пустота. На поляне, залитой солнцем, были люди, много людей, но запах гари ее еще не оставил. Рядом была Мария, вот в это труднее всего было поверить, казалось, что это сон какой-то, но не явь. Она казалась ласковой и внимательной. И было понятно, что произошло еще что-то кроме пожара. Ребенок, все дело было в нем. Значит и Рус где-то рядом, – подумалось мне

– Но что случилось? – стала допытываться я.

– Как знать, -загадочно говорила Мария, – говорят, что одна из его наложниц, умирая от ревности, решила спалить замок, когда он захотел от нее избавиться. Лях был пьян, как всегда, проснулся поздно, едва ноги унес, а многие из его вояк там и остались. Мы в то время и подъехали к замку. Если бы поторопились, то беды бы такой не случилось, но кто же знал, а Рус отчаялся уже тебя найти.

– Но где же он теперь? -спрашивала я.

Мне хотелось теперь только одного – увидеть своего мужа.

– Он помчался за Ляхом, – если не прикончит его теперь, то покоя нам не видать никогда, нет ничего страшнее раненного зверя.

Я бросилась к стене и с высоты стала наблюдать за тем, что там творилось в чистом поле. Мне не хотелось, чтобы Лях был убит, и не потому, что было его жаль. Я боялась за Руса, совершив зло, пролив кровь, пусть и врага, ему придется расплачиваться. И трудно даже представить, какой будет эта расплата. Лях уже на себе испытал то самое, так зачем же повторять его ошибки. И успела я тогда вовремя.

Глава 5 Странное явление